Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Название:

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дэвид Лоуренс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.33/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дэвид Лоуренс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дэвид Лоуренс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And they were cut off from their own class by the brooding, obstinate, shut-up nature of Sir Geoffrey, their father, whom they ridiculed, but whom they were so sensitive about.	Жили они вроде бы среди таких же помещиков, как и отец, однако из-за домоседства, замкнутости и упрямства они так и не сблизились с соседями. Дети, хотя и нежно любили отца, частенько подсмеивались над его тяжелым нравом.
The three had said they would all live together always.	Они поставили прожить всю жизнь неразлучной троицей.
But now Herbert was dead, and Sir Geoffrey wanted Clifford to marry.	Но вот погиб Герберт, и сэр Джеффри все надежды связал с женитьбой младшего сына.
Sir Geoffrey barely mentioned it: he spoke very little.	Нет, разговора об этом старик не заводил, он вообще был скуп на слова.
But his silent, brooding insistence that it should be so was hard for Clifford to bear up against.	Но его задумчивый взгляд, тяжелые, неспешные шаги, исполненное смысла молчание нудили Клиффорда пуще всяких попреков.
But Emma said No!	Его браку, впрочем, решительно воспротивилась Эмма.
She was ten years older than Clifford, and she felt his marrying would be a desertion and a betrayal of what the young ones of the family had stood for.	Была она десятью годами старше и считала: женится Клиффорд - значит, предаст и опорочит некогда изъявленную волю троих юных Чаттерли.
Clifford married Connie, nevertheless, and had his month's honeymoon with her.	Все же Клиффорд женился на Конни и успел провести с ней медовый месяц.
It was the terrible year 1917, and they were intimate as two people who stand together on a sinking ship.	Страшный 1917 год сблизил их - так вмиг сближаются пассажиры на палубе тонущего корабля.
He had been virgin when he married: and the sex part did not mean much to him.	До женитьбы Клиффорд не спал с женщинами, а плотские утехи значили для него очень и очень мало.
They were so close, he and she, apart from that.	А душевная близость с женой не нарушила его девства.
And Connie exulted a little in this intimacy which was beyond sex, and beyond a man's 'satisfaction'.	Конни даже обрадовалась: вот истинная любовь, выше всяких там сексуальных отношений, выше "удовлетворения страсти".
Clifford anyhow was not just keen on his 'satisfaction', as so many men seemed to be.	Клиффорд, собственно, и не домогался никакого удовлетворения, не в пример многим и многим мужчинам.
No, the intimacy was deeper, more personal than that.	Его близость с Конни глубже, интимнее близости половой, которая нечто далеко не обязательное, второстепенное.
And sex was merely an accident, or an adjunct, one of the curious obsolete, organic processes which persisted in its own clumsiness, but was not really necessary.	Так, допотопная и смехотворно нелепая биологическая реакция, назойливо заявляющая о себе, а меж тем надобность в ней давно отпала.
Though Connie did want children: if only to fortify her against her sister-in-law Emma.	А Конни мечтала о ребенке. Хотя бы для того, чтобы утвердиться перед золовкой.

But early in 1918 Clifford was shipped home smashed, and there was no child.	Нов начале 1918 года Клиффорда привезли домой, что называется, еле-еле душа в теле. Детей ждать не приходилось.
And Sir Geoffrey died of chagrin.	Сэр Джеффри не вынес горя и умер.
Chapter 2	2
Connie and Clifford came home to Wragby in the autumn of 1920.	Осенью 1920 года Конни и Клиффорд вернулись в Рагби.
Miss Chatterley, still disgusted at her brother's defection, had departed and was living in a little flat in London.	Сестра Клиффорда так и не простила ему "предательства" и поселилась в Лондоне, в маленькой квартирке.
Wragby was a long low old house in brown stone, begun about the middle of the eighteenth century, and added on to, till it was a warren of a place without much distinction.	Усадьба Рагби - старый приземистый и долгий дом, сложенный из песчаника, - стояла давно, с середины восемнадцатого века. С той поры к дому все лепились и лепились бесчисленные пристройки, и теперь дом являл собою скорее муравейник, нежели дворянское гнездо.
It stood on an eminence in a rather line old park of oak trees, but alas, one could see in the near distance the chimney of Tevershall pit, with its clouds of steam and smoke, and on the damp, hazy distance of the hill the raw straggle of Tevershall village, a village which began almost at the park gates, and trailed in utter hopeless ugliness for a long and gruesome mile: houses, rows of wretched, small, begrimed, brick houses, with black slate roofs for lids, sharp angles and wilful, blank dreariness.	Стояла усадьба на всхолмлении посреди дубравы, но прямо за ней, увы, дымила и чадила огромная труба - там уже главенствовала шахта Тивершолл, а у подножья холма, прямо от усадебных ворот начиналась деревня, тоже Тивершолл - тонувшая в сыром мареве. Собственно деревушку составляли унылые и безобразные домишки, разбросанные там и сям на добрую милю. Тесные, убогие, прокопченные дома из кирпича, крытые почерневшим шифером. Фасады их напоминали искаженные безысходной злобой лица.
Connie was accustomed to Kensington or the Scotch hills or the Sussex downs: that was her England.	Конни была более привычна к другой Англии: к Кенсингтону, к горам Шотландии, к долинам Сассекса.
With the stoicism of the young she took in the utter, soulless ugliness of the coal-and-iron Midlands at a glance, and left it at what it was: unbelievable and not to be thought about.	Но и чудовищно бездушное уродство шахтерского "сердца Англии" приняла с присущими всем молодым твердостью и решимостью. Приняла сразу. Взглянула и решила - точно отрезала: и лучше об этом и не думать, хотя такое и в страшном сне не приснится.
From the rather dismal rooms at Wragby she heard the rattle-rattle of the screens at the pit, the puff of the winding-engine, the clink-clink of shunting trucks, and the hoarse little whistle of the colliery locomotives.	Из тоскливых усадебных покоев ей было слышно, как лязгают огромные сита на сортировке, как тяжко вздыхает и отдувается подъемник, как громыхают вагонетки, как хрипло в изнеможении гудят шахтовые паровозы.
Tevershall pit-bank was burning, had been burning for years, and it would cost thousands to put it out.	Огонь уже долгие годы пожирал устье шахты Тивершолл, но погасить его - накладно.
So it had to burn.	Так и горел огромный факел денно и нощно.

And when the wind was that way, which was often, the house was full of the stench of this sulphurous combustion of the earth's excrement.	А подует ветер в сторону дома (что не редкость), и усадьба наполнялась удушливой серной вонью испражнений Земли.
But even on windless days the air always smelt of something under-earth: sulphur, iron, coal, or acid.	Да и в безветренный день тянет чем-то подземным: серой, железом, углем и еще чем-то кислым.
And even on the Christmas roses the smuts settled persistently, incredible, like black manna from the skies of doom.	Даже розы, выращенные к Рождеству, каждый раз покрываются копотью, как черной манной с небес в Судный день. Глазам своим не поверишь.
Well, there it was: fated like the rest of things! It was rather awful, but why kick? You couldn't kick it away.	Увы, это так: здешний край обречен! Конечно, это ужасно, но стоит ли вставать на дыбы?
It just went on. Life, like all the rest!	Жизнь идет своим чередом, ее не остановишь.
On the low dark ceiling of cloud at night red blotches burned and quavered, dappling and swelling and contracting, like burns that give pain.	На низких полночных тучах загорались красные точки, играли огненные блики, то надувались пузырями, то лопались, как волдыри после ожога, оставляя непреходящую боль.
It was the furnaces.	То были шахтные печи.
At first they fascinated Connie with a sort of horror; she felt she was living underground.	Поначалу они завораживали и пугали Конни, ей казалось, что она живет в преисподней.
Then she got used to them.	Но обвыклась.
And in the morning it rained.	Почти каждое утро встречало ее нудным дождем.
Clifford professed to like Wragby better than London.	Клиффорд же во всеуслышанье заявлял, что Рагби ему больше по душе, нежели Лондон.
This country had a grim will of its own, and the people had guts.	В этом краю таилась своя угрюмая сила, жили крепкие, с характером, люди.
Connie wondered what else they had: certainly neither eyes nor minds.	А что еще, кроме характера, есть у этих людей, думала Конни. Ничего.
The people were as haggard, shapeless, and dreary as the countryside, and as unfriendly.	Пустые глаза, пустые головы. Люди под стать своей земле: изможденные, мрачные, безобразные, недружелюбные.
Only there was something in their deep-mouthed slurring of the dialect, and the thresh-thresh of their hob-nailed pit-boots as they trailed home in gangs on the asphalt from work, that was terrible and a bit mysterious.	А еще таилась страшная неразгаданность и в гортанном их говоре, и в шарканье тяжелых башмаков с подковками, когда тянулись по асфальтовой дороге с работы группы шахтеров.
There had been no welcome home for the young squire, no festivities, no deputation, not even a single flower.	Ни торжественной встречи, ни празднества по случаю возвращения молодого хозяина селяне не устроили. Никто не пришел приветить его, не принес цветов.