Вторжение кочевников

В тот день Витька отыскал где-то муравейник, срезал своим мечом его вершину, положил эту шевелящуюся массу в мешок и привёз в посёлок. Отыскал ветерана-напарника, а затем, подкравшись к нему, высыпал всё содержимое мешка Деду в шлем, который тот во время сна обычно откладывал в сторону.

Поскольку Дед прикорнул у столовой, где я завтракал, Витька тихо отошёл подальше, а затем, бахая сапогами, побежал к ветерану по деревянному полу и на ходу закричал:

– Дед! Скорее, враги у посёлка!

Ветеран спросонья схватил шлем и, не глядя, годами отработанным движением, напялил его себе на голову. Муравьи и часть рассыпавшегося муравейника рассыпались по макушке, легко проникли под кольчужный капюшон и оказались в густой Дедовой шевелюре. Ветеран попытался стряхнуть цепких крупных насекомых, но их большая часть успела забраться туда, где Дед их не мог достать, а злые потревоженные муравьи принялась нещадно жалить и кусать. Что тут началось!

Таких криков от Деда мы никогда раньше не слышали, а когда он немного отряхнулся, то гнал хохочущего Витьку до тех пор, пока тот не забрался на сеновал. Однако, суровый, искусанный большими муравьями, ветеран отыскал напарника и там. После непродолжительной борьбы, ветеран свернул парня в бараний рог, попутно набив ему морду, а также окунув его пару раз в бочку с дождевой водой и жабами.

Когда я прекратил этот балаган и посадил их перед собой, они уже немного успокоились и не пытались драться. Витька выглядел как много раз обиженный подросток. Этот взрослый детина шмыгал носом и потирал синяки и ссадины. Рядом сидел Дед и чесался во всех мыслимых и немыслимых местах. Я ждал, пока они станут более адекватными, а сам в это время согласовывал с бригадиром строителей план работы на завтра. Рядом находился Василий, который также участвовал в обсуждении. Оба охранника в это время сидели, потупив взгляд, как нашкодившие школьники. Витька, шмыгнув носом, внезапно повернулся к Деду и обиженно сказал:

– Больше так не делай!

– А то что? – ветеран был невозмутим.

В ответ Витька пустил в ход угрожающий аргумент:

– А то пошлю на три буквы!

Дед оставался спокоен:

– И что?

– И не догонишь! – радостно заявил Витька, а когда все присутствующие при этом покатились со смеху, ветеран даже не улыбнулся. Суровый это был человек.

Едва на реке сошёл лёд, в наш маленький порт прибыл Ростислав. Сразу две его лодки пришвартовались у наших причалов. Погрузка и разгрузка велись при помощи, установленных в нашем порту, балочных кранов. Мы использовали для поднятия высокую стрелу и систему противовесов, барабанно-блочную систему натяжения, которая мгновенно блокировалась специальными рычагами и, конечно, водяной привод для вращения барабанов. Это чудо так впечатлило Ростислава, что он предложил нам смонтировать такой же кран в Туре.

Мы вежливо отказались, рано привлекать к нам столько внимания.

В этот раз Ростислав опять принёс неприятные известия. Цены в Кварте выросли на фоне нападений кочевников. Королевская конница гонялась за малыми отрядами неприятеля вдоль всей границы, но до больших сражений дело не доходило. Сожжённые фермы, хутора и даже посёлки заставили короля Сигурда скупать лошадей и вооружать новые отряды конных воинов. В городах усиливали стражу и увеличивали дозоры. Поговаривали о близящейся войне.

Ростислав привёз нам новую партию продовольствия и шесть десятков новых работников. Он тут же загрузил лодку товарами и в тот же день отплыл на юг.

На следующий день мы спустили на воду нашу первую ладью, созданную по специальному проекту Василия. Она была более вместительной по сравнению с лодками Ростислава, а также её днище было оббито листовой жестью, в качестве смолы использовался новый секретный клеевой состав, который Василий держал в секрете ото всех. Клей не боялся воды и показал себя замечательно.

У новой ладьи было три мачты с парусами и продвинутый такелаж. На борту были установлены два усиленных скорпиона, которые с расстояния в сто шагов пробивали навылет две пятисантиметровые дубовые доски. Глядя на погрузку скорпионов, я спросил у земляка:

– Вася, а зачем нам на реке такие сложности? Сколько на твои игрушки потрачено человеко-часов?

Всё-таки я считал, что такие усовершенствования нам обходятся недёшево, но наш Кулибин, блаженно ухмыляясь, философски отвечал:

– Тебе жалко, что ли?

Надо отметить, что Василий испытывал большую слабость к стрелковому оружию и доспехам. Он применил все свои способности и силы, потратил кучу рабочих часов, но его мастера создали нечто вроде бронежилета с листами из «чудесного» сплава внутри. Внешне это было похоже на бригантину, только листы были тоньше и легче. Пластины при этом ложились внахлёст, их общая площадь была больше, чем у ламеллярной брони, но крепилось всё гораздо проще и быстрее. Теперь наши охранники выглядели немного похожими на коммандос из нашего старого мира. В любом случае эти листы из особой стали выдерживали обычные стрелы и режущие удары любого местного оружия. Весили они при этом значительно меньше железных аналогов.

Единственный минус их использования заключался в том, что топоры и тяжёлые мечи всё равно могли нанести серьёзный урон мягким тканям и костям, поскольку листы не могли избежать деформации и погасить всю силу удара.

С теми людьми, которые прибыли вместе с Ростиславом, у нас появился толковый кузнец, специализирующийся на броне. Теперь Васька взял его под свою опеку и вместе они начали творить новую улучшенную версию доспехов.

– С нашим серийный производством можно будет быстро наделать много качественных доспехов. – радовался Васька после того, как они пообщались несколько дней.

Дела старосты Игвы шли всё хуже и хуже. Пока ещё работала домна, литейный и кузнечный цеха, но продукции они производили мало, людей и специалистов не хватало. Люди, которые жили в Игве, предпочитали работать у нас, лишь бы мы были готовы их взять.

В довершение всех трудностей, которые легли на нового старосту, Мстислав прислал в Игву новых беженцев, которые появились, когда кочевники, минуя заставы и крепости, проникли на территорию Междуречья и сожгли два посёлка, но убить жителей не смогли, поскольку подоспели воины из ближайших крепостей.

Это заставило Светозара ввести дополнительный налог с каждого частного дома, староста урезал жалованье и зарплату своим работникам. Новые дома он теперь строил только за чужие деньги. Это стало сигналом всем тем, кто надеялся на бесплатный дом для себя и своей семьи. За собственные деньги жители Игвы строиться не желали. Работы у строителей не стало, а кушать хотелось всем.