Лаура Кнайдль - Не. Отпускай меня

Пока меня полностью не захватили мрачные мысли, я встала и поставила в духовку замороженную лазанью. В ожидании ужина я прибрала в квартире и приготовила конспекты. Я хотела использовать тишину, чтобы спокойно заполнить пробелы в знаниях.

Я торопливо ела лазанью, прислонившись к кухонной стойке, чтобы не запачкать жиром и сыром конспекты, и слушала при этом аудиокнигу «Весь невидимый нам свет», которую недавно скачала. Потом села за стол. Я действительно устала снова и снова читать то же самое, но не делать этого не могла: у меня был слишком большой страх перед повторным экзаменом. Я настолько погрузилась вглубь человеческой психики, что в испуге подскочила, когда со стуком открылась входная дверь.

Я увидела Луку. С наморщенным лбом и окаменелым лицом он остановился у входа. Лука не пытался избежать моего взгляда или игнорировать меня.

Он смотрел на меня. Меня. Я хотела этого, но его ледяной взгляд заставил меня пожалеть о своем желании.

Подчеркнуто медленно он зашел в квартиру и закрыл за собой дверь.

При виде его обдуманных движений у меня пересохло горло: они напомнили мне кое о ком другом. О том, кого я хотела забыть. Об Алане. Я тяжело сглотнула и встала, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

Он сжал губы, и я буквально видела, как его тело вздрагивало от гнева, а мускулы напряглись.

Я неподвижно замерла, впившись пальцами в спинку стула и отчаянно борясь с инстинктом, призывавшим спрятаться от него. Лука не причинил бы мне боли. Никогда. Он не Алан.

— Что с тобой происходит? — тихо спросил Лука и сделал еще один шаг вперед. Бежево-зеленый пакет зашуршал в его руке, когда он крепче сжал пальцы. Со мной и правда кое-что происходило, в противном случае в моем ящике для украшений не скопилось бы так много счетов от доктора Монтри, но речь шла не об этом.

Я облизала губы.

— О чем ты говоришь?

— Грейс.

— Грейс? — растерянно переспросила я, но тут меня осенило. Речь шла о нашей встрече в женском туалете. Он был в книжном магазине, о чем свидетельствовал пакет, и она рассказала ему о нашем разговоре. Почему она это сделала?

— Зачем ты говорила с ней обо мне?

— Я хотела помочь.

— Помочь, — повторил Лука. Он рассеянно кивнул, но это не был жест одобрения. — Ты? Помочь? — Нельзя было не услышать насмешку в его голосе.

Я не медлила с ответом:

— Да.

Лука фыркнул.

— Ты понимаешь, что наши отношения закончились из-за тебя?

— Да, — ответила я, хотя Грейс заверила меня, что причиной ее решения было не мое поведение, а то, что она считала, будто Лука еще имел чувства ко мне. Но теперь в его глазах я не видела чувств, по крайней мере, тех, которые оправдывали доводы Грейс. Там были лишь гнев, горечь и… утомление, как будто он устал говорить со мной.

Лука непонимающе покачал головой:

— И, несмотря на это, ты хотела помочь? — Он так произнес последнее слово, словно желание быть ему подругой было прегрешением.

— Да, — повторила я подчеркнуто внятно.

Короткое слово упало между нами, словно граната. Я бросила ее, и пока она летела, вокруг царила полная тишина. Плотная и непроницаемая. Лука пристально смотрел на меня. Я на него. А потом граната взорвалась с громким треском.

Лука бросил пакет на диван с такой силой, что выпали книги.

— Наши отношения с Грейс тебя не касаются! — вырвалось у него.

Я невольно вздрогнула, уверенная, что его услышали соседи сверху и снизу.

— Ты не можешь метаться туда-сюда и вмешиваться в жизнь других людей.

— Я просто хотела помочь. — Я говорила, как испорченный проигрыватель, но как иначе я могла ему объяснить? — Ты сказал мне, что Грейс прекрасная девушка, и я не хотела, чтобы она из-за меня злилась на тебя. Я хотела прояснить ей отношения между нами.

— Спасибо, но я могу сделать это сам.

Из-за его ли слов, позы или ярости во взгляде, но в этот момент во мне зародился гнев. Я хотела быть ему подругой. Почему он этого не понимал?

— Очевидно, сам ты этого не можешь. Иначе вы были бы еще вместе.

Лука язвительно засмеялся:

— Кто бы говорил. Сага Дертинг, одинокая девственница, дает советы касательно отношений.

Я сжала руки в кулаки.

— Поздравляю! У тебя есть секс. Ура! Но мне, по крайней мере, не нужны жалкие списки, чтобы справиться с собой и людьми, которые мне близки. Неудивительно, что Грейс растеряна и считает, будто у тебя еще есть чувства ко мне. Наверное, ты еще не выдал ей самое свежее обновление списков.

Под правым глазом Луки дернулась жилка.

— Ты ведь понятия не имеешь, о чем говоришь. — Его челюсть напряглась. — Тебе даже на секунду не приходило в голову, что, возможно, я не хочу возвращаться к Грейс? Да, она прекрасная девушка, но это еще не значит, что я хотел бы быть с ней. Я не хочу ее.

Его слова прозвучали так холодно и равнодушно, что совсем сбили меня с толку.

— Что?

Лука посмотрел на меня с таким непониманием, словно это я еще не получила самое свежее обновление. Проходили секунды.

Две.

Три.

Четыре.

Ничего не происходило, пока Лука вдруг не сделал шаг вперед. И еще один. И еще. При этом он что-то пробормотал, что-то вроде «плевать», и, прежде чем я очнулась, он стал передо мной и протянул руку к моей шее. Он потянул меня за волосы, пока голова не отклонилась назад. Одновременно Лука склонился ко мне, и наши губы встретились в безжалостном поцелуе.

В том, как слились наши губы, не было никакой нежности. Однако первый раз в жизни я не отступила от боли, а приветствовала ее в виде Луки. Я закрыла глаза и полностью отдалась его близости и пылу, с которым хорошо познакомилась в последние месяцы. Мне было все равно, что он обжигал меня, а защитные стены, которые я возвела вокруг себя за последние недели, превратил в пепел.

Голос в голове шептал мне, что это ошибка. Мне достаточно тяжело было оторваться от Луки на Рождество, а тогда желание было не таким большим, как в этот момент. С каждой секундой поцелуя было все тяжелее остановиться. Но я не могла не поддаться Луке. Он сметал поцелуем все волнения и возражения моего разума, я могла думать только о том, как сильно мне этого не хватало. Как сильно мне его не хватало.

Когда Лука убрал пальцы с моего затылка, я схватила его за рубашку, чтобы удержать. Он не должен был отпускать меня — но он и не намеревался этого делать. Лука решительно схватил меня за талию, и его пальцы впились в кожу, не до боли, но достаточно крепко, чтобы дать мне почувствовать, как сильно он хотел этого поцелуя и как сильно он ненавидел себя за это. А может, и меня.

Не прерывая поцелуя, он подтолкнул меня назад, пока я не уперлась мягким местом в обеденный стол, так, что задрожали тонкие деревянные ножки. Нам было все равно. Его руки скользнули по моему телу к бедрам. Дразня, Лука сунул руку мне под свитер и пощекотал кожу. Я вздрогнула от наслаждения и погрузилась в ощущение, а Лука взял меня за бедра и резким движением поднял на стол. Конспекты упали на пол, пульс участился. Сквозь шелест бумаг я на мгновение услышала голос разума, пытавшегося меня предостеречь. Но он умолк, когда Лука оказался между моих ног и привлек меня за бедра к краю стола, так что тонкая ткань моих леггинсов встретилась с твердостью в его джинсах.