Лаура Кнайдль - Не. Отпускай меня

— Конечно, — глухо ответил Лука. — Тогда пойдем на кухню. — Он прошел мимо меня, прежде чем я смогла сказать что-либо еще. При этом он коснулся меня плечом, и я едва не сдалась от этого прикосновения.

Я замерла и зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, которые грозили вот-вот политься из глаз. Что со мной? Лука и я вместе смеялись. Он обнял меня. Мы не поссорились, и он ждал меня в соседней комнате. Все у нас было прекрасно, как я и хотела, однако я не могла отделаться от чувства, что потеряла сейчас что-то очень важное.

В следующие дни я трусливо избегала Луки. Четкая линия, которую я на Рождество провела между нами, стерлась. Я это допустила. И теперь нам обоим была нужна некоторая дистанция, чтобы снова осознать эту границу. В понедельник я отпросилась у мистера Штрассе в библиотеке и сказала, что у меня важная встреча. Пребывание наедине с Лукой в темном подвале я не считала хорошей идеей, а мой предлог не был полной ложью, так как вечером меня ждал очередной сеанс в группе.

Мы с Коннором снова встретились перед молодежным центром и вместе вошли внутрь. Клара отсутствовала на сего­дняшнем сеансе, так как из-за болезни сердца в конце недели ее положили в больницу. Мы разговаривали о своих чувствах при мысли о ней и решили послать ей букет цветов. Потом все по традиции говорили о прошедшей неделе. Я рассказала доктору Монтри и другим, что призналась Луке в своих страхах. Они очень гордились мной, и мне было приятно чувствовать их одобрение. Несмотря на это я не решилась сообщить о других вещах, которые произошли на выходных. Я была не готова обсуждать почти секс с Лукой, который тронул меня до слез, с практически чужими людьми. Но я не сумела скрыть свою нерешительность, и когда доктор Монтри заметила, что меня беспокоит что-то еще, она заверила меня, что мы можем говорить обо всем, даже если это не имеет прямого отношения к моим страхам. Я рассказала о хаосе чувств по отношению к Луке, что, казалось, весьма увлекло девушек в кругу. Они дали мне много советов и рассказали о своем опыте с мужчинами.

Когда я покинула помещение, голова гудела, и я мечтала о диване. Но, так как не хотела встретить Луку, я спряталась в своем фургоне и позвонила Меган.

Ее родители все еще настаивали на том, чтобы она начала учиться, и она неохотно написала эссе и отправила несколько заявлений. Она еще не знала, что делать и поддаваться ли на шантаж родителей, но хотела знать свои возможности.

Конечно, с ней я тоже говорила о Луке, но, в отличие от девушек на групповой терапии, она не навязывала мне свои мысли и соображения. Она просто была со мной, слушала меня и, когда я заплакала в трубку, бормотала мне в ухо успокаивающие слова. Несмотря на холод, я продолжала сидеть в своем VW , в то время как Меган читала мне вслух из книги и я вслушивалась в ее успокаивающий голос, пока не сел аккумулятор в телефоне.

В гостиной уже было темно, когда я поздно вечером прокралась в квартиру. Апрель, очевидно, уже спала, но из-под двери Луки еще пробивался свет. Я подавила желание пойти к нему. Что это дало бы? Мои мысли были хаотичным клубком без начала и конца.

Я приготовилась ко сну и уже легла на диван, когда заметила на столе пакет. Он был завернут в голубую подарочную бумагу, похожую на ту, которой была обернута коробка с инструментами для украшений.

Сначала я взяла приложенную карточку.

Я скучаю по тебе.

«Сага, думай о границе», — предостерегла я себя и посмотрела в направлении комнаты Луки. Что он делал? Читал книгу? Заснул при свете? Или лежал без сна и думал обо мне? Тосковал обо мне? Хотел, чтобы я пришла к нему? Карточка была приглашением? Он хотел со мной поговорить?

Чтобы отвлечь себя от вопросов, я взяла пакет. Разорвала его, и появилась пачка печенья с начинкой из маршмеллоу, которое я часто ела ребенком. Я сразу подумала об отключении электричества и нашем «костре».

Черт! Я открыла пачку печенья и отправила в рот одно из маршмеллоу, покрытых шоколадом и бисквитом. И еще одно, и еще, и еще, пока пачка не опустела, а мне не стало плохо. Потом я пожалела об этом, так как сахар в крови не давал мне спать, хотя недавно я уже не спала целую ночь.

На следующее утро я выглядела соответствующе, с бледной кожей и темными кругами под глазами. На лекциях мне было тяжело сконцентрироваться, и ничего не изменилось даже после трех порций кофе, купленных в автомате.

Вечером у меня был осмотр коммуналки, и я была благодарна возможности избежать встречи с Лукой. Однако при осмотре я была не одна. Искавшие третью сожительницу одновременно пригласили четырех девушек и провели что-то наподобие кастинга. Конечно, я выступила не очень хорошо, так как не выспалась и была угрюмой.

Подойдя к дому, я с улицы увидела, что свет в гостиной еще горел, поэтому снова залезла в фургон. Меган в этот вечер была не дома, и я позвонила Норе. Она восторженно рассказала мне о том, что договорилась о дате своего первого урока катания на коньках и о новом фильме, который копировал « Юри на льду », но, несомненно, «был не таким милым».

Мы также говорили о маме, ее предстоящем дне рождения, о том, что могли бы ей подарить, и об Алане, который на выходные уедет на курс повышения квалификации для полицейских. Я подумала было о том, чтобы купить билет на самолет и навестить маму и Нору, но Алан будет отсутствовать всего два дня, так что, пожалуй, не стоило.

Так как Нора в этот вечер была дома одна, никто не отправлял ее спать, а мне было очень нужно отвлечься, поэтому я не стала разыгрывать строгую сестру. Она во всех по­дробностях рассказала мне о своих школьных делах.

Видимо, жизнь четырнадцатилетней девочки в наши дни похожа на телесериал: о таком количестве любовных тре­угольников и искусственных драм я еще никогда не слышала.

В конце концов аккумулятор в моем телефоне снова сел. Мы попрощались, и, как накануне, я прокралась в квартиру. И снова меня там ожидал пакет. На карточке было написано: Ты всегда можешь на меня рассчитывать, а в пакете лежала книга о том, как сделать свой Etsy -магазин более известным, а продажи более успешными. Я была так же рада книге, как цветам, инструментам и сладостям. Но я не знала, чего Лука добивался этими подарками. Проще всего было спросить его об этом, однако я продолжала трусить и пряталась от него всю оставшуюся часть недели.

Дату осмотра очередной квартиры я назначила на вторую половину дня в среду, чтобы иметь предлог не появляться в библиотеке. Квартира понравилась мне, а Рена, моя потенциальная соседка, обещала сообщить мне до конца недели свое решение. Вечер среды я провела с Апрель в «Le Petit», в четверг и пятницу тоже видела Луку не больше нескольких минут. Он, конечно, заметил, что я избегаю его, но не вступал в конфронтацию. Возможно, он понимал, что после того вечера без электроэнергии, скандала с его матерью и последовавшего поцелуя мне нужно немного времени для себя. Или твой инстинкт не обманул и ты его действительно потеряла. Если так, можно считать, мне повезло, ведь в этом случае уже не надо будет заново прочерчивать стертые границы. В глубине души я допускала мысль о том, что потеряла его, но едва ли могла это вынести и, наверное, именно поэтому избегала его. Поскольку мы пока не говорили друг с другом, я еще могла беспокоиться. Надеяться. Мечтать.