Александр Шихорин - Каменный дождь

Смаргивая слёзы, я не заметила, что произошло, лишь услышала дикий вопль. Противник Ларта бешено ревел, пуча глаза и держась за истекающую культю. Кисть, продолжавшая сжимать меч, лежала траве неподалёку. Мне стало плохо и я отвернулась. Раздался противный хлюпающий звук и вопль прервался. В глазах потемнело. Меня охватил озноб.

На моё плечо неожиданно легла рука и я испуганно вскинулась. Но тут же успокоилась. Это был Ларт.

— Всё кончено. Нужно уходить. Сможешь скомандовать равани?

Я помотала головой. Скользкий ком туго встал в горле, я не смогла бы сейчас выдавить из себя и хрипа.

— Ясно. Идём. И постарайся больше не смотреть на тела, — он повернулся в сторону вольницы и крикнул. — Дело сделано! Уходим к лошадям!

В ответ раздался торжествующий пересвист и радостный рёв, перекрывший гул горящих деревьев.

Несмотря на усталость, все были настолько перевозбуждены прошедшим боем, что поспать не получилось. Ночь мы потратили на то, чтобы приготовить двух новых лошадей для Миры и Иды, а также поклажу для продолжения пути. Всё остальное мы оставляли равани. Я немного взгрустнул по телам, оставшимся в горящем лесу. У бандитов наверняка нашлись бы с собой какие-нибудь деньги.

После боя Мира замкнулась и почти не разговаривала, погрузившись в свои мысли. Ида, заметив это, отвела девушку в сторону и они о чём-то долго беседовали. После разговора она всё ещё была замкнута, но взгляд стал намного живее. Я же лезть к девушке не стал, так как не представлял, что стоит говорить в таких случаях. Немного побродив по лагерю, она взяла одеяло и легла не то спать, не то делать вид, что спит.

Женщины равани перенесли всё не в пример проще и спокойнее. Видимо, сказывался иной образ мышления и воспитания. Они болтали с детьми, рассказывая о своих подвигах, и варили похлёбку. Лагерь мы разбили подальше от леса, чтобы не глотать едкий дым. Табун угнанных лошадей нервно косился на зарево пожара, но в целом был спокоен. Уцелевшие собаки добродушно бродили по лагерю и играли с детьми. Ни следа от прежних кровожадных монстров. Ко мне подошёл Арзак.

— Я хотеть благодарить вас за помощь. И варрак Мира тоже.

— Она сказала, что пока хочет отдохнуть, — я малость приврал, хотя и не сильно. Девушке и правда пока что было комфортнее одной. — Будет лучше поговорить с ней утром.

— Отдых право командира, — кивнул парень. — Я бы хотеть узнать о вас. Кто вы и как оказаться здесь. Почему помочь.

Не то что бы вопрос застал меня врасплох, однако я думал, что эта беседа пройдёт в присутствии Миры. Но отказывать Арзаку было бы невежливо, так что я постарался рассказать в общих чертах. Кем на самом деле является Мира, почему оказалась тут и что мы хотим сделать. Разумеется, я опустил подробности происхождения Иды и вообще всё, что было связано с древними технологиями. Я не был уверен, что равани поймёт всё правильно, если я пущусь в ненужные подробности.

— Трусливые салаваки, — выплюнул он, дослушав историю. — Напасть как трус. Не идти на честный война. В сердце твой варрак горит огонь и равани разделят этот огонь. Когда мы вернуться, я рассказать всё старейшина. Наш клан оплатить свой долг.

Он немного помялся и неуверенно добавил:

— Но я не знать, помочь ли другие кланы. У них нет долг перед варрак и пламя мести к салавакам угасло в равани. Много лет пройти.

— Пока ещё рано забегать так далеко, Арзак. Сначала нам надо закончить дело в Святой Земле.

— Вы смочь, — уверенно заявил равани. — Честный варрак, сильный воин, могучий шаман. Если хотите, я пойти с вами. Помочь. Другие рассказать старейшина не хуже меня.

Я задумался над неожиданным предложением. Но не решился сходу дать конкретный ответ. Прежде нужно было посоветоваться.

— Спасибо за предложение, Арзак. Я передам его Мире. Будет так, как она решит.

Парень просиял, словно ему уже сказали «да» и, коротко кивнув, попрощался:

— Тогда я пока пойти к свой людям. Еда скоро готова. Наши женщины готовить вкусно. Приходите к кострам.

— Конечно.

Проводив взглядом фигуру удаляющегося равани, я подошёл к Иде, стоявшей неподалёку и слушавшей разговор.

— Что думаешь?

Ведьма долго молчала, наблюдая за бегающими детьми, потом ответила:

— Я не против, пожалуй. Но ему придётся рассказать всё. И я не знаю, как он к этому отнесётся. Наша история слегка безумна, ты не находишь?

Ида хихикнула. Я был вынужден согласиться. Для кого-то со стороны полная версия моего рассказа звучала бы безумием и дикостью. Космическое оружие, древние лаборатории, улучшенные люди, искусственная душа и манипулирование материей. Что? Вы серьёзно? Вы в своём уме? Может, всё таки, к душеправу? Он разберётся, я гарантирую! Что? Нет, будет не больно.

— Нужно обсудить это втроём и крепко подумать… Как Мира?

— Сложно сказать. Она впервые убила человека. Теперь пытается осознать это и принять. Но, думаю, к утру она уже будет способна думать на другие темы. Особенно если сможет хоть немного поспать.

Я потянулся и размял затёкшие суставы.

— Тогда оставим это на потом. А пока что пошли к кострам. Арзак что-то говорил про вкусную еду.

Ида сложила руки за спиной и посмотрела на меня лукавым взглядом. Начинается.

— Готовя вкусную еду они сильно рискуют. Мой желудок соскучился по приличной стряпне.

— Эй, я не дам тебе объедать этих людей, им ещё через Мертвячку топать.

Ведьма фыркнула.

— У них теперь есть луки и стрелы, пусть ловят дичь. И вообще, эти припасы у равани только потому, что вы с Мирой их отдали.

— Тебе никто не говорил, что ты чересчур жадная? Нам всё равно столько не утащить.

И продолжая вяло переругиваться, мы отправились в круг света, где царило радостное оживление.

17 сентября 435 года

После стычки с бандитами и прощанием с равани, наш путь пролегал спокойно и без особых происшествий. Арзак таки смог уговорить Миру принять его в группу и теперь путешествовал в нашей компании. Парнем он оказался неплохим, к тому же, довольно ловко обращался с копьём и луком. Его возраст оказался слегка за тридцать. В ходе обсуждения Арзак рассказал интересный факт, что в роду равани было множество долгожителей. Люди частенько доживали до восьмидесяти и даже больше. Удивительная разница, ведь обычные люди в Ирве и других странах редко перешагивали порог в шесть десятков лет. Жизнь была непроста, а болезни свирепы. А потом Ида, слепив совершенно невинное лицо, невзначай обронила, что ей пошла уже шестнадцатая сотня лет. Парень решил, что это детская шутка. Но мы подтвердили слова ведьмы. Бедолага обалдел. И в этот момент мы решили рассказать ему более полную версию нашей истории.