Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Мысль, ведущая его по следу, — вот что важно. Повинуясь ей, он безошибочно открыл нужные двери, прошел по коридору, спустился по лестнице — и, наконец, оказался у цели.

Перед ним стояла машина, обычный компьютер универсального типа, спроектированный тысячелетия назад. Однако именно от него исходило мысленное внушение, которое там, в столовой, подтолкнуло его к боковому выходу.

Модьюн запоздало удивился — странно, что ему вообще позволили беспрепятственно прийти сюда. Он ощущал, что его присутствие словно порождает какое-то сопротивление. Поразительно, несмотря на свою сверхчувствительную систему восприятия, он не мог составить более ясную картину.

Ничего, сейчас он все узнает.

Модьюн обратился к машине и потребовал объяснений. Голос его гулким эхом отразился от стен машинного зала. У него возникло ощущение, что уже много веков живая речь не нарушала тишину этих помещений.

Последовала отчетливая пауза. Уже одно это было странно — ведь компьютеры всегда отвечают без промедления.

— Согласно полученной инструкции сообщаю, произнес компьютер, — нунулийский правитель Земли удостоит вас личной беседы, как только он/оно прибудет в данное помещение, что займет у него около минуты.

У Модьюна было целых шестьдесят неторопливо бегущих секунд, чтобы обдумать смысл сказанного. И поскольку он полностью контролировал свой разум, у него не возникло другой реакции, кроме ощущения — случилось нечто неожиданное.

Минута истекла. Где-то открылась невидимая дверь.

Всего несколько секунд Модьюну казалось, что существо, вышедшее из-за нагромождения машин и металлических блоков, похож на человека. Оно было двуногое и двурукое, и в повадке его чувствовалось что-то человеческое. Нечто похожее на одежду скрывало его тело, на голове возвышался какой-то непонятный сине-зеленый убор, руки обтягивали перчатки странного плетения в синюю полоску.

Мгновение — и кажущееся сходство рассеялось.

Модьюн понял: перед ним инопланетянин. То, что он принял за головной убор, оказалось массой мелких щупальцев, покрывавших верхнюю часть головы. Лицо абсолютно плоское и блестящее, словно стекло. А то, что выглядело как одежда, на самом деле — серовато-зеленая кожа, местами отливающая синевой.

Сам Модьюн никогда не видел нунулийцев, но, восстановив в памяти материалы, которые он просматривал в период обучения, понял, что перед ним представитель инопланетной расы, впервые высадившейся на Землю около пяти тысячелетий назад.

Инопланетянин остановился. Теперь он стоял лицом к лицу с Модьюном. Ростом он был не больше ста восьмидесяти сантиметров и выглядел довольно тщедушно. Землянин возвышался над ним на добрых две головы.

И все же Модьюн ощущал себя в роли просителя.

— Каковы ваши намерения? — спросил он.

Руки и плечи нунулийца поднялись вверх — он удивительно точно воспроизвел человеческий жест — как бы пожал плечами.

— Все уже сделано, — сказал он. — Больше ничего не требуется. Планета захвачена нами.

Голос у него был мягкий, но совсем не женственный. Он говорил на универсальном языке Земли совершенно чисто, без акцента. Может быть, с легчайшим намеком на акцент, который мог свободно сойти за местный вариант произношения.

Модьюн попытался разобраться в ситуации.

— Как вы собираетесь поступить со мной и другими людьми? — спросил он.

— Никак, — последовал ответ. Что вы можете нам противопоставить?

— Нашу систему мыслеуправления, — сказал Модьюн.

— И сколько же вас осталось?

— Около тысячи, — неохотно признался Модьюн. На мгновение — всего на одно мгновение — его самого поразила малочисленность людей.

— Когда мы впервые высадились здесь, — сказал нунулиец, — на Земле было почти четыре миллиарда людей. Тогда вы действительно могли представлять для нас опасность. А теперь — мы готовы предоставить вам полную свободу действий… вплоть до сопротивления. Только зачем сопротивляться, если мы вас ни в чем не ущемляем?

При этих словах пришельца Модьюн отметил, что тело его непроизвольно расслабилось. Раньше все мышцы и нервы буквально сводило от напряжения, так что идущие от них сигналы изрядно утомили его мозг.

Наконец он спросил:

— Зачем вообще понадобилось нас завоевывать? На что вам все эти планеты и мыслящие существа, которые на них обитают?

— Решение относительно будущего вашей планеты еще не принято, — сказал нунулиец, переходя на официальный тон. — все решится на следующем заседании комитета. Он снова повторил уже знакомый жест — пожал плечами и одновременно развел руками

— Иногда бывает довольно сложно включить подобные вопросы в повестку дня. — И все же, назовите главную причину завоевания, — не отступал Модьюн.

Нунулиец снова напустил на себя официальностью

— Мы получили инструкцию — захватить или подчинить правящую группу разумных существ. Дальнейшие действия зависели от того, какая ситуация сложится на планете. Для завоевания Земли был избран следующий способ: мы предложили людям невиданное доселе совершенство ума и тела. Открывавшиеся перспективы показались вашим предкам столь заманчивыми, что они не заметили главного — в числе развивающихся при этом склонностей оказалось непреодолимое влечение к уединенному созерцательному существованию.

— По мере углубления этого процесса у людей вскоре возникло желание удалиться от цивилизации, оставив ее животным и насекомым. Позже, когда нам понадобилась группа животных, которые представляли бы наши интересы, выбор пал на человекогиен. Они, разумеется, не способны достаточно ясно оценить ситуацию и поэтому представляют нас не лучшим образом. Отсюда те неудобства, которые вам пришлось испытать.

Оставалось предположить, что нунулиец имел в виду два покушения на жизнь Модьюна. Объяснение не удовлетворило человека, но он не стал возражать.

— Этого больше не случится, — продолжал нунулиец, — если вы сами не станете осложнять ситуацию.

Мгновенно представив себе события, о которых рассказывал нунулиец, Модьюн набрал побольше воздуха и сказал:

— Едва ли это похоже на завоевание.

— Но человеческий род практически исчез с лица Земли — чем не завоевание?

Модьюн затруднялся оценить замысел захватчиков. Решение уменьшить численность каждого вида до тысячи особей показалось ему вполне разумным. Такой же принцип можно применить и к самим нунулийцам, и к многочисленным животным и насекомым, заполнившим всю Землю.

Он высказал эту мысль.

Однако нунулиец отверг его предложение.

— Полученные инструкции предписывают завоевать всю вселенную, культивируя на завоеванных планетах ровно такую численность подчиненных народов, которая необходима в каждый