В компании теней. Книга 1. Ч1

— Отпусти меня, — испуганно прошептал Бойд.

— Нет, — стальные пальцы сжались на его запястьях ещё крепче. Горячее дыхание обожгло шею: — Как же я хочу причинить тебе боль сейчас, ты даже не представляешь.

Бойд сжал зубы и запрокинул голову назад. Сердце колотилось о рёбра, выжигая тату у него на груди. Он постарался подумать о чём-то, что могло бы избавить его от этого мучительного чувства абсолютной беспомощности.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты ушёл, — на грани слышимости прорычал Син. Если бы они не стояли так близко, Бойд его бы даже не услышал. — У меня совсем из-за тебя крышу снесло, ты это со мной сделал, и я так хочу ненавидеть тебя за то, что ты сделал со мной.

Неясный страх, сковавший тело и разум Бойда, сменился непониманием.

— Какого хера ты несёшь? Что я с тобой сделал?

— Ты заставил меня думать, что… — Син склонился над ним так низко, что их лица практически прижимались друг к другу. — Я просто хотел… — кадык на его шее дёрнулся, когда он сглотнул. — Он был беспомощным наркоманом-доходягой. Я разорвал его на части за то, что он сделал с тобой, а ты… Ты вёл себя так, как будто я фрик какой-то. Я знаю, что я не… Я ненормальный, но это выше моих сил: видеть, как ты сидишь там, с ним, танцуешь перед ним на задних лапках, позволяешь ему прикасаться к себе, отвезти себя к нему домой, чтобы он мог тебя трахнуть!

— Проклятье, Син, это не одно и то же! — из-за учащённого сердцебиения мысли путались, а язык заплетался. Бойд с трудом находил нужные слова. — Тьерри — это работа, а с тобой всё совершенно иначе! Просто… Просто отпусти меня. Я не могу говорить, когда ты меня держишь. И я не считаю тебя…

— Плевать! Я просто хочу, чтобы ты исчез.

Син отпустил его запястья, но облегчения Бойду это не принесло, ведь стальная рука легла ему на горло, разрываясь между желанием задушить его и вцепиться в него мёртвой хваткой и никогда не отпускать. Ладони, сжимавшие шею Бойда, задрожали, словно решая, оттолкнуть его или прижать к себе ещё крепче, а потом скользнули выше и сжали его лицо так сильно, что на щеках остались красные лунки от ногтей. Бойд и Син стукнулись лбами, как два упёртых барана, а их лица снова оказались друг от друга так близко, что они могли делить одно дыхание на двоих. Дыхание Сина было прерывистым.

— Как бы я хотел тебя ненавидеть, Бойд.

Бойд вцепился в его запястья. У него не было никакого плана, он вообще не понимал, что делает, но стоило ему почувствовать биение сердца Сина под кончиками пальцев, как здравый смысл его покинул. Он провёл большим пальцем по смуглой коже, чувствуя, как вздымаются и опадают под ним переплетения сухожилий и вен. Син вздрогнул и подался вперёд, лишая Бойда способности нормально функционировать. Сейчас, когда они были так близко, когда Син не удерживал его руки, он больше не казался Бойду угрозой, обладающей неведомой силой и неопределёнными намерениями. Нарастающий ужас рассеялся, как предрассветный туман, а на смену ему пришли замешательство и потребность сделать… что-то. Бойд понятия не имел, что.

Глаза Сина — невероятно зелёные, жалящие его из-под густых ресниц — были слишком близко, а потому собраться с мыслями в такой затруднительной ситуации было очень сложно. Бойд открыл было рот, но слова повисли на кончике языка, так и не сорвавшись с него. Он проглотил всё, что хотел сказать, когда их губы соприкоснулись.

Син остолбенел.

В этот раз пришла очередь Бойда дрожать. Его пальцы, сжимавшие запястья Сина, дёрнулись, а голова немного подалась вперёд, ведомая желанием снова почувствовать эти сводящие с ума губы на своих губах.

— Что… — просипел кто-то, и Бойд с удивлением обнаружил, что этот хрип издаёт он. Он сглотнул и попытался снова, прошелестел непослушными губами: — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ничего, — Син практически выдохнул ему это слово в губы, наклонился вперёд, ещё сильнее впиваясь ногтями в щёки Бойда, буквально вжимая его в себя, не в силах отпустить.

Бойд судорожно выдохнул:

— Тогда…

Син заткнул его поцелуем.

Поцелуй лишил Бойда остатков контроля, вырвав из горла хриплый стон, и, прежде чем он смог что-либо понять, их языки уже сплелись так, что у него подогнулись колени. Внезапно вкус Сина, опьяняющий и заставляющий желать большего, окутал его со всех сторон. Каждый раз, когда его влекло к Сину, а он не обращал на это внимания, каждый раз, когда он задавался вопросом, каково это: почувствовать, как Син прижимается к нему, возвратился Бойду бумерангом — волной желания поистине сокрушительной силы.

Бойд хотел — желал — большего. Он испытывал жизненно необходимую потребность попробовать на вкус каждый сантиметр Сина, исследовать каждый миллиметр его тела, проглотить каждый сдавленный стон и вонзиться ногтями в эти тяжёлые мужественные руки. И Сином двигало то же отчаяние. Бойд застонал, когда Син запустил пальцы в его волосы и мотнул вниз, заставив его запрокинуть голову, продолжая исследовать его рот, жадно, в бешеном темпе. Пожар желания, всполохами огня разливаясь по венам, оставляя Бойда бездыханным. Они тяжело дышали, прижавшись друг к другу губами. Поцелуй стал влажным и небрежным, кажется, один задел другого зубами. Тихое ругательство сорвалось с губ Сина, когда один из них, или они оба, почти бессознательно начали тереться друг о друга.

Син легко подхватил Бойда под ягодицы, как тряпичную куклу, и прежде, чем его затуманенный мозг успел осознать, что произошло, он уже лежал на полу, а Син — на нём. Не было ни нежных прикосновений, ни сладких ласк; только грубая животная страсть и железная хватка рук, которые при желании могли с лёгкостью разорвать человека на куски.

Бойд откинул голову назад, хватая ртом воздух, выгибаясь дугой. Бойд цеплялся руками за спину Сина, сжимая и царапая её ногтями, пытаясь найти место, чтобы удержаться, борясь с жизненно необходимым желанием заклеймить его, оставить свои метки на его теле. Син был таким сильным, таким опасным, таким невероятным; их тела сошлись в первобытном грязном танце, но Бойду всё равно хотелось большего. Больше прикосновений, больше жёсткости, больше Сина.

Они не прекращали целоваться ни на секунду. Да и вряд ли Син смог бы остановиться. Син кусался, всасывал его язык в свой рот, лихорадочно работая челюстями. Бойд в жизни такого не испытывал.

Когда губы Сина наконец перестали терзать губы Бойда, тот едва не взвыл от опустошения, но потом почувствовал обжигающее влажное дыхание на своей шее и мокрый язык, вылизывающий его ключицу. Острые зубы царапнули тонкую кожу, а через мгновение вонзились в неё, оставляя на шее кровавую метку.

— О боже! — Бойд сложился пополам. — Син.

Их тела были сплетены воедино — и захочешь, не разорвёшь, но Бойду этого было мало. Слишком много слоёв одежды разделяло их. Он засосал язык Сина обратно в свой рот и затерялся в океане чувственного удовольствия, неконтролируемых желаний, которые буквально заставили его неуклюжие руки потянуться к джинсам Сина, срывая с него эту бесполезную тряпку.