В компании теней. Книга 1. Ч1

— Не можешь этого сделать?! — Син повернулся к нему лицом, его голос становился всё громче, заполняя тишину гостиной. — Мамочка не ликвидирует тебя, грёбаный ты идиот! Чего ты боишься? Прогулки на Четвёртый? Да наплевать, будь ты мужиком! Где твоё чувство собственного достоинства, если ты готов пасть ниже некуда ради того, чтобы угодить сраному Агентству?!

— Будь мужиком? Да ты вообще … — Бойд оборвал себя. — Знаешь, что? Даже не начинай. Даже не пытайся делать вид, будто что-то знаешь обо мне. Или о ней. Ты понятия не имеешь, что она сделает или не сделает со мной.

— А ты ни хрена не знаешь обо мне. Думаешь, они не испробовали на мне все пытки из своего арсенала? Они пытали меня, но я никогда не стану их маленькой шлюшкой, — прорычал Син.

— Что ж, извини, что я менее приспособлен к жизни, чем ты.

Син лишь покачал головой, черты его лица исказились в гримасе презрения.

Злость и возмущение сражались друг с другом внутри Бойда, но напряжение приковало его к месту.

— Я не могу с тобой сейчас разговаривать.

— Отлично, — сказал Син. — Потому что меня это всё уже заебало. Я уже во второй раз пытаюсь помочь тебе и уже второй раз жалею об этом.

От слов Сина на душе стало гадко. Бойд направился в свою комнату и захлопнул дверь. Но одиночество не помогло; атмосфера в номере была угнетающей, из этой ловушки было никак не выбраться. Он рухнул на кровать, наклонился вперёд и зарылся пальцами в волосы. Голоса Сина, Кархарта и матери набатом отдавались в голове, он уже не мог отличить один голос от другого, не знал, что он должен чувствовать или думать.

Что ему делать? Он не хотел заниматься сексом с Тьерри, но и вернуться в Агентство ни с чем не мог. Не мог разочаровать мать. Последствия провала…

При этой мысли грудь сдавило тисками, фантомная вспышка боли резанула по запястьям, его собственные крики эхом разносились вокруг, и тьма подкрадывалась со всех сторон. Страх затмил все прочие чувства до такой степени, что Бойд уже и не знал, был ли это сон из того времени или жестокая насмешка реальности. Он знал лишь, что воспоминания об убийстве Лу не покинут его, что, засыпая, утром снова проснётся один, совершенно один и никто его не защитит. Всем плевать, никто ему не поможет…

Бойд резко выдохнул. Нет, он не может. Не может. Плевать, что он должен сделать, чтобы избежать того наказания, которое выберет для него его мать, он это сделает.

Почему Син не понимает? У него есть свои собственные демоны, свои собственные страхи, и он сделает всё, что угодно, лишь бы с ними не встречаться. Почему Син не понимает, что сопротивление в случае Бойда бессмысленно? Он представляет ценность лишь в том случае, если будет состоятелен, как агент, тот, кто может сделать всё так, чтобы результат удовлетворил его мать и ещё нескольких людей, которых он уважал.

И всё же слова Сина до сих пор стояли в ушах. Первый раз, когда Син пытался помочь ему, мог означать только Джареда. Неужели Син в самом деле сожалел об этом? Сожалел ли Син обо всём, что он для него сделал?

«Потому что меня это всё уже заебало. Я уже во второй раз пытаюсь помочь тебе и уже во второй раз жалею об этом», — слова ранили глубоко, хоть Бойд и понимал, что рассчитывать на иное отношение было по меньшей мере глупо. Рано или поздно люди всегда сожалели потраченных на него силах и времени. Он пытался объяснить это Сину в самом начале. Пытался объяснить, что ему легко найти замену, ещё проще забыть, и чаще всего он становился для людей разочарованием.

Но, быть может, если Бойд справится с этим заданием, всё наладится. Уже завтра он будет в США, а Тьерри останется во Франции, и, скорее всего, они больше никогда с ним не увидятся. Задание будет выполнено, и ни он, ни Син не будут наказаны за провал. Может быть, тогда Син поймёт. Может, тогда его мать увидит, что он старался.

«Это никому не причинит вреда, а я просто вычеркну это из памяти», — твердил себе Бойд, но так и не смог забыть отвращения на лице Сина, когда тот смотрел на него.

1) Va (фран.) - Едем!

Водитель отвёз Бойда на авеню дю Марешаль Монури в шестнадцатом округе. Они подъехали к зданию с красивым фасадом; кирпичное с белой отделкой, оно больше походило на старинный особняк, чем на роскошные апартаменты. Тьерри занимал весь верхний этаж. Всё здесь было изысканным: паркет на полу и высокие потолки, стены, выкрашенные в пастельные тона, и тёмная мебель, хоть и не такая роскошная, как в отеле. Из французских окон открывался шикарный вид на Булонский лес и Сену. Чего-то такого Бойд и ожидал.

— Добро пожаловать, — окликнул его Тьерри, а спустя несколько мгновений появился и владелец роскошных апартаментов, босой и помятый. — Спасибо, что приехал.

— Спасибо, что пригласили. У вас очень красивая квартира. Даже ночью вид потрясающий.

— Люблю окружать себя прекрасными вещами, — Тьерри поцеловал Бойда в щёку и обнял его за талию. — А ты замёрз, дорогой. Налить тебе немного вина, чтобы согреться?

— Немного.

Тьерри достал из шкафа бокалы и поставил их на стол рядом с бутылкой вина.

— Чувствуй себя как дома.

— Спасибо.

Гладкий белый диван огибал стол; на ощупь обивка оказалась гораздо мягче, чем Бойд ожидал. Не сводя глаз с языков пламени, вырывавшихся из камина, он провёл кончиками пальцев по подушке. Когда Тьерри сел рядом и сунул в его руку стакан, Бойд заставил себя расслабиться. Всё вокруг было таким тёплым и уютным, и первое впечатление лишь усилилось, стоило ему пригубить вино. Его вкус и запах сводили с ума.

— Спасибо, что согласились обсудить со мной наших общих знакомых. Агентство обеспокоено бурной активностью Януса. Мы с благодарностью примем от вас любую помощь, которую вы сочтёте возможным нам оказать. В конце концов, в некотором роде вы эксперт в этой области.

— Возможно. Хотя это далеко не всегда было так. Когда-то я был новичком в этой области, который едва ли понимал своё место во всём этом.

Бойд кивнул, ухватившись за открывшуюся возможность.

— Насколько мне известно, вы занялись этим бизнесом в восемнадцать?

— Вообще-то, мне было семнадцать. О том, что мой отец ведёт дела с Янусом, я узнал, когда был совсем юным. Поэтому, когда он умер, я просто присвоил себе его корону.

— И как они это восприняли?

Губы Тьерри скривились в улыбке. Он склонил голову к плечу, как будто пытался подобрать слова, чтобы описать то, как он жил до того, как оказался в сердце геополитического шторма.

— Сказать, что они не знали, чего от меня ожидать, было бы явным преуменьшением. Для них я был испорченным мальчишкой, который пытался всунуть нос в дела, которые ему были не по зубам. Когда я только начал на них работать, они меня ни капельки не уважали.