В компании теней. Книга 1. Ч1

— Он сегодня не сможет к нам присоединиться. Надеюсь, вы не против моего общества?

Тьерри задумчиво посмотрел в окно, за которым возвышался отель.

— Вы сказали ему остаться, или он сам так решил?

— Полагаю, всего по чуть-чуть.

— Понятно, — Тьерри махнул рукой водителю, оставляя Бойда теряться в сомнениях, был ли он расстроен таким поворотом событий или нет. — Va(1).

— Если хотите, я могу позвонить ему и попросить присоединиться к нам.

Машина тронулась вниз по улице.

— В этом нет необходимости, — покачал головой Тьерри. — Возможно, так даже лучше. Он слишком вас ревнует.

— Ревнует? — Бойд склонялся к тому, что Син, скорее, в бешенстве. — Почему вы так думаете?

Тьерри покосился на него.

— Вы же заметили, что он с вас глаз не сводит?

— Если честно, я больше уделял внимания вам, чем моему напарнику.

И это была правда. Тьерри столь открыто флиртовал с ним, что Бойд отвлёкся. Ему и в голову не пришло, как на этот деловой флирт отреагирует его напарник.

— Вот как? — губы Тьерри изогнулись в улыбке.

— Да.

— Хм, — Тьерри протянул руку к лицу Бойда, провёл кончиком пальца по его щеке и убрал руку, напоследок очертив линию его губ. — Не удивлён, что он ревнует. Будь я на его месте, я бы тоже ревновал. Уже ревную. Вчера ночью я поймал себя на мысли, что завидую ему. Он хотя бы мог проводить вас до номера, тогда как мне пришлось возвращаться домой в полном одиночестве.

— И вы мне снова льстите.

— Лесть — это игра, а вы не играете, — Тьерри накрыл руку Бойда своей, сжав. — Среди вашего круга редко встретишь того, кто относился бы ко мне как к человеку, а не как к цели. А тот факт, что вы ещё и очаровательны — дополнительный приятный бонус.

Бойд улыбнулся, гадая, что из того, что Тьерри сказал, было правдой. После стольких лет презрения, будь то его индивидуальность, интимные связи или сексуальная ориентация, сложно было поверить в то, что такой успешный и привлекательный мужчина, как Тьерри, может искренне заинтересоваться таким, как он. Даже его близкие осуждали каждое его действие и постоянно находили в нём какой-то изъян. Нежные ласки и комплименты были ему чужды, но Бойд не мог игнорировать, что сокровенная часть в нём жаждала их. Он годами запрещал себе думать об этом, не позволяя базовым потребностям тела завладеть его мыслями. И теперь, поддавшись мимолётной слабости, он чувствовал себя предателем.

— Куда мы поедем сегодня?

— Куда вы сами пожелаете.

До того, как стать отшельником, Бойд читал о Франции, отмечая закладками места в книгах, которые хотел бы посетить. Сейчас он бы уже и не вспомнил, что занимало его мысли в то время, которое казалось не более чем забытым сном из далёкого прошлого. Осмотр очевидных достопримечательностей, к примеру, музеев, занял бы большую часть дня, а шоппинг Бойда не интересовал. Идея обсудить за обедом Янус казалось ему заманчивой ровно до тех пор, пока Тьерри не сравнил себя с целью. Тот тратил на него своё драгоценное время, уделял ему внимание — отказываться от такой щедрости было бы контрпродуктивно.

Фантазии Бойда хватило лишь на то, чтобы сказать, как он очарован архитектурой и историей города. Тьерри был в восторге, а его водитель устроил им импровизированный тур по Парижу.

За чередой изысканных улиц и пышных садов, шедевров архитектуры, сверкающих позолотой, и памятников, которым удалось уцелеть после трёх мировых войн, Бойд даже не заметил, как пролетело утро. Но они, скорее, были исключением. Как и американцы, французы не особенно продвинулись в восстановлении города. Там, где заканчивались владения богатых мира сего, царила разруха, чем-то отдалённо напоминавшая Финансовый квартал Лексингтона.

Они остановились на поздний обед в кафе на улице Клер. Бойд поймал себя на мысли, что наслаждается этим мгновением и тем, что видит за окном. Улицы Парижа так сильно отличались от улиц Лексингтона, где между тротуарами и проезжей частью было чёткое разграничение. В Париже, по крайней мере, у кафе, всё смешалось в одну кучу: эстетичные улочки радовали глаз, несмотря на лихачей, то и дело проносившихся мимо.

— Вчера вы упоминали, что ваша мать родом из Парижа, — отвлёк его от разглядывания окрестностей голос Тьерри. Блёклые лучики солнца падали на лицо мужчины, скрывая его выражение от пронзительного взгляда Бойда, но он догадался, что Тьерри уже давно наблюдает за ним. — Разве она ничего не рассказывала вам о своей родине?

Бойд покачал головой.

— Почти всё, что я знаю о Франции, я почерпнул из книг. Кажется, когда я был маленьким, она рассказывала о Париже, но эти воспоминания такие нечёткие, что я не уверен, было ли это на самом деле или нет.

— Из того немногого, что я слышал, могу предположить, что ваши отношения с матерью во многом похожи на мои отношения с отцом. Мы с ним тоже были друг другу чужими.

В досье Тьерри в общих чертах упоминалось, не вдаваясь в подробности, что до того, как его отец скончался, они с ним сильно повздорили. Если верить аннотации, Тьерри был очень скрытен, а тема его отношений с отцом была под запретом. Но вот он, задумчиво рассматривает потеки вина на стенках бокала, открыто обсуждая эту тему с Бойдом.

— Что случилось, что вы стали друг другу чужими?

— Ему никогда не нравились мои выходки.

— Это какие же?

На этих словах Тьерри залился громким смехом, смывшим все остатки печали.

— Меня исключали из частных школ за подстрекательство к мятежу, за манипулирование взрослыми в своих целях и, конечно же, за соблазнение преподавателей мужского пола.

— Преподавателей? Во множественном числе? — смеясь, спросил Бойд. — И скольких же вы соблазнили?

Тьерри наклонился вперёд и заговорщически прошептал:

— Достаточно, чтобы в будущем он нанимал только женщин. Впрочем, полагаю, пожилые мужчины тоже бы не попали под мои чары.

Бойд не выдержал и тихо засмеялся. Даже если сегодня днём ничего не выйдет, он не мог не восхищаться незнакомцем, которому удалось вытащить его из депрессии, всего пару дней назад казавшейся ему нескончаемой.

— А вы опасный человек, Тьерри.

— А вот в этом можете даже не сомневаться, — Тьерри провёл пальцем по ладони Бойда, движение было медленным и осознанным. — Моему отцу не нравилось, что я позорю его имя. Он с малых лет испытывал ко мне некое отвращение, ещё до того, как узнал, что я гей. Жаль, что моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. Боюсь, я никогда не знал, что такое настоящая родительская любовь. Пожалуй, в этом кроется причина, почему я всегда искал её в других местах.

Смотря вниз, на их руки, Бойд думал, как это возможно, что их жизни, столь сильно отличавшиеся друг от друга, вопреки всем обстоятельствам, были так похожи? Была ли это игра? Отрепетированная речь? Понять это по поведению Тьерри не представлялось возможным, но его слова были искренними. Совпадения были слишком очевидны, к тому же Тьерри ничего не знал о его жизни. Тьерри не знал, что Вивьен не переносила своего сына чуть ли не с самого рождения. Он не знал, что отец Бойда умер и оставил своего сына на руках у бесчувственной и замкнутой матери. Он не мог знать, что новость о том, что её сын гей, лишь усилила неприязнь Вивьен к её ребёнку.