Георг Гегель - Наука логики. Том 2

Эта тотальность, моменты которой сами суть полные отношения понятия, т. е. сами суть умозаключения , в которых каждый из трех различённых объектов проходит через определение среднего термина и крайних терминов, – эта тотальность составляет свободный механизм . В нем различённые объекты имеют своим основным определением объективную всеобщность, а именно тяжесть, пронизывающую собой всё и сохраняющую себя тождественной в обособлении . Соотношения давления, толчка, притяжения и тому подобное, равно как и агрегаты или смеси , принадлежат к отношению той внешности, которая обосновывает третье из сопоставленных выше умозаключений. Порядок , представляющий собой чисто внешнюю определенность объектов, перешел в имманентное и объективное определение; последнее есть закон .

В законе явственно обнаруживается более определенное отличие идеализованной реальности объективности от внешней реальности. Объект, как непосредственная тотальность понятия, еще не обладает внешностью, как отличной от понятия , которое еще не положено особо. Когда объект, пройдя через процесс, ушел внутрь себя, перед нами появилась противоположность между простой центральностью и некоторой внешностью , которая теперь определена как внешность, т. е. положена как нечто не в-себе-и-для-себя-сущее. Вышеуказанная тождественность или идеализованность индивидуальности есть в силу соотношения с внешностью некоторое долженствование ; она есть в-себе-и-для-себя-определенное и самоопределяющее единство понятия, каковому единству упомянутая внешняя реальность не соответствует, вследствие чего эта внешняя реальность доходит лишь до стремления . Но индивидуальность сама по себе есть конкретный принцип отрицательного единства и как таковой сама есть тотальность , есть единство, расщепляющее себя на определенные различия понятия и остающееся в своей равной самой себе всеобщности; тем самым индивидуальность есть средоточие, расширенное внутри своей чистой идеальности через различие . Эта соответствующая понятию реальность есть идеализованная реальность, отличная от той лишь стремящейся реальности; различие, которое вначале представляет собой некоторую множественность объектов, выступает здесь в своей существенности и вобрано в чистую всеобщность. Эта реальная идеальность есть душа развитой выше объективной тотальности, в-себе-и-для-себя-определенное тождество системы.

Получается поэтому, что объективное в-себе-и-для-себя-бытие в своей тотальности выступает более определенно как отрицательное единство центра, которое делит себя на субъективную индивидуальность и внешнюю объективность , сохраняет в последней первую и определяет ее в идеализованном различии. Это самоопределяющее единство, абсолютно приводящее внешнюю объективность обратно в идеальность, есть принцип самодвижения ; определенность этого одушевляющего принципа, представляющая собой различие самого понятия, есть закон . Мертвый механизм представлял собой рассмотренный выше механический процесс объектов, которые непосредственно казались самостоятельными, но именно поэтому на самом деле несамостоятельны и имеют свой центр вне себя. Этот процесс, переходящий в покой , обнаруживает либо случайность и неопределенную неодинаковость, либо формальное единообразие . Это единообразие есть правило , но не закон . Лишь свободный механизм обладает некоторым законом , собственным определением чистой индивидуальности или для-себя-сущего понятия ; этот закон, как различие в самом себе, есть непреходящий источник само себя возбуждающего движения; поскольку закон в идеальности своего различия соотносится лишь с собой, он есть свободная необходимость .

Однако эта душа еще погружена в свое тело; отныне уже определенное , но внутреннее понятие объективной тотальности есть свободная необходимость таким образом, что закон еще не противопоставил себя своему объекту; он есть конкретная центральность, как всеобщность, непосредственно распространенная в свою объективность. Вышеуказанная идеальность имеет поэтому своим определенным различием не сами объекты ; последние суть самостоятельные индивидуумы тотальности или же – если бросить взгляд назад на пройденную формальную ступень – неиндивидуальные, внешние объекты . Закон им, правда, имманентен и составляет их природу и мощь, но его различие замкнуто в его идеальность, и сами объекты не дифференцированы на идеализованные различия закона. Однако объект имеет свою существенную самостоятельность исключительно только в идеализованной центральности и ее законе; объект поэтому не в силах оказывать сопротивление суждению понятия и сохранять свою абстрактную, неопределенную самостоятельность и замкнутость. В силу идеализованного, имманентного ему различия его наличное бытие есть положеннаячерез понятие определенность . Его несамостоятельность перестала, таким образом, быть лишь некоторым стремлением к центру , по отношению к которому он (именно потому, что его соотношение с центром есть лишь некоторое стремление) имеет еще вид (Erscheinung) некоторого самостоятельного внешнего объекта; он теперь есть стремление к определенно ему противоположному объекту , равно как и сам центр в силу этого распался, и его отрицательное единство перешло в объективированную противоположность . Центральность есть теперь поэтому соотношение этих друг к другу отрицательных и напряженных объективностей. Таким образом, свободный механизм определяет себя как химизм .

Химизм составляет в целом объективности момент суждения, т. е. момент ставшего объективным различия и процесса. Так как он уже начинает с определенности и положенности и химический объект есть вместе с тем объективная тотальность, то его дальнейшее течение отличается простотой и вполне определено его предпосылкой.

Химический объект отличается от механического тем, что последний есть тотальность, безразличная к определенности; в химическом же объекте определенность и, стало быть, соотношение с другим , а также вид и способ этого соотношения принадлежат, напротив, к его природе. Эта определенность есть, по существу, вместе с тем обособление , т. е. она вобрана во всеобщность; она, таким образом, есть принцип – всеобщая определенность , определенность не только одного единичного объекта , но и другого . В объекте теперь поэтому дифференцируется его понятие, как внутренняя тотальность обеих определенностей, и та определенность, которая составляет природу единичного объекта в его внешности и существовании . Так как объект, таким образом, есть в себе все понятие, то он обладает в самом себе необходимостью и влечением снять свое противоположное, одностороннее устойчивое наличие и сделать себя в наличном бытии тем реальным целым , которое он есть по своему понятию.