Mazai-Krasovskaya Jana - Шпион в Хогвартсе: отрочество

— Крупные дельцы… ох, не могу, — рассмеялась Лили.

— Ну, мы же вырастем, — глазки у Петтигрю блестели.

— При этом все участники сохраняют свою самостоятельность, — добавил Принц.

— О, тогда я за «картель».

— Ну… звучит ничего так…

***

Все это время Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор маялся с той самой комиссией от попечительского совета. И то им было не так, и это не этак. А главное, почему-то на них почти не действовали его чары… Директор теребил бороду: ужасно хотелось рассмотреть, что же случилось с его любимым артефактом, но пальцы странно проскальзывали мимо него. Хотя все же рассматривать свою бороду на виду у всей комиссии было совершенно нежелательно, да.

К третьему часу блуждания по коридорам у директора понемногу начало складываться впечатление, что не больно-то на него обращают внимание. Вот он уже третий раз объясняет про необходимые вложения на эксперименты Хагрида, а этот Нотт, гриндилоу ему в штаны, словно и не слышал ничего! И Дамблдор якобы случайно оступается, крепко приложив председателя совета к каменной стенке.

— А, это вы, директор, — удивленно смотрит на него Нотт. — Так о чем вы только что говорили?

Дамблдор чуть зубами не заскрипел. В этот момент перед ним с хлопком возник домовый эльф и принялся бормотать что-то нечленораздельное, попутно стараясь подмести пол собственными ушами.

«Вот еще не хватало! Услышат эти что-нибудь от эльфа… чего им и знать не надо бы, так вовсе не слезут», — разозлился Дамблдор и, покрепче ухватив эльфа, призвал Фоукса и перенесся в свои покои, мотивируя это для комиссии необходимостью срочно отлучиться по хозяйственным делам.

К его большому удивлению, по дороге эльф… исчез. Словно и не было его. Волшебник чуть сам себе в бороду не наплевал: не рассмотрел, кого вызывать… Разбираться же более чем с сотней замковых домовиков… Увольте. Зато была небольшая передышка и наконец-то возможность разобраться с артефактом.

При пристальном рассмотрении все оказалось в порядке, кроме одной детали: к одному из бубенцов прилепился кусочек непонятно чего. Он осторожно отделил… хлебный мякиш?! Просто мякиш?! Нет, не просто: с чарами отвлечения внимания! Ну надо же! Откуда?

Хотя, если учесть, что валялось на полу… А потом в руках этого… как его, Петтигрю. Хорошо, что он запомнил мальчика. И всех остальных, конечно, тоже. Директор улыбнулся: скоро в его кабинете состоится интересное чаепитие!

Вернувшись к уважаемой до зубовного скрежета комиссии, директор почувствовал себя во всеоружии: тончайшее воздействие теперь проходило легко, все вопросы, которыми его столько времени заваливали, словно растворились, и попечители дружно пришли в самое благодушное настроение.

«Надо же, как иногда может подействовать такая мелочь, совсем детская, совсем простые чары», — думал Дамблдор, выпроваживая наконец «дорогих гостей».

***

Наша компания (или все же Картель, они еще не решили) уже готова была разойтись, но Лили пришла в голову светлая мысль — наколдовать Темпус.

— Фьююю, уже отбой! — протянул Сириус. — Как пить дать, такой толпой попадемся. Что будем делать?

— Пойдем по одному?

— Тогда попадется кто-то один или двое, — Северус был достаточно пессимистичен.

— Или трое. Сегодня МакГонагалл дежурит, — вспомнил Питер.

— Она и своим устроит — мало не покажется, — поежился Джеймс.

— Ждем домовика.

— Интересно, как он там?

— Хоть бы все хорошо прошло! — Лили скрестила пальцы.

— Я просил предоставить мне кого-нибудь из самых умных, — обнадежил ее Принц. — Рекомендовали именно Касси.

— Кстати, пока мы ждем, никто ничего не хочет рассказать про палочки?

— Подождите, я сейчас все их посмотрю!

Джеймс водрузил на нос очки и долго вертел в руках собственную палочку.

— Ну и как? — не выдержал Блэк.

— Я хренею. Старик Олли говорил про два компонента, а я их уже двенадцать насчитал…

— Что?! А определить их можешь?

— Не все. Надо в лабораторию.

Джеймс задумался. Принц начал рассказывать о том, что ему про палочку говорила Шляпа. Сириус продолжил рассказ…

— Джеймс, а что-то навскидку сказать про амулет директора ты можешь?

— Ну, там столько всего… Домовик же сказал, и вы сами видели: многое — из ментальной магии. Защита, сокрытие. Влияние, но на что именно, так не скажешь. Мощная штука. Кстати, насчет палочек. Наверное, надо бы поставить в известность родных… Не нравится мне все это. И старик Олливандер… Он какой-то слишком странный. В нашей семье куча артефакторов, у каждого, конечно, своя придурь, но чтоб настолько… А ведь придется разбираться.

— Да что мы сможем, сидя в школе?!

— Вот и я говорю, Сириус, надо родным рассказать.

— Ага, а они все сделают по-тихому, и мы опять ни о чем не узнаем?

Наконец, к общей радости и облегчению, появился Касси. На все расспросы ответил, что все прошло хорошо, вернул «макет бубенцов» довольному Джеймсу и по одному-двое вернул ребят по их спальням.

***

— Где ты был?! — возмущенный староста Когтеврана гневно вопрошал невыспавшегося первокурсника.

С недосыпа Северус обычно был не в духе, и старшекурсник чуть было не был послан далеко и надолго, но все же до Северуса вовремя дошло, что портить отношения с собственным старостой не очень-то стоит.

— Где был, там больше нет. Чего тебе? Баллов не сняли. На занятия не проспал.

— Ты еще первокурсник, а…

Северус изобразил невинное выражение лица, — таким, как его понимал, — и староста расхохотался:

— Ну ты и жук, Принц. Ладно, только смотри, чтобы факультет ни балла из-за тебя не потерял.

— Постараюсь, старший.

Этим вечером никто из них не ожидал, что им окажет внимание сам директор школы… Но подготовиться, хоть и случайно, им удалось.

Внимание: не хронологическое повествование в первой трети главы.

***

Юношей он искренне верил, что его ожидают великие приключения. Но ничего не происходило. Зато была какая-то житейская муть: школа — дом — школа, скучные однокашники, озабоченные только какой-то ерундой, спесивые аристократы, не признававшие его даже когда он стал одним из лучших, несчастная спятившая сестренка, мать, почти превратившаяся в тень в ожидании отца из Азкабана, занудный брат, противные шепотки соседей… Мерзкая серость, от которой хотелось бежать сломя голову, только куда? И как? Ему было искренне жаль родных, но для себя хотелось совсем другого. Почему это досталось именно ему? Почему его угораздило родиться в такой семье? Всей душой юный Альбус рвался в большой мир, но окружение прочно держало его невидимыми, но от того не менее крепкими путами…