Mazai-Krasovskaya Jana - Деньги правят миром

— А почему тогда остальные?..

— И вообще: на кого они работают, что тут делают и… и… Они же кучу всего помнить и знать должны, наверное!

— Сиви… Мы тебе уже говорили, что ты гений? Правда? Ничего, что мы повторим?

— Призраки — это же почти как говорящая библиотека!

— Да они дурные какие-то все…

— А ты Бинса вспомни. Он поначалу тоже был никакой. Пока правильный вопрос не задали.

— Он хотел освободиться и уйти.

— Думаешь, эти не хотят? Спросим?

— Не хочешь начать с нашей Елены Замороженной? Правильным вопросом, если ты его знаешь, конечно? — ехидным голоском осведомилась Трелони.

— Подожди… — остановил дискуссию Пит. — Сиви, ты хочешь сказать, что ваша Серая Дама — дочка Когтевран? Как давно ты это узнала?

— Эм-м… Да у нас весь факультет знает.

— Да?! А почему больше — никто?

— А никто не спрашивал. Да и зачем это другим факультетам?

— Вот как надо хранить тайны, народ…

— Да какие, нафиг, тайны!

— Сивилла… Ты ругаешься?!

— Отстань, Мэри, ты не моя тетя!

«Дети, — вздохнул про себя Петр. — Какие они все-таки дети. И вот их, таких подросших совсем немного — воевать? Никогда не пойму и не приму. Что Дамблдор, что Реддл — два сапога пара. Гады оба… Но, кажется, все-таки у нас есть время до конца, до выпуска. Вот бы еще притормозить поступление новых «рекрутов» к обеим сторонам… Это надо обдумать. Может быть, кампания в прессе? Интересно, что скажет Ксено? Кажется, он показывал мне старый печатный станок, что-то они с Артуром над ним химичили, интересно, что получилось…»

Компания постепенно разбилась: Снейп, Эванс и Люпин двинулись в лабораторию, Эйвери с Мальсибером, переглянувшись, последовали за ними, а девочки просто ушли по каким-то своим делам. Петр и подумать не мог, что они начнут действовать без него. А зря…

***

На ужине он уже мог порадоваться очередной шкоде, которую устроили совершенно без его ведома.

«Но с моего попустительства, это точно», — подумал он и рассмеялся, наблюдая, как за столом Когтеврана сидят… одни сплошные Локонсы. И как до «воронят» наконец начинает это доходить. Растерянное и покрасневшее лицо настоящего Гилдероя, ставшее для многих «вишенкой на торте», быстро исчезло в круговороте его же копий, и да, Сивиллы, кстати, среди них видно не было.

«Умница, девочка, — подумал Петр. — Тоже выпила зелье, теперь пусть ищут».

Фините от преподавателей на действие зелья, естественно, никакого влияния не оказало. Но уже через несколько минут на месте одного из псевдо-Локонсов возник староста факультета. Он оглядел свои руки, стол, соседей и… расхохотался. Переглядывающиеся когтевранцы в большинстве своем подхватили смех: розыгрыш был хорош — безопасен и… кое на что намекал.

Кажется, самовлюбленного парня ожидает массовая воспитательная работа… Вот он уже изо всех сил отнекивается, мол, происшедшее — вовсе не его рук дело… Вот появилась Сивилла рядом с якобы «виновником торжества» и неожиданно грустно произнесла:

— Правда не ты? Как жа-алко. Такая классная оборотка! Я бы что-нибудь сменяла на рецептик. Ребят, может, скажете, чье? Здорово ведь получилось… Может, осталась основа?

— Эй, я бы тоже купил! Я первый! Десять галлеонов! — тут же влез староста.

Остальные, немного подумав, начали присоединяться, но настоящего виновника, естественно, так и не нашли.

Бедняга Гилдерой впервые замолчал надолго. Он был в полном раздрае. Весь факультет мечтал найти знаменитость, которая приготовила оборотное с его волосом. И этот человек, который бы сейчас прославился на весь факультет — нет, на всю школу, и даже деньги получил (не самые маленькие, кстати) молчал! Так не могло быть! Так нельзя!

Мелькнула мысль признаться в том, чего не совершал, но останавливало то, что другие тут же потребуют рецепт… и само зелье. А его-то и не было. Но если бы было… Ух, он бы развернулся! Но все-таки, как же так, почему тот человек молчит? Ведь такая слава! А главное, уже точно ясно, что никто не накажет. Вон, кто-то за преподавательским столом даже похлопал. Парень тихо застонал…

А через несколько дней «таинственный зельевар» развернулся вовсю. Петр, правда, ожидал чего-то подобного, глядя, как предвкушающе посверкивает глазками Эванс, переглядываясь с Люпином, а Снейп, глядя на это непотребство, как назвал бы его раньше, только усмехается в кулак. Результат, безусловно, того стоил.

Особенно когда Поттер и Блэк схватили друг друга за грудки и покатились по полу, молотя друг дружку и выдирая длинные черные волосы… Да, два сцепившихся Северуса Снейпа при одном наблюдавшем — смотрелось здорово. Но когда Гриффиндор разделился на три примерно равные части — «Поттеры», «Блэки» и «Снейпы» — а среди них затесалась парочка «Локонсов»… Петр потер длинный горбатый нос и усмехнулся. Эванс и МакДональд, конечно, сверкали золотыми волосами.

Веселились все, в том числе «потерпевшие». Разве что Блэк и Поттер отправились сводить свои «дружеские фингалы» в больничное крыло.

— Надо же, — в наступившей, наконец, тишине зала громко прозвучал голос Пита. — Оказывается, бывают и фингалы на брудершафт.

Конец его фразы утонул в общем хохоте.

На следующей трапезе досталось Слизерину: весь факультет поголовно изображал… магглорожденную Эванс!

«Ох, они этого так не оставят! Надо было мне вмешаться», — подумал Петр.

Все — и ученики, и преподаватели — с интересом начали посматривать на Пуффендуй… Когда на следующий день во время завтрака стол Пуффендуя поднялся на видоизменяющихся ногах, дружный тонкий визг девчонок перешел в какой-то непотребный звук и затих, лавки издали нехороший треск, а из-за стола поднялся целый факультет… Хагридов, изрядно потеснивших, точнее, просто задвинувших в угол соседний стол, — все только охнули. В том числе сами новоиспеченные полувеликаны. Кое-кто из них просто рухнул на пол прямо со скамейками, точнее, с тем, что от них осталось. Сверху добавились еще некоторые. «Не справились с управлением», — мысленно прокомментировал Петр. В зале вылетело несколько окон… Но, к счастью, уже через минуту студенты начали возвращаться к собственному облику, а Репаро владели почти все.

Дамблдор временно потерял дар речи. Да и не только он. Слизнорт и Флитвик молча аплодировали. МакГонагалл, немного подумав, присоединилась, а за ней и остальные учителя. Розыгрыш вышел потрясающим.

— Этот зельевар — гений, — зашелестел шепоток со студенческих столов.

«Наказывать? — думал директор. — Вроде, и не за что. Просто шутка — совершенно безобидная, но яркая. Такая останется в памяти надолго у всех и, определенно, войдет в историю Хогвартса».

Но найти этого гения надо. Обязательно.

И «секретную лабораторию» поискать. Остается только надеяться, что это была не Секретная комната Когтевран. Потому что Гораций, конечно, за свои владения отвечает, а больше…