Mazai-Krasovskaya Jana - Деньги правят миром

Да и Марс сегодня, то есть вчера ночью был вообще сам на себя не похож. Так что все это отнюдь не случайно, и не стоит вмешиваться в то, что предсказали звезды. Куда полезней оказаться как можно дальше от того, что они предсказали. Да после этой толпы даже травы не остается!..

Дружный топот копыт услышал только Хагрид…

Полувеликан украдкой отер со лба пот и вознес хвалу нахмурившемуся небу и десятку туч, а потом и каждой тучке в отдельности. Как он ни пытался объяснить детишкам, что много людей в лесу — это просто катастрофа, те ничего не слышали.

Нет, они бы и хотели услышать лесника, да вот беда — то мелкие пищат, мол, устали, то девчонки верещат (подумаешь, засунули им шишку\ветку\жучка\червячка за шиворот), то старшекурсники ругаются. Гам стоял такой, что перекричать не смог даже Хагрид. И зонтик не помог…

Ему только оставалось махнуть рукой в сторону ближайшей безопасной полянки и самому пробежаться туда, чтобы успеть предупредить… ну, хоть кого-нибудь.

Он молился всему подряд, чтобы это все закончилось, и очень жалел, что в свое время так и не научился это делать как следует. К счастью, вскоре детки начали выражать свое недовольство все громче, сожалея, что никого не нашли. Фу-ух… Хвала Мерлину и инстинктам зверюшек.

Еще бы, такая толпа… Хагрид особенно оценил это, когда увидел, как зазмеилась в сторону Хогвартса дружная колонна учеников. И снова сел, на этот раз чтобы просто перевести дух. Правда, сделать это он так и не успел.

Кусты за его спиной шелохнулись, и на полянку вышло еще несколько младшекурсников, радостно улыбаясь. Хагрид понял: кого-то нашли. И содрогнулся.

— А кузнечик может стать фамильяром? — застенчиво спросила первокурсница в мантии Пуффендуя.

— Ку?.. Кузнечик?

«Где ж они могли добыть в Запретном лесу кузнечика-то?» — дивился лесник, а девочка подходила все ближе.

— Зелененький такой, на веточку похож…

Она протянула к нему обе руки, сложенные вместе и осторожно раскрыла сжатые ладони. На них лежал изрядно помятый лукотрус, крошечные глазки которого медленно вращались в разные стороны…

— Это же еще детеныш! — возмутился лесник. — У него ж родители с ума сойдут! — добавил он чисто по наитию, так как, если честно, был совершенно не в курсе семейных отношений этого безусловно занимательного вида волшебных существ.

В серо-голубых детских глазках заблестела влага, сочувствие выразили и остальные ребята, так что лукотрусик, сжимающийся всякий раз, когда его пытались погладить (а гладили все — надо же было попрощаться!) был торжественно возвращен на родное дерево. Старый клен нашли далеко не сразу, а потом еще минут десять спорили, то ли это дерево, пока не догадались поднести несчастного зверька к стволу. Внутри громко и радостно застрекотали, но обитатели так и не показались. Только длинная палочка-рука схватила детеныша и утащила куда-то в ствол.

— Вот это да… Хагрид, а что они делают?

— Они дерево едят?

— Да вы что говорите-то такое! Охраняют они деревья!

— Вот э-эти? От кого, от червячков, что ли?

— Ото всех. Вас просто слишком много, столько народу тут не бывало никогда. Вы же всех перепугали!

— Это не мы!

— Мы вообще тихо!

— Даже не разговаривали почти…

Хагрид решил, что он теперь понимает, отчего у лукотруса так интересно двигались глаза. Наверное, эти дети тоже с ним разговаривали. Он вздохнул и продолжил.

— Животные, они ж к людям-то непривычные. Вот пришел бы кто из вас один, так бы все волосья повыдергали, если б ветку надумал отломить.

— А если листик?..

— А если ветка сухая?

Пришлось рассказать, как ходят в лес мастера-изготовители Волшебных палочек.

— О, кажется, я понял, почему старик Олливандер такой странный! Он же все время подкрадывается! Это из-за лукотрусов?

…

— Хагрид, а ты еще расскажешь?..

— А лукотрус может быть фамильяром, ну, если он взрослый уже?

Детки смотрели с надеждой, но лесник уже охрип и устал.

— Не, они не приручаются. И жить без своего дерева не могут, вот совсем. Умрут, если надолго забрать.

— А, понятно.

— Жалко… А кто тут еще водится? Я вроде слышал, как кто-то убегал, такое «тыгыдык, тыгыдык»…

Да, детки ушли не все, остались самые закаленные, и набралось таких на весь Хогвартс чуть больше дюжины. Хагрид пробовал сосчитать, но каждый раз получалось по-разному, то девять всего, то одиннадцать, то пятнадцать, то аж восемнадцать, но этому он уже не поверил. В глазах иногда двоилось.

Эти-то и рассказали ему, для чего им нужна была сегодняшняя экскурсия. И неожиданно нашли у лесника полное понимание. Ну, а что — он и сам был не прочь завести себе хорошее животное, чтоб побольше и поопаснее. А уж фамильяром сделать… Мечта! Он тоже хотел, но спросить стеснялся. Какие славные ребятишки! Надо бы им помочь, ох, надо! Это же какое дело хорошее…

…

— А лягушку в фамильяры можно? — спросил черноволосый парнишка, на вид постарше других, в мантии Слизерина.

Он же недавно с такой страстью расспрашивал про фестралов, что Хагрид теперь готов был простить Слизерину все, даже Тома Реддла. Наверное.

— Лягушки на зиму все в озере устроились уже, поздно. Вот если по весне…

— А Гигантский кальмар? Он зимой тоже спит?

— Нет, зачем ему спать?

— А откуда он взялся?

Лесник ощутил, что его язык уже с трудом ворочается во рту. Кажется, он с рождения столько не разговаривал!

— Да у вас тут факультатив по диким животным?

Явление старого трактирщика Хагрид воспринял как манну небесную… Он подскочил и торопливо извинился перед школьниками, делая вид, что вот этот человек пришел к нему по очень-очень важному и совершенно неотложному делу.

***

Бульк. Звень. Стук.

Порыв воздуха от резкого выдоха лесника едва не скинул легкую шапку с головы трактирщика.

— Ну что, еще по одной?

— Давай. До сих пор в себя прийти не могу, — Хагрид раскраснелся, немного вспотел и иногда начинал изрядно крениться набок, благо, там была здоровенная балка, которая немного скрипела, но лесника выдерживала без проблем.

— А у тебя неплохо получалось, я слышал. Ты подумай, может, мне брату намекнуть, глядишь и откроет для тебя факультатив. Представь, будешь профессором… — Аберфорт заржал, глядя как перекосилось лицо его клиента. То, что Хагрид уже, кажется, оставил всю наличность в его кассе, повышало настроение (он единственный в Хогсмиде, кто хоть что-то заработал в этот день!) и вселяло разные забавные мысли.

— Издеваешься?! — взревел полувеликан и вскочил с лавки, но тут же приземлился обратно. Правда, уже не на лавку, а на ее обломки и тихо охнул, потирая ушибленное место. А потом зашипел в лучших традициях Слизерина:

— Ты что ж-ж-ж такое думаеш-ш-шь! Да я тебя на твоей бороде удавлю, если скажеш-ш-шь!