Mazai-Krasovskaya Jana - Деньги правят миром

— Потрясающая работа. Гений она, ваша основательница, — восхитился Петр, и довольные когтевранцы разулыбались. Уж они-то в этом не сомневались, но новые грани волшебства удивили и их.

Такое масштабнейшее колдовство оценили все, но распутать и разобраться…

— Лет так через десять, может, и попробуем заняться, а пока кишка тонка, — признался «ведущий специалист» Когтеврана по чарам.

«Ну вот, с кем работать, более-менее понятно. Осталось разобраться со змейками и барсуками», — Петр уже собрался прогуляться до подземелий, но его остановил Сириус. Он влетел в библиотеку Выручайки так, что дверь хлопнула, и молча рассовал всем в руки по пергаменту.

— Лорд и леди Блэк приглашают посетить их в известном вам доме во второй день после Рождества. За каждым из вас будет отправлен домовик, — прочитала вслух Мэри. — Опять на новую мантию разоряться…

— Только нас? Не родителей? — решила уточнить Лили.

— Думаю, до приглашения домой магглов они еще не дозрели, — хихикнула Сивилла.

— Да уж, вряд ли такое вообще случится, — поддержал ее супруг.

— А ты бы лучше не зарекался. Моя мать сполна ощутила их «гостеприимство»: рассказывала, что в первый день едва не поседела. Я-то тогда мало что понимал, оказывается. А теперь по нескольку раз в неделю ходит, видите ли, они с леди Блэк разрабатывают новый яд!

— Гемолитический или нервно-паралитический?

— Пытаются совместить.

— Ого.

***

Зимние каникулы в результате оказались буквально забиты «всякой чуш-ш-шью», как шипел недовольный Снейп, у которого были на эти дни совершенно другие планы. После Блэков они получили приглашение к Ноттам, Гринграссам, Мальсиберам и Эйвери. Характер парня, и так не сахарный, кажется, начал усиленно портиться: еще немного, и он мог бы выдать аристократам, где он видел их приемы и болтовню ни о чем. Даже Эванс, к своему же удивлению, мало чем могла помочь. К счастью, каникулы закончились раньше.

— Ну и какой из тебя шпион, сам подумай, — Петр был доволен: было теперь чем капать на мозги строптивому приятелю. — Я вот ушки на макушке держал.

— И что, имело смысл?

— Имело. Но тебя же это не интересует, правда?

— Да ладно. Ну… хорошо, мне действительно больше важны исследования.

— Наконец-то ты признал очевидное, друг мой. Все-таки ты — будущий ученый, а вовсе не шпион.

— Так ты поделишься информацией или будешь продолжать убеждать меня в том, что я верно выбрал свою стезю?

Последний день каникул им удалось провести в тишине и покое библиотеки Фосеттов. Снейп, развалившийся в кресле почти по-малфоевски, вытянув длинные ноги, собрался, привстал и закрыл книгу, заложив страницу пальцем, когда вошли хозяева дома.

Петр вздохнул и продолжил гнуть свое. Родители, которыми он уже воспринимал не только мать, но и отчима, были давно уже в курсе его опасений по поводу друга.

— А нетерпение вредит и ученым тоже.

— Настолько же, насколько помогает.

— С тобой спорить…

— Ага, — расплылся в неожиданной улыбке Снейп. — Все же хочется представлять себе более полную картину, разве вам — нет?

— Собственно, за этим мы вас и побеспокоили, молодые люди, — церемонно начал хозяин дома. — Обменяемся информацией?

Старшие Фосетты поделились своими наблюдениями о том, что происходит со старшим поколением: его представители все более активно начали обмениваться информацией и объединяться. Кто-то — против Дамблдора, кто-то — против Реддла.

— Лучше бы они объединялись не против, а за… собственных детей, например, — проворчала миссис Фосетт.

— Так поговорите с миссис Снейп, думаю, она знает, как лучше будет подать эту мысль.

— Да, довести до всех родителей… Было бы отлично.

***

После зимних каникул Хогвартс наводнили домашние любимцы. Нет, не все из них были фамильярами — все же многим не удалось провести правильную привязку, а младшие в большинстве своем и рисковать не стали.

С задачей прекрасно и в самый короткий срок справились «инструкторы» на каждом факультете: опыт ритуалов хотели приобрести многие. А научиться наконец чему-то полезному — тем более. Так что еще и конкуренция была за то, кто будет помогать первым. В результате первая неделя в школе получилась довольно-таки фееричной, особенно потому, что новоявленные любители фауны не желали расставаться со своими зверями, таская их с собой везде и всюду.

Не все профессора смотрели на это снисходительно. В самом деле, не очень-то удобно рассказывать о своем предмете, когда возле ваших ног разлеглись пара лесных котов, а на плече сидит белка и что-то пытается то ли найти в вашем ухе, то ли засунуть в него… А ставить щиты или кидать заклинания в безобидных зверюшек — все равно что расписаться в своей педагогической несостоятельности. Такого дети не простят.

Отморозков, которые бы таскали действительно опасных существ на уроки, в школе все же не нашлось.

***

В кабинете директора бушевали эмоции: что поделать, коллектив почти полностью женский, тем более, Кеттлберн в очередной раз был в Больничном крыле. Поначалу профессора были почти единодушны: все сошлись на том, чтобы вообще запретить любых животных в школе.

— Это не школа, это лес какой-то!

— Нет, зоосад!

— Просто цирк, бродячий цирк…

— Ну какой же бродячий, если они на одном месте весь учебный год?.. Но это ужасно, согласен, просто никуда не годится. А ведь некоторые и на занятия таскаются со своими животными!

— Лично я не пускаю…

— И как вам это удается, не поделитесь?

— Признаться, неважно. За всеми разве углядишь?

— А где ответственные?

Остальные деканы, кроме МакГонагалл, в свете последних событий несколько больше занятые со своими факультетами, подошли немного позже.

Толстяк с роскошными усами опустился в самое дальнее кресло и молча качал головой, поддерживая коллег и медленно потягивая ароматный чай. Не проявляли особой активности и профессора Стебль и Флитвик. Пристроившись вместе на диванчике у входа, они потихоньку о чем-то переговаривались, кивали возмущенным коллегам, но в разговор не встревали.

Гораций Слизнорт был не то чтобы совсем против того, чтобы ученики носили своих зверюшек на уроки. Сказать правду, чувства по этому поводу у него были весьма двойственными. За пару дней ему удалось взять секрет желез у одной куницы (Эванс подлизывалась) и двух хорьков, а вот из-за пары слишком шустрых белок он едва не лишился свеженацеженного яда Аризонского аспида, которым втайне даже гордился — еще бы, какой питомец оказался у скромнейшей слизеринки Констанс Бёрк. И ему не терпелось посмотреть на остальных: каждый урок с фамильярами приносил свои плоды, весьма занимательные.

Естественно, несчастные случаи ему были не нужны, так что все новые обитатели слизеринских подземелий сразу после их появления прошли двойное освидетельствование у него самого и на всякий случай у профессора Флитвика на предмет их свойств, опасности и возможной пользы, а хозяева сдали что-то вроде экзамена по правилам владения. И он прекрасно знал, что это все были истинные фамильяры. А значит — безопасны, пока их хозяева адекватны.