Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет II

Драко резко повернулся и обалдело посмотрел на телохранителей.

— А мне и в голову не пришло… Что ж вы дураками-то прикидывались?

— Так не положено вассалам. А ты не спрашивал.

«Ну папа… Ну я тебе устрою… Почему я ничего не знаю?!»

***

А в купе в это время наконец взял слово Рон. Раз пообещал отцу, надо же все-таки передать Гарри то, что он говорил. Пока они обсуждали Блэка, по поводу которого Гарри выказал удивительное спокойствие, если даже не пренебрежение, удивив даже Гермиону, вознамерившуюся было незаметно ткнуть друга, они услышали тихий свист.

— Вредноскоп? — Гарри насторожился. Братья Уизли закрутили головами.

Поезд постепенно замедлял ход, пока не остановился, а за окном потемнело. Свист стал громче.

Рон прилип к окну, подвинув Гарри, и они увидели, как во всем составе, остановившемся на повороте, погас свет. А еще они заметили какие-то фигуры, приближающиеся к поезду прямо по воздуху.

— Это что за хрень? — вырвалось у Гарри.

То, что это была действительно хрень, не предвещающая ничего хорошего, как-то само собой разумелось.

И вот тут братья Уизли наконец вспомнили, что оставили сестру одну-одинешеньку с каким-то незнакомым мужиком, пусть и профессором. Первым опомнился, как ни странно, Рон и тут же высказал свои опасения.

— Рон! Как ты мог! Скорее к Джинни! — воскликнул Гарри, подскочив на месте, но почему-то сам никуда не побежал.

— А… ты? — почему-то растерялся Рон.

— А что я? — удивленно переспросил Гарри. — Чья сестра-то, э?

— Ты не пойдешь?

— Уже один раз сходил, спасибо…

Рон так ничего и не понял, но умчался сразу вслед за братьями: близнецы не стали тратить время на разговоры и испарились из купе.

Из коридора потянуло холодом. Рука Гарри потянулась к двери, чтобы ее закрыть, но та сама отодвинулась, и из-за нее показалась странная фигура в черном плаще, лицо которой было скрыто капюшоном. Гарри одним движением задвинул подругу за спину. По двери разбежался морозный узор, а ребят обдало холодом и жутким страхом. Гарри услышал далекий пронзительный вопль, увидел зеленую вспышку и…

— Назгул… — прошептала возле его уха Гермиона.

Стук ее сердца отдавался у него в ушах, а тепло девочки за спиной казалось очень-очень важным.

— Оно не сопит, — почему-то ответил ей Гарри. — Не назгул.

А жуткое существо уже тянуло к ним отвратительную склизкую лапу. Гарри почувствовал отвращение, глядя на струпья и грязь, к горлу подступила тошнота, но он успел удивиться, почему оно не воняет, и…

— Экскуро, — прошептала Гермиона, вытянув руку с палочкой.

Струпьев стало гораздо меньше, мерзкая слизь исчезла, и существо замерло, как вкопанное, поднеся к лицу (или что там у него находилось под капюшоном) свою конечность. Видимо, рассматривало.

Страх, навалившийся было поначалу, оказался слишком силен, чтобы длиться долго. А потому ему на смену пришло то, что двигало Гарри последние два месяца: любопытство.

— Косточки были бы симпатичней, они чистые, — задумчиво шепнул он.

Подруга шумно втянула воздух вместо ответа.

— Но ты хорошо его почистила… Что же ты за зверь? — обратился Гарри к дыре под капюшоном.

Мальчишка начал всматриваться в то место, где должно было быть лицо. Что он, страшных рож не видел? У него по мозгам такое бегает… Но существо перестало рассматривать свою руку и снова потянулось к ним. Другой. Еще более противной.

— Экскуро… максима! — рявкнули дети что есть сил.

На руке исчезла противная, явно гниющая плоть, обнажив желтоватые кости.

— О, это уже гигиеничнее, — выдала Гермиона, вызвав у друга нервный смешок.

А потом… Косточки, не поддерживаемые связками, с тихим шелестом начали осыпаться, и существо едва успело подхватить их другой рукой, пока еще целой.

— Экскуро ма… — дети дружно наставили палочки на незваного и страшного визитера.

Истошный визг, переходящий в ультразвук, — и черная фигура, прижимая руки к груди, метнулась прочь из вагона.

— И мантию заштопай! — заорал Гарри вслед, забыв даже сам себе удивиться.

Раздался хлопок, в поезде загорелся свет, как будто ничего не было. Неизвестно откуда взявшийся теплый ветерок погладил по щекам.

— Смотри…

Гарри опустил глаза. Ошметок черной мантии валялся прямо возле его ноги. Он потыкал носком. Ничего.

— Мерзость какая… — прошептала Гермиона.

У Гарри на язык просились немного другие слова. Много других слов, в Мунго он слышал… Но рядом была девочка, а потому он перебирал их мысленно, хотя почему-то очень хотелось произнести вслух.

Подруга внимательно посмотрела на него.

— Ругаться хочется?

Он кивнул, не удивляясь ее интуиции. Что тут догадываться-то?

— Мне тоже, — вздохнула она. — Только я не умею. Научишь?

И Гарри наконец отпустил себя…

Подруга тоже повторила некоторые слова, наиболее приличные…

— А остальных я не знаю.

— И не надо, — вздохнул Гарри. Колючий ком внутри понемногу таял.

— Надо же, а ведь и правда легче стало!

Гарри наклонился, подобрал кусок черной ткани, внимательно посмотрел на него и сунул в карман.

— Зачем тебе эта гадость? — сморщилась подруга.

— Мало ли… в зельях, знаешь, сколько всякой дряни используется? А это, скорей всего, довольно редкая штука.

Когда дверь в купе снова отъехала, они вздрогнули и разом приготовили палочки.

— Вы как? — спросили четверо рыжиков.

— Как видишь. Живы.

— Нормально.

За четверкой Уизли стоял какой-то высокий взрослый мужчина, бледный, выбритый до синевы, и протягивал им… шоколадку.

— Профессор Люпин, — представился он. — Ешьте, шоколад хорошо помогает после таких встреч.

— Кто это был? — спросил Гарри, забыв о вежливости.

— Гермиона Грейнджер, сэр. Благодарю вас, — девочка взяла кусочек, переломила его пополам и протянула Гарри, продолжавшему смотреть на профессора.

— Гарри Поттер, — почти автоматически сказал он, беря шоколадку. — Так что это было?

— Вы позволите присесть?

— Конечно, — подвинулся Поттер, засовывая в рот шоколадку.

Вслед за преподавателем на диванчик пристроился Рон. Он был бледен настолько, что веснушки на его лице казались совсем темными.

— Ребята, — обратился мужчина к близнецам, — раздайте по вагону, пожалуйста, вас ведь не затруднит? Многим плохо, — и протянул близнецам еще две плитки шоколада.

Те кивнули и пошли в соседнее купе. Когда они открыли дверь, там кто-то взвизгнул.

— Стучите сначала! Все и без того достаточно напуганы! — профессор Люпин высунулся в коридор.

***

А потом Гарри, Гермиона, Рон и Джинни, не без удовольствия хрупая шоколад, прослушали небольшую, но емкую мини-лекцию о дементорах. Почему-то во время нее профессор все время интересовался, что они чувствовали, особенно внимательно глядя на Гарри. Но что-то остановило ребят от рассказа о том, что происходило в их купе. Может, то, что учитель ответил не на все их вопросы?