Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет II

— Акцио письма для Гарри Поттера! — и быстренько отодвинулась подальше.

И хихикнула, когда он, вытаращив глаза, торопливо произносил заклинание для очистки стола и посуды. И стола от посуды. И вообще…

«Вот ведь… Гр-рейнджер, — подумал Гарри, погребенный едва не по самую макушку посланиями. — Настоящая ведьма. А вообще, здорово она помогает мне держаться в тонусе».

Он выкопался и начал рассортировывать письма, иногда ловя сочувственные взгляды: ну да, ну да, ему на это все еще и отвечать… Кстати…

— Ребята, кому любопытно, что пишут, и кто хочет помочь, — он усилил свой голос Сонорусом, — приходите вечером в гостиную!

Обычный для завтрака мерный шум стих.

— Это ты ВСЕХ приглашаешь, Поттер? — поинтересовался… Малфой, и зал еще больше притих в ожидании.

— Ну да, — пожал плечами Гарри. — А что не так?

— То есть, если я приду в вашу гостиную… — Малфой сделал паузу, во время которой кто-то подавился, кто-то попробовал захлебнуться, и продолжил. — Меня туда пустят?

— И даже будут рады, — незамутненный взгляд Гарри потряс всех, кто его видел. — Кто, как не Малфой, может знать все нюансы этикета, а я ведь официальные письма даже не представляю, как составлять!

— Упс… — раздалось из-за слизеринского стола. — Малфой, придется идти.

— А может, пусть придут все, кому это может быть полезным? — широкая душа Поттера всегда была готова к такого рода предложениям.

— Тогда мы в нашей гостиной не уместимся, Гарри, — возразила Гермиона.

— Грейнджер права. Давайте… Ой, а где? В Большом зале, что ли? Неудобно…

— Почему неудобно, поужинаем, и вперед, нет?

— Народ, кто собирается прийти, встаньте, что ли, давайте посчитаемся? — предложил… Рон Уизли.

Народ удивился, но счел предложение здравым, и вскоре старосты факультетов пересчитывали своих подопечных. Прийти собирались многие… Кажется, гостиной точно не хватит.

— Давайте проще, а? — Гарри пришла новая отличная идея. — С каждого факультета придут те, кому всего нужнее, они и остальным все расскажут, уже у себя.

Профессора взирали на это самоуправство из-за своего стола, веря и не веря собственным глазам.

— Однако, все к лучшему, — заявил Флитвик. — Если наконец прекратится вся эта вражда…

— Не могу поверить, — прошептала МакГонагалл. — И представить тоже не могу. Я… наверное, уже слишком стара для подобных… подобного…

— Да бросьте, Минерва, вы справитесь, — по привычке буркнул Снейп, тут же получив благодарный взгляд. — Драко — не Салазар Слизерин и даже не Люциус Малфой… Я проинструктирую его и тех, кто с ним соберется.

— Минерва, не стоит так волноваться, — погладила ее по рукаву Стебль. — Успокойся. Что такого особенного предлагают дети? Одно полезное занятие, а не шалость какую-нибудь.

— Но… Малфой в гостиной моего факультета?..

— Дорогая, что тебе мешает зайти туда и все проконтролировать? Уверена, это надолго не затянется. А если что, можешь взять с собой работы на проверку.

— Думаешь?..

— Конечно, дорогая, я всегда так делаю. Не поверишь, ты даже можешь найти себе неплохих помощников.

— Что ты имеешь в виду?

— Тем, кому сдавать СОВ и ЖАБА по твоему предмету, не повредит повторение пройденного.

Минерва не сразу поняла намек, но, осознав, удивленно воззрилась на коллегу.

— Это интересно.

— И весьма удобно. Попробуй. Ты же все равно просмотришь, не упустили ли они чего.

— Благодарю за идею…

— Пустяки…

***

В этот же день Альбуса Персиваля и так далее Дамблдора чуть не хватил удар, а произошло это после доставки на континент британской прессы. Да, с опозданием, ничего не поделать — острова… Он был готов рвать и метать, а еще тут же отправиться в Хогвартс, но его ожидали еще минимум два заседания и, что самое мерзкое, необходимость комментировать измышления журналистов, будь они неладны.

Когда он вернется, то редактору «Ежедневного Пророка», пожалуй, придется расстаться с местом, а Скитер… ух, жучара… Дамблдор прекрасно знал, что, если он попробует начать кампанию против нее лично, та раскроет один весьма непривлекательный момент его биографии. Надо же было ему тогда попасться студентке-старшекурснице! Мордред… Скитер же и Каффа прикроет, ходили вроде слухи, что она с ним спит… И он ничего не сможет сделать «Пророку»!

Вечное перо хрустнуло в его руках, словно и не было заколдовано. Ну вот еще. Теперь ему лучше денек вообще не магичить…

И все-таки нужно срочно возвращаться, неизвестно, что там еще без него устроят. Внутри словно что-то зудело. На люди выходить ему не хотелось, но и сидеть на месте было почти невыносимо. Он поднялся, быстро сложил вещи и направился в главный коридор.

Альбус нервно прохаживался возле зала заседаний, всем своим видом выражая озабоченность и нежелание общаться. Ему казалось, что косые взгляды бросает на него едва ли не каждый проходящий мимо маг… Но все просто здоровались и шли себе мимо.

Он страшно удивился, когда в течение всего дня и даже вечером, отведенным на пресс-конференцию, которой он ждал с содроганием, никто его так и не спросил ни о детстве и доме Гарри Поттера, ни о «Ежедневном Пророке», ни о том, откуда некоторые английские журналисты черпают такие любопытные сведения…

Видимо, континентальные маги не особо интересовались британской прессой. На сей раз это было очень даже на руку. Он облегченно вздохнул, подхватил саквояж и отправился порталом в Лондон, где сразу же вызвал Фоукса, и через десяток минут оказался в своем кабинете. В витражное окно пробивался скупой свет раннего утра.

Только спустя пару часов он понял, что статья — это не самая большая часть неприятностей, которые ждут его на рабочем месте.

Сбежал Люпин.

Минерва положила заявление об уходе с поста его заместителя. Альтернативой была замена ее на посту декана. А никто не жаждал…

Докладная от Аргуса Филча о странном движении между факультетами.

Докладная о… опять Поттер? Что он придумал на этот раз?

Он раздраженно отшвырнул мелко исписанный листок.

Дамблдор едва дождался конца занятий, чтобы вызвать к себе сначала Стебль, а потом Снейпа. Он с удовольствием бы придушил одну и разорвал на флаг родной страны другого за то, что упустили Люпина, но решать кадровые вопросы посреди года… Да и все остальное… Остального было слишком много.

Пришлось ограничиться внушением и чайком, после которого Снейп почему-то позеленел и, пока не потерял сознание, пришлось отпаивать его настоем безоара. Чувствовать себя медбратом по отношению к Снейпу было странно.

Произведенный зельями эффект насторожил было Альбуса, но на Стебль вроде все подействовало как надо. Так что директор ограничился зарубкой в памяти — выяснить, что принимает Снейп перед походом к нему.