Михаил Строганов - Почему Люди Болеют И Умирают?

Мы со всей стремительностью приближаемся к тому времени, когда станем способны создавать высшие расы и низшие расы. Как определил в работе "Будущее" Теодор Дж. Гордон: "Получив возможность делать на заказ расу, я удивился бы, если бы мы попытались "сделать всех людей одинаковыми", или мы все-таки выберем апартеид шаблонов? Эти расы будущего могут быть: расой руководителей, контролеров ДНК, расой смиренных слуг, расой специально выращенных атлетов для разных игр или расой ученых с 200% IQ и с небольшими телами..." Мы получим возможность создавать расы идиотов и математических гениев. Мы также получим возможность рожать детей с необычными зрением и слухом, с тончайшим обонянием, необычайно сильных или музыкально одаренных. Мы будем способны создавать сексуальных гигантов, девочек с супергрудью (и, вероятно, со стандартной грудью) и другими бесчисленными изменениями в ранее более однородном человечестве.

Мне кажется неизбежным, что появятся специальные конкурсные школы генной архитектуры... Функционеры будут убеждать родителей делать детей приспособленными для насущных нужд общества; прогнозисты будут планировать создание детей, которые будут занимать свободные ниши в обществе к 20 годам, романтики будут настаивать, чтобы каждый ребенок создавался по крайней мере с одним выдающимся талантом, наконец, натуралисты будут рекомендовать творить индивидуумов, настолько генетически сбалансированных, чтобы быть почти идеально уравновешенными во всех жизненных ситуациях... Стили человеческого тела, подобно стилям одежды, станут соответствовать моде так же, как генетические кутюрье, которые будут их придумывать, будут входить и выходить из моды"...

Мы отказываемся смотреть в лицо фактам. Мы избегаем их, упорно не замечая скорости перемен. Мы чувствуем, что лучше замедлить наступление будущего. Даже те, кто наиболее близок к переднему краю научных исследований, едва ли верят в реальность быстрых изменений. Даже они, как правило, привычно недооценивают скорость, с которой будущее врывается в нашу жизнь..."

В начале XXI века вновь становятся актуальны вечные принципы Босха:

1. Сладостный пролог человеческого бытия, ощущение нового начала.

2. Цепь взаимосвязанных событий, построенных на трансформации природы. Всеобщая эйфория.

3. Неизменно кошмарный эпилог, в котором химеры пожирают, и никак не пожрут, человекообразных уродцев (гомункулов).

Сколько бы ни твердили людям, что благими намерениями вымощена дорога в ад, они всё равно по ней пойдут. В личное и коллективное общечеловеческое чистилище. Несмотря на технологические ухищрения, "защита от дурака" сработает в свой черёд.

Ложь, фатально опасный ингредиент, хорошо спрятана за изнаночной стороной безобидных информационных потоков, за искусственной личиной пропаганды: "Снаружи как будто жизнь, а заглянешь внутрь - увидишь смерть..."

Глупость тем и отличается от мудрости, что не способна заглянуть за лицевую сторону. Стороны изнаночной для неё не существует.

В лихие 90-е, времена разгара кризиса и галопирующей инфляции, в моём доме проживало много пенсионеров, родившихся ещё в 1910-20-е годы.

Все они были выходцами из "трудового народа" и вынесли на своём хребте революционное лихолетье, индустриализацию и коллективизацию, войну, непосильные годы послевоенного восстановленья. "Молодёжью" среди них считались не достигшие 65, а "стариками" только те, кому перевалило за 80 лет.

Впрочем, и последние проявляли завидную активность, самостоятельно справляясь с повседневным бытом и находя силы выращивать несколько мешков овощей на выделенном "под огород" ни к чему не пригодном клочке земли. Своим урожаем они умудрялись кормиться сами, делиться с детьми и даже помогать соседям, которым жилось особенно трудно.

Осенью, когда дачный сезон подходил к концу, старики и старухи усаживались перед купленными ещё в СССР "Горизонтами" и "Рубинами", переносясь в тёплые, эмоционально будоражащие сказочные миры "Рабыни Изауры", "Санта Барбары", "Богатых, которые тоже плачут", "Дикой Розы", "Просто Марии" и "Тропиканки"...

Каждое утро, несмотря на погоду, они собирались возле своих лавочек или иных заветных мест, чтобы немного обсудить депутатов и Ельцина, которые "жизни не видели и лиха не хлебали". Совсем в скользь говорили о том, что детям на заводе денег не платят, а дают бартер в виде носков, пуховиков, растительного масла или другого неликвида, который практически невозможно ни продать, ни обменять. Чуть-чуть касались тающих на глазах пенсий и сгоревших трудовых накоплений на сберкнижках. Проблемы и обстоятельства всем известные, что их обмусоливать? Помянуть словом, лишь бы на сердце легче стало...

Дальше начинались разговоры о главном: бушующих в далёких Бразилиях и Мексиках роковых страстях, несчастных бедных красавицах и бессердечных злодеях, благородных спасителях и коварных интриганах. И, конечно же, о неизбежном наказании виновных и чудесном избавлении героев, заслуженно обретающих выстраданное счастье...

"Не умру, пока не узнаю, чем всё у них закончится!" - Подобных обещаний, произносимых с невероятной решительностью и на полном серьёзе, в те годы можно было услышать сколько угодно "от Москвы до самых до окраин". Поэтому когда ломался телевизор, соседи с пониманием предлагали смотреть "заветные серии" у них столько, сколько нужно. Непременно угощали, не отпуская домой без "гостинца" и хотя бы конспективного обсуждения эпизодов.

Потом чудеса и страсти "придуманных пляжных стран", в залитых солнцем декорациях вечнозелёных пальм и цветущих роз, внезапно и безвозвратно исчезли. На их место пришли суровые бандитские будни, перемешанные с разборками олигархов, блеском и нищетой проституток, бесконечным мордобитием и стрельбой. Но перед этими "мерзостями земными" шли бесконечные, муторные, однотипные передачи о здоровье.

Старики, лишённые жизнеутверждающей отдушины, стали переключаться на темы медицинских передач, которые хотя и говорят "за здравие", активно пробуждают мысли про "упокой". В это же время у пожилых людей начинается повальное стремление накопить на свою смерть "гробовые деньги".

Прошло совсем немного времени, и ценители "жарких тропик", и почитатели "фазенд" всё чаще говорить о своих болячках, о том, что лекарства не помогают, и медицина стала не та, и мир не тот, и время жизни вышло...

∙ Они всё больше и больше болели, а потом стали умирать. Друг за дружкой, так быстро, что в два-три года не осталось никого: ни "молодых", ни "стариков". Как тут не вспомнить о двойном смысловом дне "князя гуманистов" Эразма Роттердамского, когда "под дружелюбием скрывается вражда, а под видом пользы наносится непоправимый вред"?