Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

Часть третья. Куда движется мир

Р. Б.: У меня есть частный вопрос, про уголь. Я так понимаю, что если мир движется к возобновляемым источникам энергии, к зелёной энергетике, то кому и зачем нужен уголь? Ну, то есть мы можем добыть миллиард тонн угля, и он будет здесь лежать.

С. Ч.: Не знаю, куда движется мир. Думаю, что некогда популярную «зелёную» точку зрения, которая приглянулась интеллигенции, сегодня всё чаще оспаривают, и с ней надо разбираться. Что такое возобновляемые источники энергии? Какие считаются возобновляемыми? Солнечная энергия? Мы видим массу проблем с попыткой её освоить, и с учётом всех издержек она по-прежнему куда дороже традиционной. А нашей стране она в обоих смыслах не светит, потому что у нас все кремниевые панели снегом завалит. С ветряками огромные проблемы, в том числе экологические, не решаемые до сих пор. Сейчас появляются работы по поводу того, что зелёное биотопливо хуже в смысле выбросов для атмосферы, чем нормальный бензин. И все прочие попытки конвертировать зелёную идеологию в реальную зелёную технологию пока не убедительны. Поэтому мне симпатична эта идеология, но её воплощения в жизнь довольно долго ещё, наверное, придётся ждать. Была точка зрения, что самой зелёной является гидроэнергетика. Но, поработав с отраслью, я узнал, что и там имеются колоссальные проблемы для экологии, которые создаются ложами водохранилищ. С атомной энергетикой тоже проблемы, с термоядерной – топчемся на месте больше полувека. Поэтому пока никакой такой возобновляемой энергетики по большому счёту нет. И похоже, уголь ещё ой как пригодится…

Р. Б.: То есть вы не ждёте большой энергетической революции, перехода на новые энергии?

С. Ч.: Жду. Она идёт постоянно. Перманентная революция по Троцкому. Непредсказуемая. Как правило, любое развитие пробивает дорогу таким неожиданным образом, что никакие экспертные предсказания не оправдываются. То есть интегрально можно предсказать многое по поводу развития человечества, но попытки предсказать, как будет конкретно выглядеть, скажем, транспорт, неизменно усаживают футурологов в лужу. Hyperloop можно придумать, но трудно предвидеть. Тут мы сталкиваемся с фундаментальной неопределённостью. Конечно, энергетика развивается и будет развиваться. Что касается угля… Почему бы не предположить, что будет освоен искусственно-природный способ подземного ускоренного выращивания ископаемых? Или мы сможем работать так, что прямо в недрах будут производиться из угля искусственная нефть или искусственный газ. Это будут искусственные недра. Это же хорошо, потому что недра – они там, под землей, и не придётся засаживать рапсом вместо пшеницы гигантские поля, а потом превращать его в ядовитое топливо, бессмысленно сжигаемое в бессмысленных автомобилях.

Думаю, детство подзатянулось, с подобного сорта утопиями пора заканчивать – и отечественными, в духе незабвенного журнала «Техника – молодёжи», и с западной футурологией в стиле Несбита-Тоффлера. Мне лично, скажем, симпатичен Джереми Рифкин и его «Эпоха доступа» («The Age of Access»), но в принципе это ненормально, когда частные прорицатели, вместо того чтобы украшать ниву публичной философии, пытаются одиноко подменять собой науку об обществе. Хотелось бы, чтобы сбылась заветная мечта, которую исповедовали наши марксисты от Ленина и до Андропова: пожить хоть немного в обществе, которое развивается если не на основе, то хоть с учётом науки о самом себе. Наука должна не только объяснять, но и предвидеть, должна давать опору для решений и практических шагов.

Р. Б.: Хорошо. Что интегрально мы можем сейчас увидеть и предсказать?

С. Ч.: Одну треть происходящего в мире наука не просто может, но обязана предвидеть довольно точно. Не люблю повторяться – на этот счёт у меня есть очень старый текст, он называется «Порог истории». На самом деле это было выступление на презентации книги «Смысл». Незадолго до того вышла статья Френсиса Фукуямы «Конец истории»: он утверждал, как мы помним, что развитие человечества заканчивается на либеральной демократии в её американском варианте, что наступила последняя, высшая стадия, дальше которой – ничего нет.

В «Пороге истории» задаётся вопрос, так это или нет. В каком смысле новые типы общества невозможны? Означает ли это, что где-то наверху сидит Высший разум и генерирует формы развития общества, на какой-то из них список заканчивается, а дальше почему-то других быть не может? Если мы сталкиваемся с фундаментальным запретом, то откуда он берётся? А если это не так, и пост-фукуямовские формы существуют, что мы о них можем знать? Можно ли без Ванги, без столоверчения, без экстатических провидцев – рационально, доказательно, с дискурсом, опирающимся на цепочку посылок и выводов, на тот исторический материал, который нам доступен – предсказать этапы будущего развития общества? И в этой статье автор дал в меру своих сил позитивный ответ, объяснил, откуда всё разнообразие форм берётся.

Р. Б.: Откуда?

С. Ч.: В китайской троичной традиции (там есть и пятеричная) мир делится на Землю, Небо и Человека. Земля эволюционирует, Человек действует, Небо пребывает в божественном становлении. Человек – субъект деятельности в своей Истории. Но ему не дано быть субъектом ни эволюции, ни становления, он их лишь претерпевает. Однако все три начала взаимосвязаны. Человек ступает по земле и её преобразует, а она время от времени то вознаграждает его сторицей, то, наоборот, стряхивает или смывает с себя. Небо тоже не остаётся в стороне: время от времени вы останавливаетесь, потому что голос неба говорит: «Остановись, Михаил!» И тут вам взбредает в голову новая идея касательно землеустроительных преобразований. Поэтому человек – активный посредник между небом и землёй. Типичный человек – это инженер. Инженер роет землю, потому что его попросили построить завод, проложить железнодорожную ветку. Он роет, строит, у него не получается, что-то ломается. Он чешет репу, вспоминает, чему его учили. Он адресуется к небу, сиречь достаёт том Ландау и Лифшица. На основе формул – что само по себе удивительно – переделывает свою производительную машину, суёт её в природу, и у него получается. Вот он так бегает-бегает между небом и землёй, туда-сюда.

Карл Маркс среди прочего писал: «История есть не что иное как деятельность преследующего свои цели индивида». Но цели, увы, не всегда достижимы, и к тому же сами подвержены переменам. Земля вмешивается, превращая наши действия в «жизнедеятельность» и привнося в них риски. Небо тоже вторгается в людские деяния, превращая их в «мыследеятельность» и обременяя неопределённостями. Но за вычетом этих рисков с неопределённостями сама полная совокупность, классификация, логическая последовательность всех форм человеческой деятельности может и должна быть точно предсказуема.