Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Косарева обвинили, в частности, в “сговоре с Ежовым” (Р.Конквест. Великий террор, с.615). Берия заменил Ежова на посту наркома внутренних дел 8 декабря 1938 года. Сталин на какое-то время оставил Ежова для потехи наркомом водного транспорта. В последний раз человек, имя которого два года устрашало всю страну, мелькнул на публике на торжественном заседании, посвященном годовщине смерти Ленина 22 января 1939 года. Арестовали Ежова 10 апреля 1939 года, а расстреляли, если верить документам, в Москве 4 февраля 1940 года (Г.Цитриняк. Расстрельное дело Ежова. “Литературная газета”, 1992, №7). А в списках руководителей НКВД вместо привычных еврейских замелькали фамилии с другим акцентом – Кобулов, Гоглидзе, Деканозов, Цанава, Гвишиани (некоторые грузины русифицировали свои фамилии, заменяя “-швили” на “-ов”).

Каковы же были итоги “великой чистки”? Мы сосредоточили основное внимание на борьбе в верхах, но ведь пострадали огромные массы людей. В своей книге суду истории” (с.460) Р.Медведев исходил из общего числа репрессированных порядка 4-5 миллионов, из которых расстреляно было около 500 тысяч. Потом Р.Медведев, очевидно, решил, что выходит маловато, и в ответе читателям “Аргументов и фактов” (1989, №5) увеличил первую цифру до 7 миллионов, а вторую до миллиона. Если цифры будут так расти и впредь, то лет через десять окажется, что Сталин истребил половину населения России, если не все население поголовно. Вот результат того, что некоторые авторы, как выражается Д.Волкогонов, вынуждены “Экстраполировать” и “прикидывать”. Сам Д.Волкогонов исходит из цифры 4,5-5,5 миллионов человек, отталкиваясь от официальных докладов МВД послевоенного периода, согласно которым в лагерях на 1 января 1948 года Содержалось 2.199.535 заключенных, а на 1 января 1949 года 2.550.275 заключенных, причем из них только 22,7% – за контрреволюционную деятельность (Триумф и трагедия, кн. 1, ч.2, с.239-240). д.Волкогонов “экстраполирует” эти данные на 1937-1938 годы и высказывает предположение, что вряд ли ЧИСЛО репрессированных могло быть тогда намного больше. Оно, как выясняется, было даже меньше. По данным на 1 марта 1940 года общий контингент заключенных составлял 1668200 человек, из них осужденных за контрреволюционную деятельность 28,7%. К 22 июня 1941 года это число увеличилось до 2,3 миллиона в результате принятия перед войной чрезвычайных законов. Это “астрономические цифры, но они, конечно, меньше, чем можно встретить в некоторых публикациях на эту тему”, как говорит кандидат исторических наук, полковник А.Емелин (ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны. “Военно-исторический журнал”, 1991, №1). Астрономическими эти цифры выглядят, если брать их абсолютно, но от населения нашей страны в целом это всего лишь 1 процент, а отнюдь не половина.

Драка за власть, начатая в 1934 году, породила сейсмические волны, которые пошли сверху вниз, неся с Собой смерть, горе и страдания. Повторилась старая история, дрались паны, а чубы трещали у холопов. Во внутренних войнах, как и на настоящей войне, гибнут, главным образом, не генералы, а солдаты, которые этой войны не начинали. И во времена опричнины, как рассказывает Р.Скрынников в своей книге об Иване Грозном, основную массу жертв составляли не боя ре, а их челядь.

Россия вечно будет оплакивать безымянные жертвы, оставив КПСС и “детям Арбата” оплакивать арбатских отцов-основателей советского государства. У плакальщиков второго типа редко встретишь объективные оценки, как, например, у Р.Медведева, у которого можно прочесть и о злодеяниях Троцкого, Зиновьева и Петровского в гражданскую войну, и о зверском и бессмысленном убийстве царской семьи по приказу Голощекина и Белобородова, и о массовом истреблении красными в Крыму сдавшихся после поражения Врангеля белогвардейцев (Р.Медведев, правда, умалчивает о том, что свирепствовали там Бела Кун и Р.Землячка-Залкинд). Р.Медведев рассказал и о том, каким “либералом” на самом деле был Постышев, как подмахивал смертные приговоры Эйхе, что вытворял на Кубани Шеболдаев, как обращался с юстицией Крыленко, как травили ученых К.Бауман и Я.Яковлев (Эпштейн), а писателей – Авербах; как овельможился член ЦК Разумов, какой крайней грубостью отличался Серебровский (воспетый “Советской Россией” 16 октября 1988 года), как организовывал собственный культ секретарь Харьковского обкома Демченко, как разложился начальник Колымских лагерей Э.Берзин, каким бюрократом стал директор музея революции Ганецкий (Фюрстенберг) и как терроризировал Кабардино-Балкарию Бетал Калмыков.

Достойный некролог всем этим и им подобным деятелям написал И.Солженицын “для такой ЧИСТКИ нужен был Сталин, да, но и партия же была нужна такая: большинство их, стоявших у власти, до самого момента собственной посадки безжалостно сажали других, послушно уничтожали себе подобных по тем же самым инструкциям, отдавали на расправу любого вчерашнего друга иль соратника. И все крупные большевики, увенчанные теперь ореолом мучеников, успели побыть и палачами других большевиков (уж не считая, как прежде того они все были палачами беспартийных). Может быть 37-й год и НУЖЕН был для того, чтобы показать, как малого стоит все их МИРОВОЗЗРЕНИЕ, которым они так бодро хорохорились разворашивая Россию, громя ее твердыни, топча ее святыни” (Архипелаг ГУЛАГ, ч.I, с.138).

Безусловный положительный итог событий 1934- 1938 годов заключался в очищении партийного и государственного аппарата и руководства армии от чужеродных элементов, в переходе от антирусских идеологических установок к патриотической пропаганде. Без проведенной чистки такой переход был бы невозможен, а в связи с надвигающейся войной он был необходим. Снова победоносно вэметнулись вверх знамена Александра Невского и Петра 1, Кутузова и Суворова, оплеванные так называемыми “историками” школы Покровского (вся эта группировка – Ванаг, Закс-Гладнев, Фридлаид, Зейдель и другие – нашла в описываемый период свой конец, о чем тоже жалеть не приходится). Необходимо еще раз повторить не в 1941 году, спохватившись’ обратились к великим предкам, а заблаговременно, в 1937 году. Кинофильмы “Петр Первый”, “Александр Невский”.

“Суворов”, “Минин и Пожарский” были выпущены до войны. Национальный аспект происшедшего тогда переворота как-то мало осознан до сих пор. А ведь очень интересные факты сообщает тот же Р.Конквест. Оказывается, в 1937 году были фактически ликвидированы национальные меньшинства в русских городах. Район Мариуполя был очищен от греков: проведены массовые аресты китайцев: в сентябре 1937 года с Украины выслали всех армян и в том же месяце пересажали чуть не всех латышей. Особенно роковой организацией, как пишет Р.Конквест, был Бунд. Многих евреев обвиняли в том, что они бундовцы и сионисты. Такое обвинение было, в частности предъявлено секретарю донецкого обкома Саркисову. Конквест даже приводит такой курьезный случай, как осуждение женщины, оформившей пепельницу в виде звезды Давида. В его книге цитируются слова д-ра Марголина: “Целое поколение сионистов погибло в советских тюрьмах, лагерях и ссылке”, однако далее следует ценное признание того же д-ра Марголина: “Нас это не беспокоило, я не помню ни одной статьи об этом в довоенных газетах. Ни малейших усилий не прилагалось, чтобы мобилизовать общественное мнение и облегчить их участь” (Великий террор, с.405-406, 417,683). И директор банка Моргана К.Ламонт, и знаменитые писатели – Фейхтвангер, Драйзер, Роллан – все оправдывали тогда сталинские репрессии.