Олег Якубов - Привет эпохе

Через несколько минут в динамике раздался голос одного из заместителей командира авиаотряда, который четко рапортовал:

– В статье «Шестеро в крылатой квартире» автор пишет, что бригадир бортпроводников Ольга Потапова поручила ему открывать на кухне бутылки. Я проверил. Автор статьи товарищ Якубов санитарного допуска не имел и на кухню ему заходить строго запрещено. Поскольку указание он получил Потаповой, я объявил ей выговор.

– Баран, – пробурчал себе под нос Рафиков, – предварительно, правда, отключив селектор. – А ты знаешь, – обратился он ко мне. – Ведь этот бюрократ формально прав. – Только формально, – поспешил добавить. – Ладно, ты не огорчайся, не дадим мы твою героиню в обиду. Проведу я с ним беседу и все уладим.

В те благословенные годы командировки поглощали все мое время. Сейчас даже представить трудно, как успевал повсюду – летал на футбольные матчи с командой «Пахтакор» и путешествовал на теплоходе «Узбекистан» в международных круизах, работал в Афганистане и в Чернобыле, после того, как там произошла авария, освещал московскую Олимпиаду и писал сценарии телепередач и документальных фильмов…

Один из фильмов побил по скорости съемок все мыслимые и немыслимые рекорды. В Ташкенте случилось ЧП. Трое вооруженных налетчиков на рассвете напали на пост ГАИ, что на окраине города. Трое из четверых милиционеров погибли, четвертый начал преследование бандитов, завладевших не только оружием убитых, но и одним из автомобилей. Уже раненный сержант преследование вел недолго – потерял сознание. Но успел передать сообщение дежурному по городу.

Во время преследования и возникшей перестрелки погиб еще один милиционер – сотрудник уголовного розыска и были застрелены двое бандитов. Третий, бросив в машину в жилом квартале центра города, забежал в подъезд четырехэтажного дома и помчался вверх по лестнице. В тот момент, когда он достиг верхнего этажа, дверь одной из квартир отворилась и оттуда вышла старушка с бидончиком – видно, в магазин за молоком собралась. Ей, в общем-то, повезло. В пешке бандит не сообразил взять ее в заложницы, а попросту оттолкнул и ворвался в квартиру, заперев дверь и забаррикадировав ее. В холодильнике грабитель обнаружил бутылку водки, которую тут же и выпил. Долгая осада ничего не дала, к тому же из квартир уже начали выходит на работу люди и надо принимать экстренные меры. Вызвался проникнуть в квартиру оперативник городского уголовного розыска Батыр Сагдуллаев. Вооружившись автоматом, он проник на балкон соседней квартиры, изогнувшись зашвырнул в окно гранату со слезоточивым газом и, разбив стекло, следом ворвался сам. Вся операция заняла несколько минут. Преступник был обезоружен и скручен.

Я узнал об этом в тот же день, совершенно случайно встретившись в городе с Батыром Сагдуллаевым – мы и раньше были знакомы. Собственно, о том, что бандита брал Ботя (так его все друзья называли) самолично, мне стало известно лишь позже, сам он об этом скромно умолчал. А в тот день я помчался к начальнику городского управления милиции и генерал неожиданно легко дал согласие не только поведать все подробности, но и на киносъемку.

Главный редактор узбекской киностудии документальных фильмов Хайрулла Джураев, услышав о происшествии, загорелся мгновенно. Он ринулся к председателю союза кинематографистов республики, известному кинорежиссеру Герою Социалистического Труда Малику Каюмову, тот начальственно рыкнул и мы, как говорят киношники, запустились в картину в тот же день – явление почти что уникальное. Вместе с группой оперативников мы ездили на место преступления, куда убийцу повезли на следственный эксперимент, скрытой камерой снимали его в одиночке, а потом мне даже разрешили задать ему несколько вопросов во время допроса.

Сергей ( имя помню отчетливо, а вот фамилию, увы, забыл) родился и вырос в Алма-Ате, женился, едва закончив школу. Родилась дочь. Денег в семье не хватало – Сергей работать не желал, считал, что не его это удел. Как-то, будучи в гостях, познакомился с одним милиционером. Под каким-то благовидным предлогом встретился с ним вечером. Пришел еще с тремя дружками. Нанеся милиционеру смертельный удар камнем в висок, они овладели пистолетом и, понимая, что их будут искать, скрылись из города. Добрались до Ташкента, решив в дороге ограбить какой-нибудь банк. Когда оказались у поста ГАИ, решение пришло само собой. Спрятавшись в придорожных кустах, чуть не в упор расстреляли троих милиционеров, четвертого ранили.

Когда допрос убийцы был закончен, он попросил сигарету и, закурив, попросил:

– Меня ведь точно расстреляют. Будьте вы людьми, принесите плов. А то ведь первый и последний раз в Ташкенте оказался, а плова так и не попробовал…

Этот фильм мы отсняли за два дня. Вскоре он вышел на экране и даже получил весьма почетную премию.

ОХ, РАНО ВСТАЕТ ОХРАНА

Западные артисты эстрады страну Советов гастролями не баловали, хотя, может, и приезжали бы, коли могли прорваться сквозь «железный занавес». Но единую общность – советский народ идеологи боялись растлить чуждым влиянием, в связи с чем «занавес» раздвигался очень дозировано и неохотно. Именно поэтому каждый приезд с Запада эстрадной «звезды», пусть даже, средней величины, воспринимался как настоящее событие.

О эстрадном певце Джани Моранди и всего-то было известно, что он настоящий футбольный фанат, не пропускает ни одного европейского и уж тем более мирового первенства, с футбольной таблицей не расстается ни днем, ни ночью, да и вообще принадлежит к тому разряду болельщиков, кого разбуди в три часа ночи и они тебе без запинки ответят, кто, на какой минуте, какого числа и в каком матче гол забил и лучше собственного рациона знают, что вчера ел на завтрак Пеле и какой сок пил во время обеда Гарринчи. По поводу его профессиональной деятельности было известно лишь то, что он победитель нескольких международных эстрадных конку4рсов и фестивалей и что дважды кряду признавался лучшим эстрадным певцом у себя на родине, в Италии.

В Советском Союзе у Моранди было целое турне, он кочевал по столицам разных союзных республик и к тому времени, когда приехал в Ташкент, сделал первое обескураживающее заявление: никаких интервью. Уж не знаю, чем его так во время гастролей обидели наши коллеги, но факт остается фактом.

Заявление заявлением, а разбрасываться интервью с таким человеком не позволяли профессиональные амбиции. Выяснив, что заезжая знаменитость начнет репетицию в десять утра, я отправился в концертный зал к восьми. Для встречи с иностранцем, как от нас в те годы и требовали, облачился в однотонный серый костюм, белую сорочку, галстук, что в контексте дальнейшего развития событий сыграло решающую роль. Когда приехал техники уже устанавливали аппаратуру, но сам Моранди явился только к двенадцати. Надо сказать, что нга репитиции пахал он, что называется, до седьмого пота и репетиция шла ну никак не меньше пяти часов. За это время я сделал несколько попыток договориться с его переводчицей по поводу интервью, но тщетно. К тому же девица была не из нашего республиканского «Интуриста», а постоянно прикрепленная на время гастролей из Москвы, ей мои стенания и ссылки на авторитет крупной газеты были по барабану. Репетиция заканчивалась, когда я вышел покурить к служебному входу и увидел стоящую у подъезда сияющую белую «Волгу» с интуристовскими номерами. План созрел мгновенно.