Олег Якубов - Привет эпохе

Через полчаса его сек5ретаршга вручила мне чек. По самым скромным подсчетам хозяин выписал мне на пятьсот шекелей ( по тогдашнему курсу 250 долларов) больше, чем я заработал.

И по сей день я говорю Марку «спасибо». Не за пятьсот шекелей, хотя и за них тоже, а за его напутствие и отношение.

Публиковался я теперь каждый день. А вакансия все не появлялась. Но тут объявили набор на курсы для русскоязычных журналистов. В Израиле существует так называемая Высшая школа журналистики. Только закончив ее, журналист может претендовать на статус профессионала. На набор в школу на конкурсной основе принимали тридцать человек. Я оказался в их числе.

ПРЯМОЛИНЕЙНЫЙ ГУБЕРМАН

В годы, свободные от цензуры, разухабистый шоумен Николай Фоменко провозгласил: «Я матом не ругаюсь, я на нем говорю». Николай, не обижайтесь, вы матом не говорите, вы на «ем» мычите, а говорит на чистородном русском ( впрочем, другого и не существует) мате еврей Губерман. Отменный знаток идеом, он возвел нецензурщину в степень ироничной поэзии, и эстэтствующие дамочки, краснея и, не глядя на сидящих рядом мужей, притворно возмущаются, но искренне Игорю аплодируют.

Сегодня в любом книжном магазине можно при желании приобрести с десяток книг Игоря Губермана, начиная от его знаменитых «гариков» до полного жезнеописания. Если бы в каком-то из вузов вздумали открыть факультет юмора, его книги могли бы стать незаменимым практическим пособием. Ну, а как преподаватель этого изысканного курса, он бы снискал себе славу, не меньшую писательской.

Конечно же. с Губерманом я познакомился заочно, еще в Союзе читая его самиздатовские четверостишия.

Знаменитое: «Не стесняйся, пьяница, носа своего – он ведь с красным знаменем цвета одного», знали все, но цитировали на кухне шепотом самые отчаянные. Ибо самым отчаянным было известно, что автор этого хулиганства где-то в местах весьма отдаленных лес валит. За ударный труд Губермана «премировали путевкой», настоятельно посоветовав ему из Союза убираться подобру-поздорову. Он и убрался. В Израиль. С Игорем мы оказались однокашниками по Высшей школе журналистики.

Захожу в первый же день занятий в аудитоию, где всего два человека было – куратор нашего курса Лариса Герштейн и какой-то кудлатый мужик.

– Вот, Гарик, знакомься, – представила Лариса. – Это Олег Якубов. А это – Игорь Губерман.

– Ого, – сказал Губерман. – Я же только тебя уже несколько месяцев читаю.

– Ого, – ответил ему в тон. – Я же тебя многие годы читаю.

– Гарик сплошное совершенство, – продолжала Лариса. – Если бы он научился после каждых двух-трех слов не произносить слово «жопа», ему бы вообще цены не было. Вот скажи, Губерман, смог бы?

– Легко, – ответил Игорь и, пару секунд подумав, взял листок бумаги, что-то на нем почеркал и продекламировал с чувством, – «Я с детства не любил овал. И все же жопу рисовал». Вот такой я прямолинейный, – прокомментировал Игорь.

Впускной Вечер у нас состоялся 30 августа. А 1 сентября меня приняли на работу в «Нашу страну». На полставки. Но это было неважно. Я снова обрел свою специальность.

ВИНО ДЛЯ РАИСЫ МАКСИМОВНЫ

Чета Горбачевых приехала в Израиль в 1992 году. И хотя все былые должности первого и последнего президента СССР начинались теперь с приставки «экс», почести Михаилу Сергеевичу были возданы поистине королевские. Хотя одна шероховатость все же возникла, причем сразу же. Выяснилось, что Раисе Максимовне, соответственно с протоколом, охрана не положена. Горбачев огорчился настолько заметно и искренне, что ответственный за пребывание высокого гостя поспешил заверить: безвыходных ситуаций не бывает, что-нибудь да придумаем. Придумали, надо сказать, тут же. Михаила Сергеевича охраняла, естественно, израильская служба безопасности. А личная охрана Горбачева, прилетевшая с ним из Москвы, всецело стала опекать его супругу.

Во времена правления Горбачева людская молва, как известно, Раису Максимовну не очень-то жаловала. Всегда со вкусом и модно одетая, хорошо причесанная, она настолько отличалась от жен предыдущих советских лидеров и так часто сопровождала своего супруга в деловых зарубежных поездках, что ее немедленно окрестили и «железной леди» и «генсеком в юбке», да и вообще в обществе охотно муссировались слухи, что государством руководит не Горбачев, а его жена. Аккредитованный в группе израильских журналистов, я имел возможность с Раисой Максимовной общаться и она произвела на меня впечатление умной интеллигентной женщины, любящей жены, матери и бабушки. В целом же было совершенно очевидно, с каким неподдельным вниманием, заботой и нежностью относятся супруги друг к другу.

Приезд Горбачевых в Израиль совпал с крупным православным праздником – днем Святой Троицы и потому вся делегация отправилась вечером в иерусалимский Храм Святой Троицы, где состоялась торжественная служба. После этого делегация отправилась в апартаменты гостиницы «Царь Давид», где всегда по традиции останавливались гостящие в Иерусалиме главы государств. Во время ужина Михаил Сергеевич вспоминал свое детство, проведенное в деревне, рассказывал, что на праздник Святой Троицы бабушка его непременно жарила на каждого яичницу-глазунью из трех яиц на свиных шкварках, которая подавалась на огромной чугунной сковороде, мужики обязательно выпивали по три рюмки водки и обязательно пели народные песни. Тут же нашлись желающие сделать Михаилу Сергеевичу сюрприз и старинный ритуал немедленно повторить. Свиное сало в восточном Иерусалиме с трудом, но все же найти удалось. Хуже обстояло с другим. Повар, обслуживающий высокого гостя наотрез отказался подавать яичницу в сковороде. Он заявил, что кормил практически всех глав государств, когда-либо приезжавших в Израиль, и ни разу не нарушил этикета. Он был столь категоричен в своем возмущении, что заявил: «я лучше руки на себя наложу, чем подам блюдо не в положенной для него посуде!» Но человек слаб, а миром, как известно, правит информация. Шеф-повар отеля «Царь Давид» в Израиле человек известный, о нем много раз писали газеты, он давал интервью на телевидении и рассказывал, что главным его увлечением являются фотографии. И не какие-нибудь там художественные фотки, а именно те фотографии, где он, повар, запечатлен, с теми именитыми гостями, которых ему довелось кормить. Короче говоря, поборник этикета «сломался» на том, что ему была обещана фотография с «самим Горби». Через несколько минут он внес в столовую Горбачева гигантских размеров сковороду со шкворчащей яичницей. Изумлению и радости всех присутствующих не было предела. Естественно, уничтожили «деликатес» мгновенно, выпив при этом, как и положено, по три рюмки водки, и песни позже тоже пели. Одним словом, настроение у всех было замечательное.