Олег Якубов - Привет эпохе

– Ну, хорошо, – не унимался я. – Если ты действительно Лион Измайлов, то, вместе с автографом, напиши девушке и записку, чтобы ее на концерт «Аншлага» пустили.

– А что, и напишу.

Вообще, вполне, кстати, объяснимую слабость Измайлова к автографам известна всем его друзьям. Однажды специально для него я даже процитировал один из знаменитых «гариков» – четверостиший поэта Игоря Губермана:

«Мне с самим собой любую встречу

Стало тяжело переносить.

В зеркале себя едва замечу –

Хочется автограф попросить.»

Когда мы прилетели в Ташкент, Лион мне говорит:

– Знаешь, я девятнадцать лет в Ташкенте не был. Здесь, небось, уже и люди поменялись, да и неизвестно, над какими шутками они теперь смеются, Все-таки другая страна. Ты вот что. Когда на концерт придешь, посади рядом парочку друзей и после моего выступления громко крикните: «Браво, Лион!» Меня это здорово поддержит. Хоть буду знать, что в зале родные люди есть.

Начался концерт. Одним из первых на сцену вышел Лион Измайлов. Блестящему сатирику, ему и в этом городе можно было не волноваться. Едва он появился на сцене, раздался гром аплодисментов. Лион поклонился, но только успел произнести: «Здравствуйте, дорогие ташкентцы», как откуда-то из центра раздался оглушительный рев: «Браво, Лион!» Это старались проинструктированные мной приятели. Этот вопль они исправно дублировали буквально после каждой фразы Измайлова и первый номер сорвали ему напрочь. Потом, приструненные, угомонились, и дальнейшее выступление прошло гладко и с большим успехом.

Чего греха таить, Лион за эту выходку на меня обиделся. Но не надолго. Лион человек необидчивый.

ВОН ИЗ ЛДПР!

Телефонный звонок раздался в моей израильской квартире около часу ночи.

– Вас беспокоят из канцелярии премьер-министра, – сообщил вежливый голос. – Завтра утром господин Рабин улетает с официальным визитом в Россию. Принято решение включить вас в состав сопровождающей группы израильских журналистов. В шесть утра вы должны быть в VIP-зале аэропорта имени Бен-Гуриона.

– Но у меня нет российской визы,..

– Представитель российского консульства оформит вам ее на месте, пожалуйста, не опаздывайте.

Уже в самолете от пресс-секретаря Ицхака Рабина я узнал, чем вызвана была такая внезапность моего отъезда. К первому официальному визиту главы израильского правительства в Россию готовились, понятное дело, загодя и довольно тщательно. В том числе, без всякой спешки комплектовали и группу журналистов, куда вошли виднейшие израильские политические обозреватели газет, радио и телевидения. Но в последний момент кто-то выразил недоумение по поводу того, что в группе журналистов, отправляющихся в Россию, нет ни одного репортера русскоязычной прессы. Надо сказать, что в то время русскоязычных газет в Израиле было совсем немного и котировались они весьма слабенько. Короче говоря, стали перебирать кандидатуры, на моей остановились, в том числе, и по той технической причине, что у меня к тому времени уже был оформлен загранпаспорт.

Начало было чудесным – правительственный аэропорт Внуково-2,военный караул, красные ковровые дорожки, комфортабельные автобусы, в сопровождении милицейских машин с мигалками домчавшие нас до гостиницы «Метрополь». Потом начались заминки. Выяснилось, что наш багаж отвезли в какую-другую гостиницу и привезут попозже. Потом сообщили, что не могут найти гостиницу, куда отправили багаж и потому чемоданы доставят с утра. Я отправился к дежурной и попросил дать мне зубную щетку и хотя бы одноразовую бритву, на что дежурная беспечно ответила, что уже ночь, запросто можно обойтись и без того, и без другого. На робкое замечание, что еще Владимир Маяковский рекомендовал: «Зубы чисть дважды. Каждое утро и вечер каждый», дежурная просто не отреагировала, у нее было слишком много забот – в служебном помещении собирались праздновать чей-то день рождения, так что ей не до назойливых просителей было.

Гостиничные рестораны по позднему времени уже были закрыты, отправился в бар. Там уже галдели мои коллеги, которые, увидев меня, оживились, пригласили к своему столику и стали расспрашивать о Москве, поскольку никто из приехавших израильтян, как выяснилось, ни разу в российской столице не был. За столиком чуть поодаль сидела стайка девушек, бросавших в нашу сторону весьма красноречивые взгляды и недвусмысленные улыбки. Сомневаться по поовду причины их нахождения в гостиничном баре не приходилось. И все же один из коллег спросил: «Это кто, русские проститутки?»

– Не знаю, я сам в этой гостинице первый раз, – ответил я.

– Но ты же говоришь по-русски, позови их, поговорим.

На предложение разделить нашу компанию девушки откликнулись охотно, и мгновенно подхватив сумочки, перебрались к нашему столу. Мужчины галантно заказали им выпивку, сначала шел общий треп, потом кто-то, убедившись, что одна из девушек сносно говорит на английском, перешел к конкретике. И тут же раздались изумленные возгласы – выяснилось, что неземное удовольствие, полученное от общения с каждой из девушек в течение часа, обойдется джентльмену в восемьсот американских долларов. Было высказано мнение, что цена непомерно высока, на что единственная обладательница небольшого запаса английских слов обиженно возразила, что и расход у нее не мал: «Швейцару плати, ментам плати, у бармена каждые полчаса хоть что-нибудь да закажи, иначе попрет отсюда, да и попку прикрыть надо, на ходить же сюда в польских шматках. Впрочем, добавила девица, обращаясь к одному из мужчин, если ты такой нищий, то я тебе скидку сделаю на сто боксов».

Журналисты вежливо поблагодарили девушек за оказанное им внимание, но когда те уже поднялись, один вдруг сказал:

– Нет, я не могу упустить такую возможность. Раз она просит всего за один час восемьсот долларов, значит, умеет что-то особенное, чего никто не умеет, – и решительно воскликнул. – Погодите, я с вами.

Утро следующего дня было для группы журналистов свободным, накупив свежих газет, я стал придумывать чем бы заняться. В одной из газет прочел, что сегодня отмечает свой день рождения лидер ЛДПР Владимир Жириновский. О либерально-демократической партии России и ее лидере Владимире Жириновском в Израиле ходили слухи самые эпатажные и я решил, что взять интервью у Жириновского в такой день – хорошая репортерская работа. Раздобыл через справочную телефон штаб-квартиры ЛДПР и уже через пару минут разговаривал с кем-то из его идеологов. Интервью с лидером он мне не гарантировал, но сам, после недолгих уговоров, побеседовать со мной согласился.

Меня любезно встретили у входа во внушительный старинный особняк, проводили на третий этаж, я познакомился с идеологом, включил диктофон и начал откровенно тянуть резину. Расчет у меня был простой: рано или поздно лидер появится в своей канцелярии, а уж попасть ему на глаза и задать несколько вопросов – дело техники. Расчет оказался, в принципе, верным, но бдительная охрана мои планы исковеркала враз. Кто-то, явно обличенный гораздо большими, чем идеолог, полномочиями, ворвался вихрем в кабинет и, увидев диктофон, завопил с возмущением: «Эт-то что такое! Почему диктофон, почему посторонние в офисе. Через пятнадцать минут папа приедет, а ну – вон отсюда!» Идеолог робко пролепетало, что беседует с израильским журналистом, но это лишь подлило масла в огонь. Услышав, что в офисе иностранец, да еще и из Израиля, да еще и входящий в правительственную делегацию, свирепый охранник просто озверел от злости. Ситуация явно требовала моего вмешательства. Я поднялся со стула, сунул церберу под нос карточку пресс-центра ООН, где был аккредитован, и с расстановкой произнес довольно туманную фразу: