Олег Якубов - Привет эпохе

Когда артист умерил пыл восторга, он спросил Николая, сколько ему теперь лет и, выслушав ответ, воскликнул: «Ничего удивительного, что ты меня не узнал, мы почти сорок лет не виделись».

– А как же вы-то его узнали? – не удержался я от вопроса.

– Голос крови! – самодовольно воскликнул актер. – Этот голос никуда не спрячешь и он никогда не обманет. Да, кстати, – спохватился он. – Тут же еще твои браться есть и сестры тоже.

Через мгновение Николая и Эдуарда окружила плотная группа артистов, Многие из них, те, кто постарше, прекрасно помнили и отца Пономаревых и их маму Антониду.

В самый разгар этой бурной эмоциональной встречи появился блистательный Сличенко. Был он в эффектном светло бежевом пальто, такого же цвета широкополой шляпе и звучный его голос легко перекрыл общий гам: «Могу я узнать, что здесь происходит в то время, когда все должны быть на сцене?!»

Николаю Алексеевичу наперебой начали объяснять, какое диво дивное произошло только что в театре «Ромэн» – после сорокалетней разлуки встретились близкие родственники. Сличекно принял соломоново решение мгновенно, скомандовав: «Артисты – на сцену, гости – в зал, а после спектакля прошу ко мне в кабинет. Грех не отметить такую удивительную встречу».

После спектакля все потянулись в кабинет к Сличенко, где уже был накрыт стол – об этом тоже заблаговременно позаботились меценаты Михайлов и Аверин. Стали заново рассказывать, как произошла удивительная встреча братьев, помянули добрым словом Николая Васильевича Пономарева. А потом Николай Алексеевич Сличенко подошел к кабинетному роялю и без всякой наигранности, а очень искренне сказал, обращаясь к братьям Пономаревым: «Я хочу спеть и посвятить эту песню вашей маме». И кабинет наполнился звуками его дивного голоса, которым Сличенко покорял весь мир.

МНОГОЛИКИЙ ВИНОКУР

Позвонил Владимиру Винокуру по телефону, чтобы договориться с ним об интервью и неожиданно получил отпор в довольно резкой форме: «Мне сейчас не до интервью». Отказ был тем более неожиданным, что с Владимиром Натановичем знакомы мы были к тому времени уже много лет и интервью я у него брал не единожды, и в дружеских компаниях вместе сиживали.

– Что-то случилось, Володя? – не торопился я обижаться на отказ.

– Случилось-случилось, еще как случилось. Не успел на израильскую землю ступить, и на тебе – сюрприз. Девочку у меня одну, артистку, депортировали.

– Володя, давай все же встретимся, расскажешь все подробно, может, я чем-то помочь смогу.

История, которую рассказал Винокур, была действительно вопиющей. Когда артисты его театра, прилетевшие в тельавивский аэропорт имени Бен-Гуриона, проходили паспортный контроль, пограничник предложил одной из девушек отойти в сторонку. Вскоре явился офицер, актрису куда-то увели. Не было ее довольно долго, больше часа. Винокур забеспокоился, отправился на поиски. Когда ему наконец удалось разыскать нужного чиновника, тот объяснил, что гражданка России Елена Мартынова депортирована из Израиля и уже находится в самолете, улетающем в Москву. «За что?» – обомлел Винокур. Офицер все так же бесстрастно пояснил, что гражданка Мартынова была замечена в занятиях проституцией.

– Нет, ну представляешь, Ленка и проститутка! – неистово возмущался Винокур. – Да ей едва-едва восемнадцать исполнилось. Чистый ребенок. Она, по-моему, еще и с мальчиками не целовалась.

– Погоди, погоди, Володя, – урезонивал я его. – Давай все по полочкам разложим. Тебе сказали, что твоя артистка не подозревается, а замечена в проституции. Так?

– Ну, так, – согласился он.

– А сколько раз до этого она приезжала на гастроли в Израиль?

– Ни разу, – оторопел Винокур. – Она в театре-то несколько месяцев работает и это вообще ее первые гастроли.

– Ну, может, она без театра, просто туристкой когда-нибудь сюда приезжала?

– Тоже нет. Я точно знаю, что она первый раз за границу выехала, я же сам ей помогал загранпаспорт оформлять, получать визу в израильском посольстве в Москве.

– Ну, тогда все не так уж трагично. Паршиво, конечно, что ее депортировали, да еще с такой мерзкой формулировкой, но, я думаю, надо поднять большой скандал вокруг этого дела. Тут либо какая-то досадная ошибка, либо, что скорее всего, произвол местных властей.

Мы выработали, как говорится, стратегию и тактику наших действий. Винокур отправился в российское посольство, в израильский МИД, а я отправился в редакцию и по горячим следам написал материал. Эта публикация появилась на страницах многих газет Израиля, в том числе, самых крупных и авторитетных. Российское посольство, благодаря стараниям своего чрезвычайного и полномочного посла Александра Евгеньевича Бовина сделало достаточно энергичные запросы в МИД Израиля. Одним словом, скандал вышел отменный и ровно через неделю молоденькая актриса Елена Мартынова уже радовала своим талантом израильских зрителей. В аэропорту Бен-Гуриона , когда она вернулась, ей принесли извинения, сказав, что произошло недоразумение по чисто технической причине. Год назад в Израиле якобы и впрямь побывала некая Елена Мартынова, была уличена в проституции, из страны выслана. Но у той, дескать, Мартыновой иное отчество, а нерадивый чиновник на паспортном контроле вовремя этого расхождения не заметил. Объяснение, что и говорить, шито белыми нитками, но, учитывая, что результат все же был получен должный, решили на том и успокоиться.

Винокур разом повеселел, был снова острометным, энергичным Винокуром, каким его все привыкли видеть.

Как-то перед очередным концертом, во время все тех же израильских гастролей, к нему подошла довольно пожилая дама и пустилась в пространные объяснения, перечисляя множество фамилий людей, которых должен был хорошо знать и сам Володя Винокур и его родители. В итоге суть ее долгого монолога свелась к тому, что Владимир Натанович непременно должен после концерта почтить своим посещением ее дом и разделить вместе с ее семьей субботний ужин. «Отказываться от ужина в шабат – грех, – угрожающе произнесла дама и многозначительно добавила, – можете приходить с друзьями, мы будем рады всем».

После спектакля сын этой дамы пришел в концертный зал, чтобы проводить гостей в дом, который оказался совсем близко. Винокур сказал, что он прекрасно здесь ориентируется, попросил дать ему адрес и, сославшись, на занятость, сказал, что прибудет через полчасика, ждать его не надо пусть все садятся за стол. Гомонящая веселая компания отправилась на ужин, в темноте не замечая, что руководитель театра идет, чуть поотстав, следом.

У подъезда Владимир Натанович выждал минут десять, потом, сверившись с бумажкой, поднялся на нужный этаж и позвонил. Когда хозяйка с любезной улыбкой, полагая, что, наконец, явился долгожданный почетный гость, гостеприимно распахнула дверь, то увидела перед собой мерзкого горбатого карлика, замотанного в плащ с капюшоном.