Федерико Гарсиа Лорка. Стихи

и собаки свинцовой масти

ждут, когда опустеют ветви,

ждут, когда их сорвет ненастье.

Есть там яблоня в Тамарите,

грозди слез ее ветви клонят.

Соловей там гасит рыданья,

а фазан их пепел хоронит.

Не печалятся только ветви -

одного они с нами склада:

в дождь не верят и спят так сладко,

словно каждая стала садом.

На коленях качая воду,

ждали осени две долины.

Шло ненастье слоновьим шагом,

частокол топча тополиный.

В Тамарите печальны дети,

и всю ночь они до восхода

ждут, когда облетят мои ветви,

ждут, когда их сорвет непогода.

IV

КАСЫДА О ПРОСТЕРТОЙ ЖЕНЩИНЕ

Видеть тебя нагой - это вспомнить землю.

Ровную землю, где ни следа подковы.

Землю без зелени, голую суть земную,

замкнутую для времени: грань алмаза.

Видеть тебя нагою - постигнуть жажду

ливня, который плачет о хрупкой плоти,

и ощутить, как море дрожит и молит,

чтобы звезда скатилась в его морщины.

Кровь запоет по спальням, и станет эхом,

и тишину расколет клинком зарницы -

но не тебе дознаться, в каких потемках

спрячется сердце жабы и сон фиалки.

Бедра твои - как корни в борьбе упругой,

губы твои - как зори без горизонтов.

Скрытые в теплых розах твоей постели,

мертвые рты кричат, дожидаясь часа.

V

КАСЫДА О БЕЗДОМНОМ СНЕ

Жасмин и бык заколотый. Светает.

Булыжник. Арфа. Карта. Полудрема.

Быком жасмина девушка рядится,

а бык - исчадьем сумрака и рева.

Будь это небо маленьким ребенком,

полночи бы жасмином расцветало

и бык нашел бы синюю арену

с неуязвимым сердцем у портала.

Но это небо - стойбище слоновье,

жасмин - вода, но тронутая кровью,

а девушка - ночной букет забытый,

у подворотни брошенный на плиты.

Жасмин и бык. И люди между ними

в пустотах сна подобны сталактитам.

Слоны и облака сквозят в жасмине,

и девичий скелет - в быке убитом.

VI

КАСЫДА О НЕДОСЯГАЕМОЙ РУКЕ

Я прошу всего только руку,

если можно, раненую руку.

Я прошу всего только руку,

пусть не знать ни сна мне, ни могилы.

Только б алебастровый тот ирис,

горлицу, прикованную к сердцу,

ту сиделку, что луну слепую

в ночь мою последнюю не впустит.

Я прошу одну эту руку,

что меня обмоет и обрядит.

Я прошу одну эту руку,

белое крыло моей смерти.

Все иное в мире - проходит.

Млечный след и отсвет безымянный.

Все - иное; только ветер плачет

о последней стае листопада.

VII

КАСЫДА О РОЗЕ

Роза,

уже становясь неземною,

искала не утренний проблеск -

искала иное.

Не жаждала света,

ни тьмы не просила, ни зноя -

рубеж полусна-полуяви,

искала иное.

Роза,

застыв под луною,

на небе искала не розу -

искала иное.

VIII

КАСЫДА О ЗОЛОТОЙ ДЕВУШКЕ

В воде она застыла -

и тело золотое

затон позолотило.

Лягушками и тиной

пугало дно речное.

Пел воздух соловьиный

и бредил белизною.

Ночь таяла в тумане,

серебряном и светлом,

за голыми холмами

под сумеречным ветром.

А девушка вздыхала,

над заводью белея,

и заводь полыхала.

Заря горела ясно,

гоня стада коровьи,

и, мертвая, угасла

с венками в изголовье.

И соловьи рыдали

с горящими крылами,

а девушка в печали

расплескивала пламя.

И тело золотое

застыло цаплей белой

над золотой водою.

IX

КАСЫДА О СМУТНЫХ ГОРЛИЦАХ

Две горлицы в листьях лавра

печалились надо мною.

Одна из них была солнцем,

другая была луною.

Спросил я луну: "Сестрица,

где тело мое зарыли?" -

"Над сердцем моим", - сказала,

а солнце раскрыло крылья.

И я вдалеке увидел,

по пояс в земле шагая,-

две снежных орлицы взмыли,

п девушка шла нагая.

Спросил я у них: "Сестрицы,

где тело мое зарыли?" -

"Над сердцем", - луна сказала,

а солнце сложило крылья.

И я двух нагих голубок

увидел в тени орлиной -

и были одна другою,

и не было ни единой.

---------------------------------------------

Федерико Гарсиа Лорка

Федерико Гарсиа Лорка

Стихи разных лет

* Это пролог. Перевод О. Савича

* Песня любви. Перевод Я. Серпина

* "Я чувствую..." Перевод С. Гончаренко

* "Потупив взор, но воспаряя мыслью..." Перевод С. Гончаренко

* Сад смуглянок (Фрагменты). Перевод Г. Шмакова

* Сюита воды. Перевод А. Яни

* Сюита зеркал. Перевод Г. Шмакова

* Безнадежная песня. Перевод А. Гелескула

* Извечный угол. Перевод Г. Шмакова

* Тополь и башня. Перевод Г. Шмакова

* Песня. Перевод А. Гелескула

* Сирена и карабинер (Отрывки). Перевод С. Гончаренко

* Эстамп неба. Перевод О. Савича

* Три рассказа про ветер. Перевод С. Гончаренко

* Школа. Перевод О. Савича

* Одиночество. Перевод М. Кудинова

* На смерть Хосе де Сириа-и-Эскаланте. Перевод М. Кудинова

* Сонет ("На стылых мхах, мерцающих уныло..."). Перевод Я. Серпина

* Сонет ("Я боюсь потерять это светлое чудо..."). Перевод М. Кудинова

* Поэт просит свою любовь, чтобы она ему написала. Перевод О. Савича

* Песня о маленькой смерти. Перевод Я. Серпина

* Ночная песня андалузских моряков. Перевод О. Савича

* Омега (Стихи для мертвых). Перевод Я. Серпина

* Колыбельная (Мерседес, мертвой). Перевод Ю. Петрова

* Песня. Перевод О. Савича

* Черные луны. Перевод А. Гелескула

* Тихие воды. Перевод А. Гелескула

* Прощанье. Перевод А. Гелескула

ЭТО - ПРОЛОГ

В этой книге всю душу

я хотел бы оставить.

Эта книга со мною

на пейзажи смотрела

и святые часы прожила.

Как больно за книги!

Нам дают они в руки

и розы, и звезды,

и медленно сами уходят.

Как томительно видеть

те страданья и муки,

которыми сердце

свой алтарь украшает!

Видеть призраки жизней,

что проходят - и тают,

обнаженное сердце

на бескрылом Пегасе;

видеть жизнь, видеть смерть,

видеть синтез вселенной:

встречаясь в пространстве,

сливаются вместе они.

Стихотворная книга -

это мертвая осень;

стихи - это черные листья

на белой земле,

а читающий голос -

дуновение ветра:

он стихи погружает

в грудь людей, как в пространство.

Поэт - это дерево

с плодами печали:

оно плачет над тем, что любит,

а листья увяли.

Поэт - это медиум

природы и жизни, -

их величие он раскрывает

при помощи слов.

Поэт понимает

все, что непонятно,

и ненависть противоречий

называет он дружбой.

Он знает: все тропы

равно невозможны,

и поэтому ночью по ним

он спокойно идет.

По книгам стихов,

среди роз кровавых,

печально проходят

извечные караваны;

они родили поэта,

и он вечерами плачет,

окруженный созданьями

собственных вымыслов.

Поэзия - горечь,

мед небесный, - он брызжет

из невидимых ульев,

где трудятся души.

Она - невозможность,