Федерико Гарсиа Лорка. Стихи

пробудись же, если

на губах моих умрет

поцелуй последний.

ВОЗДУХ

Бременеющий радугами

воздух

разбивает над листьями

зеркала в звезды.

СМЯТЕНИЕ

Неужели сердце мое -

это сердце твое?

Кто же мысли мои отражает?

Кто мне эту страсть

беспочвенную

внушает?

Почему мой наряд

меняет цвета?

Все - скрещение дорог на свете.

Отчего же ты видишь на небе

столько звезд?

Брат, это ты

или я?

И чьи это руки

так охладели?

Я вижу себя в огнях зарницы,

и людской муравейник

в сердце моем копошится.

ПОКОЙ

Филин

устал размышлять,

очки протирает

со вздохом,

светляк

катится кубарем под гору,

падучие звезды

мерцают.

А филин, хохлясь, крыльями бьет

и о чем-то мечтает.

БЕЗНАДЕЖНАЯ ПЕСНЯ

Сливаются реки,

свиваются травы.

А я

развеян ветрами.

Войдет благовещенье

в дом к обрученным,

и девушки встанут утрами

и вышьют сердца свои

шелком зеленым.

А я

развеян ветрами.

ИЗВЕЧНЫЙ УГОЛ

Земля и небо,

извечный угол

(а биссектрисой

пусть ветер будет).

Дорога и небо,

гигантский угол

(а биссектрисой

желанье будет).

ТОПОЛЬ И БАШНЯ

Тень живого великолепья

и тень столетий.

Тень певуче-зеленая

и тень, с землей обрученная.

Камень и ветер смотрят врагами,

тень и камень.

ПЕСНЯ

Пора проститься с сердцем однозвучным,

с напевом безупречнее алмаза -

без вас, боровших северные ветры,

один останусь сиро и безгласо.

Полярной обезглавленной звездою.

Обломком затонувшего компаса.

СИРЕНА И КАРАБИНЕР

(Отрывки)

Впечатанная в сумрак трехгранная олива,

и треугольный профиль взметнувшая волна...

И розовое небо на западе залива

напряжено, как будто купальщика спина.

Дельфин проделал "мостик", резвясь в воде вечерней,

и крылья расправляют, как птицы, корабли.

Далекий холм сочится бальзамом и свеченьем,

а лунный шар неслышно отчалил от земли.

У пристани матросы запели на закате...

Шумит бамбук в их песнях, в припевах стынет снег,

и светятся походы по ненадежной карте

в глазах, глядящих хмуро из-под опухших век.

Вот взвился голос горна, впиваясь звуком нервным,

как в яблочную мякоть, в пунцовый небосвод...

Тревожный голос меди, сигнал карабинерам

на бой с пиратским флагом и со стихией вол.

Ночь кобылицей черной ворвется в тишь залива,

толкнув в латинский парус нерасторопный челн, -

и море, что вздыхало, как грация, стыдливо,

внезапно страсть познает в гортанных стонах волн.

О тающие в танце средь луга голубого,

примите дар мой, музы, и услужите мне:

пусть девять ваших песен в единственное слово

сольются голосами в небесной вышине!

ЭСТАМП НЕБА

Звезды

ни с кем не помолвлены.

Ни с кем!

А такие красивые!

Они ждут поклонника,

чтоб он их отвез

в их Венецию, идеально счастливую.

Они каждую ночь подходят

к решеткам оконным -

тысяча этажей на небе! -

и подают сигналы влюбленным

в морях темноты,

где сами тонут.

Но, девушки, подождите,

чтоб я умер, и утром, рано,

вас похищу одну за другою

на кобылице тумана.

ТРИ РАССКАЗА ПРО ВЕТЕР

I

Был красным ветер вдалеке,

зарей зажженный.

Потом струился по реке -

зеленый.

Потом он был и синь и желт.

А после -

тугою радугой взошел

над полем.

II

Запружен ветер, как ручей.

Объяты дрожью

и водоросли тополей,

и сердце - тоже.

Неслышно солнце

за зенит

склонилось в небе...

Пять пополудни.

Ветер спит.

И птицы немы.

III

Как локон,

вьется бриз,

как плющ,

как стружка -

завитками.

Проклевывается,

как ключ

в лесу под камнем.

Бальзамом белым напоит

ущелье он до края

и будет биться

о гранит,

изнемогая.

ШКОЛА

Учитель

Кто замуж выходит

за ветер?

Ребенок

Госпожа всех желаний

на свете.

Учитель

Что дарит ей к свадьбе

ветер?

Ребенок

Из золота вихри

и карты всех стран на свете.

Учитель

А что она ему дарит?

Ребенок

Она в сердце впускает ветер.

Учитель

Скажи ее имя.

Ребенок

Ее имя держат в секрете.

(За окном школы - звездный полог.)

ОДИНОЧЕСТВО

В ПАМЯТЬ ЛУИСА ДЕ ЛЕОН

Красота недоступная!

Ищет ли мир это белое,

вечное и завершенное небытие?

Хорхе Гильен

Погруженное в мысли свои неизменно,

одиночество реет над камнем смертью, заботой,

где, свободный и пленный,

застыл в белизне полета

раненный холодом свет, напевающий что-то.

Не имеющее архитектуры

одиночество в стиле молчанья!

Поднимаясь над рощею хмурой,

ты стираешь незримые грани,

и они никогда твою темную плоть не поранят.

В твоей глубине позабыты

крови моей лихорадочный трепет,

мой пояс, узором расшитый,

и разбитые цепи,

и чахлая роза, которую смяли песчаные степи.

Цветок моего пораженья!

Над глухими огнями и бледной тоскою,

когда затухает движенье

и узел разрублен незримой рукою,

от тебя растекаются тонкие волны покоя.

В песне протяжной

лебедь свою белизну воспевает;

голос прохладный и влажный

льется из горла его и взлетает

над тростником, что к воде свои стебли склоняет.

Украшает розою белой

берег реки божество молодое,

роща запела,

звучанье природы удвоив

и музыку листьев сливая с журчащей водою,

Бессмертники хором

у неба бессмертия просят

и своим беспокойным узором

ранят взоры колосьев

и на карту печали свои очертанья наносят.

Арфа, ее золотые рыданья

охвачены страстью одною -

отыскать в глубине мирозданья

(о звуки, рожденные хрупкой весною!),

отыскать, одиночество, царство твое ледяное.

Но по-прежнему недостижимо

ты для раненых звуков с их кровью зеленой,

и нет высоты обозримой,

и нет глубины покоренной,

откуда к тебе доносились бы наши рыданья и стоны.

НА СМЕРТЬ ХОСЕ ДЕ СИРИА-И-ЭСКАЛАНТЕ

Кто скажет теперь, что жил ты на свете?

Врывается боль в полумрак озаренный.

Два голоса слышу - часы и ветер.

Заря без тебя разукрасит газоны.

Бред пепельно-серых цветов на рассвете

твой череп наполнит таинственным звоном.

О, светлая боль и незримые сети!

Небытие и луны корона!

Корона луны! И своей рукою

я брошу цветок твой в весенние воды,

и вдаль унесется он вместе с рекою.

Тебя поглотили холодные своды;

и память о мире с его суетою

сотрут, о мой друг, бесконечные годы.

СОНЕТ

На стылых мхах, мерцающих уныло,

мой профиль не изменит очертаний;

в нем, зеркале безгрешном, пульс чеканный

недремлющее слово преломило.

И если струны струй и плющ бескрылый -

лишь бренной плоти символ первозданный,