Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

- Всего лишь знакомый, - ответила я.

Богатый и влиятельный - неудобный союзник и слишком опасный враг.

- Знакомый, которому ты не можешь ни в чем отказать? - резко спросил Итан, словно подслушав мои мысли.

Я лишь пожала плечами. Не объяснять же ему, в самом деле!

- Знакомый, с которым ты спишь? - продолжал Итан свой допрос.

- Ты сам сказал, что не тебе меня судить, - отозвалась я лишенным эмоций голосом.

Я даже не нашла в себе достаточно жара, чтобы как следует возмутиться непристойному вопросу. Зачем злиться на Итана, когда есть Луис, которому не требовалось даже быть рядом, чтобы все испортить. Хотя, с другой стороны, тут и портить было нечего. Простая человеческая любовь, возникшие сами собой отношения всегда ставятся выше внушенных чувств. Каждая лиса, получившая силу принимать человеческий облик, знает, что не должна красть чужих возлюбленных. И ни одна лиса осознанно не пойдет на это, если не хочет лишиться благословения Луны.

Да и зачем? Лисы никогда по-настоящему не сходятся с людьми. Наша магия дает нам возможность сблизиться, но это всегда мимолетные романы, слишком нестабильные и поверхностные, чтобы их можно было назвать полноценными отношениями. Даже если лисам удается поддерживать видимость подобной связи довольно долгое время, результат всегда один. И чем сильнее лиса верит в реальность своего фантомного союза с человеком, тем хуже приходится ей в конце, когда все становится на свои места.

Это насмешка судьбы, что нам позволено принимать облик людей. Идеальная мимикрия, совершенное укрытие, которое позволяет нам казаться такими же, как они, но никогда не быть ими, как бы нам иногда этого ни хотелось. Таково проклятье всех лис. Мы рождаемся животными, мы живем подобно людям, но умираем богами. Или не умираем, если кому повезет дожить до девяти хвостов.

А ведь я даже не была уверена в том, что хочу быть с Итаном.

- И что мы будем делать? - спросил он.

- Не знаю, - честно ответила я. - Но у нас есть время до тех пор, пока не принесут счет.

На стене за спиной Итана висел телевизор, и я перевела взгляд на него, не желая встречаться с по-прежнему восхитительно-черными глазами своего несчастного поклонника. Продолжать разговор в том же тоне было бы глупо, пытаться оправдаться - нелепо, объяснять что-либо - наивно.

И уж точно бессмысленно было искать виноватых. Роковая случайность привела Итана на мое выступление, она же позволила лисьей магии коснуться его. В этом не было злого умысла, и даже Луна не терзала меня за это кошмарными видениями по ночам. Теперь нам оставалось только одно - распрощаться и никогда больше не видеться.

Когда в дверях появился Луис, снова без очков и одетый как простой смертный, я даже обрадовалась. Что угодно, лишь бы не это натянутое молчание.

Я ничего не сказала Луису об Итане, но он отнесся к его присутствую философски. Мужчины молча пожали друг другу руки, после чего Каро придвинул стул от соседнего столика и устроился на нем между мной и Итаном.

- Киу, - улыбнулся он, обращаясь ко мне, - вижу, ты решила быть жестокой до конца и растоптать мое самолюбие. Прекрасна и беспощадна. Я восхищен.

- У меня имелся великолепный пример перед глазами - не без издевки ответила я. - Но разве не тебе принадлежала идея встретиться сегодня, чтобы выявить победителя пари?

Ответом мне послужил задорный смех Луиса и мрачный взгляд Итана.

- Тогда прежде, чем ты назовешь имя счастливчика, позволь мне кое-что сказать тебе, - проговорил Луис и извлек из кармана брюк небольшой мешочек из черного бархата. - Мы встретились не в самое лучшее время, и оба успели наделать глупостей, хотя, признаю, моей вины во всем, что случилось, на порядок больше. Однако я не хочу, чтобы что-то стояло между нами. И в знак того, что я желаю тебе только добра, прошу, прими вот это.

Развязав тесемки, он вытряхнул на ладонь миниатюрную подвеску из молочно-белого нефрита. Наклонившись ближе, я увидела, что это бабочка. Луис протянул мне подвеску, и я взяла ее в руки, на мгновение подивившись тому, насколько теплым оказался камень. Он как будто все еще хранил тепло рук мастера, что с любовью и бесконечным терпением придавал ему его нынешнюю форму. Работа была не слишком тонкой, и кое-где нефрит был чуточку сколот, но я влюбилась в эту вещицу с первого взгляда.

Я с удивлением взглянула на Луиса. У меня на родине такой подарок имел совершенно особый смысл, но едва ли агенту были известны древнекитайские ритуалы. Каро выжидающе смотрел на меня со спокойной улыбкой, ни тени беспокойства или волнения на его лице. Нет, он определенно не знал, что только что сделал.

- Она ведь очень старая? - спросила я.

Кажется, я могла физически ощутить десятки лет, а то и целые столетия, прошедшие с тех пор, как некий мастер выточил из кусочка безупречно белого нефрита это маленькое крылатое чудо, символ любви и надежды.

- Ты даже не представляешь насколько, - ответил Луис, и что-то в его голосе заставило меня оторваться от любования подвеской.

Буквально на мгновение маска соскользнула с его лица, и то, что я увидела под ней, было ничем иным, как сомнением. Но в чем? В ком? Каро принял беззаботный вид, как только заметил, что я смотрю на него.

- Это ведь не какая-нибудь драгоценность твоей матери, которая передавалась у вас в роду поколениями? - попыталась отшутиться я, хотя на самом деле мне было немного не по себе.

- Нет конечно, - улыбнулся Луис. - Я купил ее у уличного торговца по пути сюда.

Итан фыркнул.

- Ты думаешь, что это поможет тебе победить? - насмешливо спросил он, обращаясь к Луису.

Тот лишь безмятежно улыбнулся в ответ, ни следа сомнений или неуверенности в себе. Типичный Каро.

- Киу, - обратился Итан уже ко мне. - Но ведь это же просто взятка!

- Разумеется, это взятка, - ответил за меня Луис. - Но Киу чересчур высокоморальна, чтобы придать ей слишком уж большое значение. Можешь быть уверен, это не повлияет на ее решение.

Ядом, что прозвучал в голосе Луиса, можно было отравить пол-Бангкока. Сложно было придать слову «высокоморальна» больше глумливого презренья, чем это сделал агент. У меня тут же перед глазами предстал номер в отеле и смятые простыни на широкой кровати. Высокоморальна, в самом деле. Закрыв глаза, я постаралась отогнать непрошенные воспоминания.

Итану ничего доподлинно известно не было, но, наверное, по моей реакции он понял, на что именно намекал Луис.

- Да как ты смеешь! - воскликнул он, чуть привстав со стула и теперь нависая над Каро подобно столбу торнадо. - Ты в принципе не способен ни на что другое, кроме как выплевывать гадости, не замечая ничего, кроме собственной мерзости, не замечая красоты, доброты, таланта. Тебе просто не дано оценить всего этого, вот ты и исходишь желчью, надеясь опустить остальных до своего уровня. Но в этот раз у тебя ничего не получится. И если ты еще раз раскроешь свой поганый рот, то клянусь, я врежу тебе. И на этот раз не промахнусь.