Оглашенные

То, что я увидел на экране телевизора, напоминало именно голливудский фильм-катастрофу. Но это была реальность! Это был срочный выпуск новостей, и бесстрастный голос диктора вещал: на Америку совершенно чудовищное террористическое нападение… Америке объявлена война… Террористы-смертники на двух самолетах протаранили «башни-близнецы» Всемирного торгового центра на Манхэттене. Еще один самолет упал на Пентагон…

На экране ТВ происходит невероятное. Объятые дымом небоскребы начинают медленно оседать, рушиться, погребая под собой тысячи жизней. Над Манхэттеном сотни тонн пыли. Толпы обезумевших горожан бегут по улицам Нью-Йорка.

Из толпы бегущих врезался в память один парень, одетый в белую безрукавку с цветастым галстуком на шее и аккуратным рюкзачком за спиной. Запомнился он мне, наверное, потому, что очень похож на моего старого знакомого по кличке «Пропеллер».

Вспомнилось, как в начале 90-х Пропеллер мечтал уехать в Америку, «чтоб заробить много-много доллярусов и потом ничего не делать. Лежать где-нибудь на Майями на пляже и потягивать кока-колу...»

Потом Пропеллер исчез. И больше ни слуху о нем, ни духу. Может, он осуществил свою мечту, может, это он и есть?!

Человек, похожий на Пропеллера, беззвучно открывал и закрывал рот. Как рыба, выброшенная на берег. Мелькнули его округлившиеся безумные глаза. Потом все накрыло облако пыли.

Опять звонок телефона. На проводе Михаил:

– Ты видел?!

– Да.

– Ну что?

– Похоже все на голливудский фильм в реальности. Одним словом, чудовищный сценарий. Видно, что сценаристам людей не жалко совсем.

– А танцующих от радости палестинцев ты видел? – Спрашивает Михаил.

– Нет, – отвечаю я.

– А я видел. На «Евроньюс» показывали. И комментарий такой двусмысленный, с намеком, мол, весь цивилизованный мир скорбит по поводу разрушения мирового торгового центра, а эти арабы радуются. Значит, они и сделали. Понимаешь?!..

– Понимаю.

Михаил немного посопел в трубку и выдал свою «основную» мысль:

– Знаешь, что мне все это напоминает?… Поджог рейхстага. Начало третьей мировой войны. Теперь Америка наверняка объявит войну арабскому миру.

– Да, – задумчиво говорю я, – вот мы и вступили в новую эпоху… Ну что, смотрим новости дальше.

Весь вечер смотрел новости. Картинка с разрушением небоскребов обошла многократно все телеканалы. Постепенно к ней добавились лозунги: «Америка в войне… террористы объявили Америке войну… главный подозреваемый – Усама Бен Ладен и арабские террористы». Лозунги подкрепили танцующими палестинцами.

А на противоположном информационном полюсе, «полюсе добра» – соболезнования «цивилизованного» мира. Одним из первых свои соболезнования по поводу трагедии высказал президент России Путин. В телефонном разговоре с Бушем. Этот факт неприятно кольнул сердце.

Зачем же так торопиться. Вот тебе и мочить в сортире… Да, столь поспешные соболезнования – знак того, насколько нынешняя российская власть сильно еще зависима от США.

Весь вечер звонил телефон. Звонил отец Иван. Заступался за Путина.

– А что ты хочешь, он же первое лицо государства, а там ведь свои правила игры, своя дипломатия. Это нам кажется, что все просто. Вон, и про патриарха в 90-е годы говорили, мол, чего он с этим Ельциным, разрушителем России, общается. Плюнул бы ему в лицо, предал бы анафеме. И что бы вышло? Либеральные СМИ это так бы раздули, что от Православия стали бы шарахаться, как от чумы. Так и Путин…

Отец Иван считает, что Путин – чуть ли не национальный лидер, родомысл, если по терминологии «Розы Мира». Я бы пока от таких оценок воздержался. Но, безусловно, этот человек остановил распад России.

Звонил Партайгеноссе, жадно расспрашивал о деталях теракта, о версиях по поводу случившегося. Высказал свою версию – это все устроили бывшие спецслужбы бывшей Югославии. Отомстили за уничтоженную страну.

Звонил Михаил, и с ходу отверг идею мести сербских спецслужб.

– Сербы деморализованы, – сказал Михаил со знанием дела. – Им сейчас не до США. У них сейчас Косово – такая головная боль!

Не поверить Михаилу нельзя. Он был там. В Белграде был, и в Косово был. Сразу по окончании бомбежек. Он видел все своими глазами. Так что Михаил у нас теперь специалист по Балканам.

Последним звонил мой старый знакомый Владислав, по кличке Анархист. Звонил из Днепропетровска, где он уже несколько лет проживает.

Владислав человек не совсем церковный, к тому же левых взглядов; то есть немного коммунист, немного анархист и антиглобалист. А по профессии – журналист.

В свободное от «работы на систему» время он издает неформальный журнал «Вольный Лист». Поэтому, наверное, его мнение было самым радикальным и бескомпромиссным, как творчество Егора Летова.

– Ну, как, видел, что в Америке произошло? – спросил меня Владислав и продолжил торжественным тоном, – глобальной системе нанесен реальный удар, реальный, понимаешь?! Это акт возмездия, дружище! Я не знаю, кто это сделал, но они герои…

Последовал длинный монолог, в котором Анархист изложил свое «самое правильное» видение ситуации. Монолог, потому как я упорно молчал: так устал уже от разговоров на тему «а ты видел, что в Америке произошло?», что даже дышать в телефонную трубку не хотелось.

На дворе была почти полночь, и голова за весь вечер успела распухнуть от геополитики. Владислав же, напротив, находился на самом пике энергии. Просто в ударе был! Сегодняшний теракт он сравнил с боем под деревней Калиновка в 1941-ом году. Тогда немцы были ненадолго отброшены советскими войсками. В стратегическом плане это не дало ничего, а вот в психологическом наши поняли: немцев можно бить!

Так и этот теракт должен подействовать ободряюще на всех борцов с глобальной системой. На всех наших. Ибо теперь ясно – врага можно бить!

Анархист что-то еще говорил про бомжей и спивающуюся интеллигенцию. Я слушал его краешком уха, засыпая. Владислав начал было перечислять страны, в которых Америка совершила государственные перевороты, страны, в которых она развязала военные конфликты.

– … На одной только Украине по рецептам американского МВФ погибло не менее 4 миллионов людей, – подытожил Владислав и вдруг неожиданно спросил меня:

– И тебе все еще жалко американцев?

– То есть… в каком смысле жалко?.. если простых, то да, – пробормотал я неразборчиво и сонно.