Оглашенные

– В честь чего это Ленина твоего не трогать, – навис над прапорщиком гофмаршал. – Этого могильщика России!..

– Тихо! – Снова рявкнул Нефедов, и все опять стихло. – Да, – задумчиво сказал полковник в отставке, – хороший у нас, единодушный разнобой получается. Но раз мы все единогласно за Россию, никуда нам не деться, надо договариваться. Причем в самые сжатые сроки.

– Можно я, – спросил молчавший все время Сергей.

– Конечно, – радостно сказал Нефедов.

Сергей медленно поднялся и окинув хмурым взглядом честное собрание произнес:

– Предлагаю очень простой выход из ситуации. Мы напишем свою программу, а вы – Сергей махнул рукой в сторону гофмаршала, – свою. Сделать это надо будет за две недели. Через две недели встречаемся и решаем, чья программа лучше. Может быть, и объединим две программы.

– Гениально, – сказал Нефедов, – дерзайте и помните: ссориться нам никак нельзя. Одно дело делаем. А мы пока займемся юридическими формальностями, уставом, – и Нефедов похлопал Санчо Пансу по плечу…

– Дурдом, – эмоционально выдохнул Михаил, когда мы после «официальной части» вышли на свежий воздух покурить. – Еще Богодержавцев нам здесь не хватало.

– Да нет, все нормально, – не согласился с ним Сергей, – обычная притирка. Я еще и не такой дурдом видел. Ты, Михаил, особо внимание на этого гофмаршала не обращай. Гофмаршал там никто. Главный там Нефедов, и я вижу, он человек серьезный, и предложение его серьезное. И кстати, симпатизирует он нам.

– Так что напишем аккуратненькую программку. Гофмаршал же наверняка какую-нибудь дурь накатает. И Нефедов, как умный человек, все поймет… Да и не в программе сейчас дело, в реальных делах… Ну, что, пошли пить кофе?

К нам едет генерал

Через две недели опять встретились на квартире Нефедова. В прежнем составе. Не было только Леры Матвеевны. «Пушкинистка» покинула наши ряды.

Гофмаршал читал нам с черновика наброски своей программы. Интеллектуал Сергей был прав – это была именно «дурь».

Речь у гофмаршала шла не много ни мало, о планетарном заговоре против всего прогрессивного человечества. Начало свое заговор берет еще в Древнем Египте. При фараонах. Так называемый «заговор жрецов».

Потом что-то там не совсем у заговорщиков получилось, и они бегут из Египта в Палестину. В Палестине они самым жестоким образом вырезают все местные племена. И на опустошенной геноцидом земле создают свой Израиль. И в этом, своем Израиле, продолжают разрабатывать дьявольские планы против всего прогрессивного человечества.

Наконец ими найден идеальный инструмент закабаления прогрессивных народов – христианство. Вооружившись новой религией, заговорщики, якобы, уходят в рассеяние. На самом деле цель рассеивания среди народов одна: растление оных. И постепенный захват власти над всем миром…

Дальше гофмаршал не смог разобрать свой собственный почерк. Но он не растерялся. Слегка постукивая своей палкой об пол, махая в такт речи рукой, с оттопыренным указательным пальцем, он продолжил как ни в чем не бывало:

– Сейчас власть над миром почти у них в руках. Остановить эту вакханалию может только русский народ. Но для этого русский народ должен проснуться. Нужна информация! И такая информация есть. Наши научно-исследовательские институты провели колоссальную работу по выявлению мирового жидовского заговора. Результаты этого исследования в популярном виде содержатся в работах генерала Петрова.

– Итак, предлагаю начать с популяризации и распространения среди русских работ генерала Петрова. Мы должны знать врага в лицо!

Гофмаршал с силой стукнул своей сучковатой палкой об пол.

Бедные соседи Нефедова – подумал я.

– Стоп, стоп, стоп, – сказал полковник в отставке и выбросил вперед правую руку, как бы заслоняясь от слов гофмаршала, – Станислав Анатольевич, что вы конкретно предлагаете?

– Я? – Гофмаршал словно очнулся от забытья. С минуту он пытался сообразить, чего от него хотят, наконец, произнес с обидой в голосе – я же сказал, популяризация и распространение, среди русских…

– Трудов генерала Петрова, – закончил за Станислава Анатольевича Нефедов. И спросил последнего страдальческим голосом – как наша партия называется?

– Ну, Русь, – буркнул гофмаршал.

– Правильно, Русь, Русь! – торжественно произнес Нефедов, – Русь, а не Богодержавие. И наши цели и задачи несколько другие, чем у Богодержавия.

– Да не может быть других целей и задач, когда речь идет о многотысячелетнем заговоре против нас! – взвился гофмаршал.

– Станислав Анатольевич, извини дорогой, времени нет на споры, – устало сказал Нефедов и тут же обратился к Сергею, – ну а как у нашего молодежного крыла дела, есть программа?

Сергей переглянулся с Михаилом, потом с торжествующей улыбкой окинул взглядом гофмаршала и сказал:

– Кое-что есть. Основные постулаты.

– Ну, – нетерпеливо выдохнул Нефедов.

– Все очень просто, – сказал Сергей. – Первое: я сам человек еще не сильно церковный, но, исходя из элементарного здравого смысла, вынужден согласиться с Михаилом. Единство русских возможно только на фундаменте Православия. Православная вера не просто сформировала русское государство, она сформировала и самого русского человека…

– Начинается жидовская пропаганда, – недовольно буркнул в своем углу гофмаршал и стукнул палкой об пол. Сергей даже не посмотрел в его сторону, он говорил обращаясь к Санчо Пансе:

– Понимаю, этот основополагающий тезис требует разъяснения. Когда мы говорим о Православном фундаменте, это отнюдь не означает, что мы собираемся Церковь в политику тащить. Устраивать, там, политические крестные ходы, что вообще абсурд, или всех строем в храм вести. Ходить, или не ходить в церковь, молиться или не молиться – дело сугубо личное.

– Речь о другом, – Сергей на минуту остановился, почесал свой большой лоб и продолжил: – Речь о нравственных принципах в нашей деятельности. Что есть Добро, а что есть зло. Что я могу делать, а что мне делать никак нельзя. Речь о взаимопомощи, о дружбе и о том, что не всякие средства хороши… Теперь, второе. Если мы собираемся просить помощи у России, то и должны, здесь, на Украине, представлять интересы России и только России. Быть своего рода пятой колонной России…

– Вот это я понимаю, вот это дело! – радостно вскричал Нефедов и тут же сделал пометку в своем блокноте.