Оглашенные

Вадим Булычев

Оглашенные

Герой книги принадлежит к поколению "дворников и сторожей". Ему немногим за тридцать. Он православный неофит и борец за права русских на Украине. Однако разочарования и неудачи следуют за ним по пятам. Но вместе с ними приходит и некоторое "прояснение ума".

За основу повествования взяты реальные события, реальные русские православные патриоты, монархисты, монахи, батюшки, либералы, бывшие рокеры и другие жители Юга Украины. Время действия - начало и середина 2000-х годов.

Содержание:

Часть первая: Противостояние

День первый

Упадок

День последний

Нехорошо быть человеку одному

Никогда (не знакомьтесь с дамами возле вокзала)

Пробуждение

Конспирация

Боец невидимого фронта

Противостояние

Здесь и сейчас

Тамплиеры

«Другая история»

Часть вторая: Политика

Куда жить?

Овация!

Плетеные словеса мы не любим

Единодушный разнобой

К нам едет генерал

«Эффект крыльев бабочки»

За здоровье русского народа!

Что Вам до русского народа?

Талмудисты

О «Розе Мира» и не только

Журнал

Политика

Синедрион

Вот и вся политика

Библиотеки больше нет!

Часть третья: Суд

Оглашенные

Дмитрий из кооператива «Полет»

Апельсиновый поп

Не верю!

Язык Мордора

Перекрестись!

«Апельсиновый поп и церковные проблемы»

В камере

Суд

«Что есть Истина?»

Часть первая: Противостояние

День первый

Люди психотерапевта Казиновского возникли бесшумно и незаметно, словно из-под земли. Несколько разодетых ухоженных дам среднего возраста молча столпились в задней части сцены, за занавесом. Рядом с дамами крутился один из сотрудников театра, отвечающий, по-видимому, за подготовку к выступлению всемирно-известного мага. Представитель театра выглядел как-то потрепанно и неуверенно, он был похож на стареющего хиппи.

Спустя минуту вперед выдвинулась пышная особа с крашеными сиреневыми волосами и фиолетовыми губами. Отодвинув занавес и выйдя на середину сцены, пышная дама настороженно, по-звериному, втянула ноздрями воздух. Взгляд ее упал на забрызганный мелкими капельками мокрый пол. Такие же капельки были на стенах, на стуле, стоящем посреди сцены.

Дама с отвращением провела пальцем по спинке стула, принюхалась. Вода ничем не пахла, но почему-то была очень неприятна и напоминала что-то смутно знакомое. Еще казалось, что вода немного жжет палец. Даме страшно все это не понравилось. Ее фиолетовый рот исказился в брезгливую гримасу и взвизгнул:

– Что тут произошло?! Почему тут везде сыро?!

– Ну, это, было освящение сцены, – робко ответил сотрудник театра.

– Какое еще освящение?! – лицо дамы медленно наливалось багровой краской.

– Ну, это, были попы, это, православные, все тут как положено сделали, старались.

Стареющий хиппи медленно бледнел. Дама же напротив все багровела и багровела:

– Старались! Попы! – злобно взвизгнула она, – вы тут все с ума сошли! Кто разрешил?!

– Ну, мы думали, что ничего особенного, что одно другому, так сказать… это, добавить светлой энергетики думали… – виновато зачастил сотрудник театра.

– Вы, это, думали?! – злобно перебила его пышная особа, – А вы Валентина Гельевича спросили?! А ему это понравится!? А известно вам, что Валентин Гельевич – известный и уважаемый во всем прогрессивном мире человек! А известно вам, что он очень не любит перед своими сеансами всякую самодеятельность.

Дама вскинула вверх кривой указательный палец, потом направила его в сторону сотрудника театра:

– И особенно, особенно церковную самодеятельность! – провизжала она.

– Но мы же, это, думали, как лучше. Одно другому так сказать, кто ж знал, – лепетал в ответ белый как лист бумаги сотрудник театра. Но дама его уже не слушала, она впала в бешенство:

– Эти попы! Эти сволочи! Везде лезут! – визжала она, – кто разрешил?! Кто разрешил, я вас спрашиваю?! Я буду жаловаться! Я вам, гадам, устрою! Я вам всем устрою! Вы здесь работать не будете! Я…

В этот момент истеричная дама увидела нас и, на секунду замерев с полуоткрытым ртом, со свистом выдохнула:

– Посторонние! Тут еще и посторонние!

Нас было человек семь, не больше. Священник, что освящал сцену уже вышел, выходили и мы. И буквально на минуту задержались возле дверей, наблюдая, как бесится одна из помощниц великого мага. На реплику дамы о посторонних, не выдержав, ответила одна из певчих, по имени София.

– Мы не посторонние, – гордо заявила она. – Мы представители тех попов, а точнее, священников Православной Церкви, которых Вы тут поносите. И вообще, с чего это Вы так разорались? Ваш Казиновский уверяет, что его дар имеет светлую природу. Священник освятил сцену. Все ж, просто, отлично! Или что-то мешает?

– Так значит это вы, вы и ваши попы болото здесь на сцене развели. Еще и издеваетесь! – Пышная дама в ярости топнула ногой и, выкинув в нашу сторону свой кривой палец провизжала:

– Вон!!!

На какие-то секунды повисла могильная тишина. И вдруг (я ушам своим не поверил), в этой могильной тишине довольно громко прозвучал голос добрейшего и даже немного апатичного брата Родиона:

– Заткнись, дура. И без тебя знаем, что пора идти.

Пышнотелая дама замерла с открытым ртом. А мы стали спокойно себе выходить. Краешком глаза я еще успел увидеть, как окончательно побелевший сотрудник театра медленно, в изнеможении, опустился на освященный стул.

Выйдя на улицу, мы присоединились к основной группе «наших».

Минут через десять возле театра появились журналисты. Вид у прессы был скучающий. Заметив молитвословы и небольшие иконки у нас в руках, и узнав, что мы православные и что мы против колдовских сеансов, журналисты сразу оживились:

– Нам интересны мнения и «за» и «против», – бойко сказала нам юная девушка журналист. На девушке была темно-синяя футболка, с двумя зелеными листочками конопли на груди и спине. В руке она держала микрофон. Массивный микрофон в хрупкой девичьей руке напоминал боевую гранату. – Так что, если желаете, пару слов для телеканала СТБ, – энергично предложила журналистка.