Галина Романова - Миллионерша поневоле

Лапин посмаковал это слово и пришел к выводу, что оно как нельзя лучше подходит Ольге. Она была именно превосходной, потому что своей таинственной неброскостью превосходила и ярчайшую красоту Ниночки, и неотразимую чувственность Верочки, да и Танюшку с ее неподражаемо-томной неприступностью она, пожалуй, превосходила тоже.

Придя к такому выводу, Валера повеселел и, устроившись удобнее на диване, принялся размышлять.

Способна ли была Ольга на преступление, в котором он должен был ее непременно уличить? То есть могла ли она, опередив профессионального киллера, хладнокровно выстрелить в затылок человеку, который застраховал свою жизнь на бешеную сумму в ее пользу?

Ответ мог быть как «да», так и «нет». Но одно все-таки в ее пользу свидетельствовало. То есть в пользу того, чтобы сказать – нет, не способна Ольга убить этого пожилого мужчину.

Очень уж она печалилась о судьбе своей пропавшей подруги. Печалилась и настаивала на том, что с той приключилась беда. Он даже был уверен, что Ольга непременно кинется на ее поиски.

Если она убила того мужика в гостиничном номере, то ей бы было на руку то, что мужа ее подруги обвинят в этом убийстве. Мужик в беспамятстве, улика в правой руке, чего еще нужно для полного счастья и свободы?! Так нет, она все равно волнуется, продолжает настаивать на том, что с ее подругой беда и ее непременно нужно искать. А если подругу найдут и окажется, что ее исчезновение никакого отношения к покалеченному мужу не имеет, что тогда?! А тогда вся хорошо вылепленная версия Федора Ивановича летит ко всем чертям и дело снова застопорится. Федор этого не допустит и Ксению никакую искать не будет. Искать ее будет Ольга. Будет искать до посинения, пока не наткнется либо на подругу, либо на ее труп, либо на огромные неприятности…

Лапин вдруг непонятно с чего заволновался. Смутно забрезжило что-то в мозгах, что он любил называть озарением, но тут же исчезло. Что это было?! Что это было, елки?!

На какие неприятности может наткнуться Ольга, разыскивая свою подругу?.. То же пропасть, как и она? Запросто! Не факт, что ее подруга до сих пор жива. А значит, и Ольге может грозить опасность. Может или нет он подставлять ее под удар, заранее зная, что случится? Не может!!! Не может, однозначно! И не столько потому, что эта женщина представляла интерес для его страховой компании, хотя те могли бы лишь обрадоваться, случись что с Ольгой. А элементарно из-за того, что эта женщина, чьи внешние данные он классифицировал как превосходные, вдруг сделалась для него интересной.

Лапин, теперь уже во весь рост вытянувшись на диване, закинул руки под голову и мечтательно улыбнулся. Пора наведаться к этой дамочке как-нибудь в ее отсутствие. Недаром же он слепок ее ключей снимал, отключив ее в подземном гараже четким мастерским ударом по шее. Он все рассчитал тогда правильно, не опасаясь быть замеченным. Но кого-то все же вынес черт, когда он шарил в ее сумке, не забывая коситься на ее ноги.

Валера приподнял голову с дивана и поискал глазами мобильный телефон. Неплохо бы напомнить о себе Верочке и узнать, какие там дела у Ольги на службе. А заодно поинтересоваться, не делилась ли с ней Ольга воспоминаниями о своем печальном замужестве?..

Ехать к матери за город Ольге не пришлось. Она сама заявилась поутру и мгновенно все решила за всех. Вошла в ее квартиру, швырнула у порога сумку и потащила с головы вязаную еще в прошлом веке шапку, больше напоминающую воронье гнездо.

– Нечего трепать ребенку нервы! – заявила она безапелляционным тоном, тут же без лишних слов перехватила у Ольги инициативу и принялась собирать Мишку в дорогу.

– Мама, ну что ты делаешь? – попыталась было Ольга опротестовать материнское решение, правда, без особого нажима. – Я вас даже отвезти до места не могу.

– Ну и что? – Мать непонимающе округлила глаза, которые удивительно были похожи на глаза дочери. – Городской транспорт в связи с этим никто не отменял. Мы доедем до железнодорожного вокзала на автобусе. Там посетим с Михаилом близлежащий супермаркет, купим продуктов. Ты что, Миша, предпочитаешь?

Миша предпочитал много чего, но промолчал, лишь вскинул на Ольгу удивленный взгляд и чуть вопрошающе дернул подбородком.

Она утвердительно кивнула, и он сразу успокоился.

– А с вокзала мы поедем на электричке. Это очень занимательно, Михаил. Ты когда-нибудь ездил на электричке? Нет?! Надо же… А козу ты видал? Настоящую козу, с рогами, с мягкой пушистой шерстью? Тоже нет? И молоко козье никогда не пробовал? Поразительно, как иногда бывают обделены городские дети…

Мать много еще чего говорила, уболтав Мишку до полуобморочного восторженного транса. Дошло до того, что он сам надел свои сапожки и теперь нетерпеливо подрыгивал ногами в ожидании увлекательного путешествия, которое к тому же избавляло его от обязательного посещения детского сада.

Наделав им бутербродов с колбасой и сыром, Ольга незаметно от матери сунула в пакет почти все котлеты, которые пережарила и не съела. Уложила все в большой пакет и отдала ей со словами:

– Мишуня любит жевать в дороге, ма. Я знаю, что это вредно, что должен быть режим и все такое, но тем не менее…

– Что? – Мать быстро потушила горестный взгляд, направленный на ребенка, и обиженно опустила губы скобкой: – Не так тебя воспитывала, хочешь сказать?

– Да ладно тебе, ма. – Ольга поцеловала мать в мягкую морщинистую щеку, потрепала Мишку по шапке и, выпуская их из двери на лестничную клетку, пробормотала еле слышно: – Просто не пытайся привить ему новые привычки. Мы любим его таким…

Говоря «мы», она подразумевала под этим себя и Ксюху, которая так и не объявилась и не позвонила. Если она там, где Ольга надеется ее найти, то звонить ей как бы и неоткуда. А если ее там нет, то… то она уже не знала, что и думать. Друзей у Ксюши, кроме нее, не было. Любовников тоже. Был какой-то заезжий ухажер, который все таскал ей в поликлинику апельсины и яблочный сок. Но Ксюша лишь посмеивалась над ним, его подношения называла гуманитарной помощью и по большей части раздавала все безнадежно больным.

– Мишке хватает. – Всегда отмахивалась она от пациентов, норовящих непременно поделиться с ее ребенком угощением.

В какую-то нечаянную встречу на автобусной остановке и пылкое чувство, возникшее от промелькнувшей между НИМ и ЕЮ искры, Ольга не верила. Ксюша не была авантюристкой. К тому же у нее оставался Мишка! Так что пойти на поводу у кошачьего инстинкта, забыв про сына, та не могла…