Миранда Кеннелли - Наперегонки с Саванной [ЛП]

— Свадьба была прекрасна, — говорю я. — Мне понравилось танцевать в палатке со свечами и сверкающими огнями.

— Да? — бормочет Джек, медленно покачиваясь. — А мне нравится здесь. Тихо и уединенно. Не говоря о присутствии щенков.

Он поднимает мой подбородок двумя пальцами и нежно прижимается к моим губам. И это кажется настолько правильным, что это неправильно, так неправильно, что это правильно. Я отдаляюсь от него и касаюсь своего рта.

— Что если кто-то увидит? — говорю я, мои глаза разбегаются.

— Кто нас увидит? — он осматривает сарай. — Мул Чарли? Утка Джордж Вашингтон? Собака Эш? Сомневаюсь, что Эш заметит нас. Ей нужно разобраться с двенадцатью детьми. А утки и мулы вообще тупые. Но ты права, свинья Джеймс, вероятно, что-то расскажет.

Это меня смешит.

— Я хочу показать тебе кое что, — бормочет он, кладя руку мне на поясницу. Жар от его кожи прожигает мое платье.

— Вперед, — требую я, и он хватает меня за руку и вытаскивает из сарая в сторону Кедар Хилла. Мы пробегаем вместе под луной, смеясь. Ну, это не столь бег трусцой, сколько он тянет меня через траву. Я останавливаюсь на секунду, чтобы снять каблуки.

Мы останавливаемся примерно в ста метрах от усадьбы, где Джек подходит к древнему дубу и показывает мне люк рядом с ним.

— Подожди, пока не увидишь, куда он приведет.

Он поднимает открывшуюся дверь, мы спускаемся по лестнице, и вскоре я оказываюсь в длинном туннеле. Слава Богу, Джек зажигает фонарь, иначе я бы испугалась до чертиков.

— Мои предки использовали его как часть подземной железной дороги, — гордость в его голосе несомненна.

— И теперь ты используешь его, чтобы провести девушку в свою комнату?

— Откуда ты знаешь, куда я тебя веду?

— Потому что если ты не туда, я буду очень зла, — мой голос звучит скрипуче и взволнованно. В туннеле темно, но света достаточно, чтобы я могла немного разглядеть губы Джека. Он кладет руку мне на талию и прижимает меня к груди.

— Я бы не хотел тебя злить, — тихо говорит он, снова целуя меня. А потом еще раз.

— Джек.

Он медленно целует мою шею, дразня меня.

— Хм?

— Выведи меня из этого туннеля.

— Да, мэм. — я слышу ухмылку в его голосе.

Мы быстро продвигаемся по нему и оказываемся в подвале с дверью, которая ведет в другой подвал, полный гниющих деревянных ящиков. Джек берет меня за локоть и ведет к узкой лестнице. Краска отслаивается от стен, а ступеньки нуждаются в полировке. Когда мы достигаем третьего этажа, этажа, на котором я никогда не была, Джек открывает дверь, и я оказываюсь в его спальне. Три гончие Джека вскакивают на ноги, когда видят его, их когти царапают деревянный пол, но когда он щелкает и указывает на их собачьи кровати вдоль дальней стены, они ложатся обратно. Окно в эркере широко распахнуто, позволяя проникать свежему сентябрьскому воздуху и лунному свету в просторную комнату. Господи Иисусе, так просторно, что здесь можно было бы разместить боулинг. Его кровать королевского размера заправлена – пуховое одеяло идеально расправлено. Маленькие фигурки лошадей сидят на его полках, а рюкзак перекинут через стул. Пара грязных носков усыпает деревянный пол, но в остальном комната безупречно чистая. В отличие от комнаты любого другого мальчика. Горничные делают свою работу.

— Ивонна знает, что у тебя грязное белье на полу? — дразню я, указывая на его носки.

— Тихо, — говорит он, кладя палец мне на губы. — Она услышит тебя и захочет прибраться. И я не знаю, как ты, но я не хочу, чтобы меня сейчас беспокоили.

На стене висит карта мира, покрытая красными кнопками. Большая часть гвоздиков сосредоточена в Италии, Швейцарии и Германии.

— Что это такое?

Его глаза загораются, когда он смотрит на карту.

— Просто места, которые я хочу посетить однажды, когда у меня будет время.

— Я никогда не задумывалась о путешествиях.

У нас с ним такие разные мечты, но, увидев маленькие красные кнопки, мне захотелось отправиться с ним в романтическое путешествие. Пара бокалов, упаковка тайленола 25и фотография Джека с отцом с лошадью стоят на тумбочке. Я вдруг почувствовала себя очень близкой к нему, увидев его личные вещи.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, когда снимает часы и кладет их на комод.

С его полки я поднимаю маленькую фигурку черного коня. Пробегаю указательным пальцем по его гриве, думая о Муншадоу.

— Джек, ты же не собираешься продавать Звезду, верно?

Он кладет подбородок мне на плечо и обхватывает руками мой живот.

— Не сейчас.

— Но ты же продаешь лошадей.

— Постоянно. Это часть бизнеса.

— Вы проверяете, кому вы их продаете?

— Всегда. — Джек разворачивает меня и пристально смотрит мне в глаза. — Мы наводим справки.

— После смерти мамы я начала ухаживать за кобылой. Ее звали Муншадоу, — я шмыгаю носом, вспоминая, как она подскакивала, когда я входила в ее стойло. — Мы заботились друг о друге.

Он слушает, как я рассказываю, что сделал ужасный мистер Кейтс, как он продал Муншадоу человеку, который заставил ее участвовать в гонках, хотя ее гоночные дни давно прошли. На своем втором забеге она споткнулась на выходе из ворот и сломала две ноги. Они застрелили ее за дорожкой и оставили, не заботясь о том, что с ней случилось. Папа помог мне похоронить ее в лесу за нашим трейлерным парком.

Вот почему я так сильно ненавидела богатых людей. Все, о чем они заботились, – как заработать побольше. По крайней мере, я так считала. Пока не встретила Джека, который заботится о семье, чести и истории.

— Сожалею, что так вышло, — говорит Джек, обнимая меня. — Похоже, ты была для нее хорошим другом. Я рад, что ты есть у Звезды.

— Правда?

— Я мучил бедолагу, заставлял его проводить время с мальчишками, когда он их ненавидел. Я должен был догадаться, что ему нравятся девушки. Прямо как его владельцу.

Я игриво бью Джека по плечу, он снова меня обнимает.

— Я не могу отблагодарить тебя за помощь со Звездой. По дороге домой из Кентукки мой отец сказал мне, как он гордится тем, что я стою на своем. Может, я все-таки пройду этот тест благодаря тебе.

— Мы хорошая команда, да? — отвечаю я.

— Да, это так, — говорит он слабым голосом и глубоко целует меня, прижимая к стене. Мы медленно целуемся, и меня поражает, насколько правильным это кажется, нет места, где я бы предпочла быть. И вдруг все ускоряется в очень хорошем смысле. Он обхватывает моё лицо обеими руками и смотрит, как я расстегиваю его рубашку. Он разворачивает меня и расстегивает мое платье, позволяя ему упасть на пол, оставляя меня в лифчике и трусиках. Слава богу, я сегодня надела комплект. Он убирает мои кудри, чтобы поцеловать меня в шею сзади, и я обхватываю его затылок, вплетая пальцы в его длинные волосы. Его грудь давит на мою спину, его сердце бешено колотится. Его руки повсюду, мягко гладят мой живот, бедра, грудь.