Константин Лагунов - Ромка Рамазан

Но Вертолетик подлетел к тюрьме скорее всех. Из него выпала длинная веревочная лестница. Сквозь треск и шум друзья услышали:

- Цепляйтесь скорей!

Дверь Кактусовой тюрьмы распахнулась.

Показалась Гадюка с раззявленной пастью.

Следом протиснулся Еж-стражник.

Изловчился Фомка и сунул свой хвост Гадюке в раскрытую пасть.

А Ромка швырнул в глаза Ежу-стражнику горсть земли.

Поперхнулась Гадюка.

Крутанулась Гадюка.

Сбила с ног ослепленного Ежа-стражника.

Тот пал под ноги другому Ежу.

На другого повалился третий.

Такую кучу малу устроили, не поймешь, где чья голова, где чьи ноги.

Тем временем Ромка, Фомка и Артос схватились зубами за лесенку.

Вертолетик стрелой взмыл в голубое небо. Подтянул лесенку с друзьями к распахнутой дверке. И те в нее попрыгали.

Дверка захлопнулась.

Краснобокий Вертолетик поднимался все выше.

Вслед ему неслось:

- Лови!

- Держи!

- Хватай!…

Все выше поднимался Вертолетик. Все дальше увозил он друзей. От страшного острова. От царства Спиешьпей. От гадюк и ежей-стражников. От Сони Первого Котофеича. От проклятой Кактусовой тюрьмы.

Ромка, Фомка и Артос обессиленно лежали на какой-то подстилке, медленно приходя в себя.

- Э-эй! -послышался рокочущий бодрый голос Вертолетика.- Живы вы там?

- Живы,- вяло откликнулся Ромка, с трудом поднимаясь на ноги.

- Еле-еле,-проворчал Фомка.

- Вполне,- громче других отозвался Артос.

- Откройте-ка дверку с круглой ручкой. Там в коробке найдется кое-что…

В картонной коробке нашелся круг колбасы, большой кусок сыра, яйца и три бутылки свежего холодного молока.

С хрустом и сладким причмокам изголодавшиеся друзья уплетали все подряд, запивая молоком.

- Вот теперь мы снова ко всему готовы,- проговорил сыто Ромка, стряхивая крошки с усов и бороды.

- После закуски такой поспать бы часок-другой,- сонно пробормотал Фомка.

- Прилетим, поспим потом. Глянем, что там за окном,- предложил Артос, прижимая к оконцу нос.

А за окном под Вертолетиком щетинилась Зеленая Тайга.

Огромный дремучий лес.

В котором до самых небес. Сосны растут и кедры-великаны. Ели - в колючих и мрачных кафтанах.

Там бродят медведи. Там рыскают рыси. И белки - как птицы: не страшны им выси. Там лоси рогатые трубно ревут. Лиса, и куница, и соболь живут.

Глазастые вещие совы гнездятся. Сороки, дрозды и кедровки роятся. Глухарь-великан и сиротка Кукушка. Там рядом живут, не мешая друг дружке.

В глухих буераках там спеет малина. Краснеет калина. Краснеет рябина. Блестит голубика литыми боками. Брусника и клюква лежат под ногами.

Рыжие рыжики водятся там. Царь Белый Гриб растет по буграм. Млеют в траве молодые маслята. Грузди белеют. Желтеют опята…

Залюбовались друзья тайгой и, наверное, долго бы не отошли от оконца, если б Ромка не воскликнул вдруг:

- Ой! Что же это мы? Поели. Попили. А спасибо сказать забыли? - И громко-громко: - Спасибо за обед, Вертолетик!

- И за то, что мимо не пролетел,- Спасибо! - добавил Артос.

- И за то, что лестницу спустил,- Спасибо! - договорил Фомка.

- Ну что вы, право,- засмущался Вертолетик.- Подвиг, что ли, я совершил? Жаль, не довезу вас до Самотлора. Горючее кончается, а мне еще воротиться надо.

- Куда ж ты летел? - изумился Артос, тараща и без того большие выпуклые глаза.

- Прискакал к нам на Вертолетную Красный Лис. А с ним…

- Каррыкарр,- угадал Ромка.

- Примчались. Рассказали, что ваши следы потеряли. И уговорили слетать поискать. Не иначе, говорят, попали они в Спиешь-пей, потому как от них никаких вестей. Вот я и полетел. А чтоб с пути не сбиться, прихватил проводников…

Тут дверца пилотской кабины распахнулась, и оттуда выскочил Красный Лис.

А за ним выпрыгнул Каррыкарр.

Ну, тут началось такое веселье, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Обнимались.

Целовались.

Кувыркались.

- Потише, пожалуйста,- взмолился Вертолетик,-не то я сва

люсь.

Не успели Ромка, Фомка и Артос рассказать о царстве Спиешь-пей, как Вертолетик подал сигнал и стал снижаться. Пришла пора прощаться.

- Так скоро? - подосадовал Ромка.

- Только и прощаемся,- пробурчал Фомка.

- Раз пора - значит, надо,- отчеканил Артос.

- Учтите только,- сказал на прощание Красный Лис.- Вчера из нашего лесу исчез Клык-Клык Грумбумбес.

- Прравда,- подхватил Каррыкарр.- Карраульная Соррока видела, как он перреплывал рреку. Беррегитесь рразбойника!

- Сорока проболталась ему, что вы отправились на Самотлор. Клык-Клык знает, где вас искать. Будьте осторожны.

- Сперрва пррямо,- наставлял друзей Каррыкарр.- До ширро-кой тверрдой дорроги. Та прриведет к Самотлору. Пррощайте…

- Прощайте. Прощайте! - Красный Лис замахал огненным хвостом.

- До встречи,- рокотнул Вертолетик.

Клык- Клык Грумбумбес развалился в густой мягкой траве, поджав все двенадцать когтистых лап.

Подставил тощую мохнатую спину горячим солнечным лучам. Оскалил пятьсот острых зубов. Довольно сощурился и еле внятно замурлыкал про себя:

Пускай ворчит дремучий лес, Пусть молнии летят с небес, Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес. Пусть все вокруг полно чудес, Пусть сам бы черт сюда прилез, Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес. Зря Каррыкарр из кожи лез И Красный Лис хитрил как бес. Всегда спокоен Грумбумбес. Да. Клык-Клык Грумбумбес…

Вдруг он оборвал песню. Зашевелил двенадцатью когтистыми лапами. Приподнялся. И замер, вслушиваясь.

Довольная алчная улыбка покривила похожую на зубастый клюв морду.

- Голубчики. Хе-хе-хе!… Топотят. Ха-ха-ха!… Прямо в мою пасть.

Хо- хо-хо!… Сперва я съем усатого. Потом сглотну хвостатого. И треть

его затем я преспокойно съем…

Из лесу все явственней доносилась песенка трех друзей про.веселых собак.

Клык- Клык Грумбумбес словно окаменел. Он не спускал глаз с тропы, на которой должны были появиться Ромка, Фомка и Артос.

«Чего они там застряли?» От нетерпения длинные когтистые лапы сами собой стали приплясывать, шерсть на взгорбленной спине встопорщилась, с оскаленных клыков закапала слюна. Клык-Клык Грумбумбес еле сдерживал себя, чтоб не кинуться в лес, навстречу беззаботно распевающим друзьям.

Невдомек ему было, что пели-то только Фомка да Артос, а Ромка в это время неслышно крался по траве вдоль тропы, раздув черные бархатные ноздри, распахнув во всю ширь глаза.

Еще издали учуял Ромка затаившегося врага. Неслышно подполз пес к опушке. Все, что надо, разглядел и так же бесшумно скрылся в лесу.

Слушая Ромкин рассказ, Артос Фомка запели еще громче. Во всю мочь. На весь лес.