Константин Лагунов - Ромка Рамазан

Так и пошло у них. Один говорил, а двое слушали и пели, да так, чтоб Клык-Клык Грумбумбес не обеспокоился да на поиски не кинулся.

- Не миновать нам схватки с этим двенадцатилалым,- сказал

сердито и решительно Ромка.

Артос кивнул.

Фомка задрал хвост восклицательным знаком.

- Только в открытом бою его не одолеть,- добавил Ромка.

Фомка и Артос, не прерывая песни, согласно наклонили головы.

- Я придумал, как его осилить. Выкопаем глубокую яму. При

кроем сверху веточками. И заманим в эту ловушку Клык-Клыка

Грумбумбеса.

Выговорился Ромка и запел. А Фомка заворчал недовольно:

- Прыткий ты, Ромка, больно. Мы когти напрочь оборвем, а такую яму не выроем.

- А если и выроем, как из нее вылезем? - поддержал Фомку и Артос.

- Верно, друзья. Не подумал я.

Растерянные хмурые псы разом оборвали песню.

И тут же всполошился Клык-Клык Грумбумбес.

Вскочил и вприпрыжку ринулся в лес.

Вдруг остановился.

Назад воротился.

На прежнем месте развалился.

- Никуда не денутся, субчики. Слева - непроходимое болото.

Справа - непролазные колючие кусты. Позади - озеро. Один луть

по этой тропке. А на тропке - я! Ха-ха-ха!

Да. Это была страшная правда.

Выйти к дороге, ведущей на Самотлор, можно было только по тропе, на которой лежал коварный и злой Клык-Клык Грумбумбес. Когда друзья поняли это, совсем расстроились.

- Вот так да, опять беда,- проворчал Фомка.

- Вряд ли выйдем мы одни из проклятой западни,- сердито и нехотя признался Артос.

- Рано хныкать и сдаваться. Если надо - будем драться! - браво выкрикнул Ромка.

Темнело.

Таежные буераки и прогалины залила мрачная угрюмая чернота.

С озера потянуло затхлой горьковатой сыростью.

Все прохладней, неуютней и страшней становилось в тайге.

Где- то близко в пугающей черноте протяжно и жутко ухнул и захохотал Филин -ночная вещая птица.

Тревожно гукнула Выпь.

Верховой ветер взворошил верхушки деревьев, и те испуганно прошумели.

Ромка, Фомка и Артос, тесно прижавшись друг к другу, чутко вслушивались в непонятные, незнакомые, несхожие голоса засыпающей тайги. Так и не придумали друзья, как им вырваться из ловушки, в которую их загнал беспощадный и злой Клык-Клык Грумбумбес.

- Слышите? - встрепенулся вдруг Ромка, топорща уши-лопушки.

- Чего еще там? - проворчал Фомка, нехотя свертывая длинный хвост вопросительным знаком.

- Да! Гудит! - Артос вскочил.- Это же машина. И совсем близко.

- Вперед! - скомандовал Ромка, и они гуськом двинулись туда, откуда доносился рокот мотора.

Эта странная машина походила на журавля. Широкие гусеничные лапы. Короткое вислозадое туловище. Длинная гибкая шея с огромным клювом на конце.

Железный Журавль стоял на берегу озера. У самой воды. То и дело он окунал раззявленный зубастый клюв в воду и что-то старательно и долго нашаривал там. Вытащив из воды пук мокрой тины, Журавль выплевывал ее себе под ноги и снова окунал нос в воду.

- Чего она ищет в озере? - недоуменно выговорил Артос.

- Наверное, пьет,- подсказал Фомка.

Ромка не стал гадать. Подошел поближе к Железному Журавлю. Почтительно поклонился. Спросил:

- Скажите, пожалуйста, кто вы и что здесь делаете?

Не повернув головы, Железный Журавль проурчал полным ртом:

- Занят я! Занят я!

И продолжал свое дело.

Тогда Ромка выговорил вещие слова:

- Властелин любой дороги, ты один пройдешь везде. Я - твой

брат четвероногий. Не покинь меня в беде.

Тут Железный Журавль поворотился к Ромке и тихо сказал:

- Я - Экскаватор. Рою канавы. Котлованы. Ямы. А здесь дно чищу…

- Нам опять повезло. Грумбумбесу назло,- обрадованно пробормотал Фомка, сворачивая хвост в замысловатые фигуры.

- Кто знает, куда и зачем идет, тому всегда и во всем повезет,- степенно, с достоинством проговорил Артос.

- Послушайте, железный друг. Хоть вам и очень недосуг. Но вы нас не гоните. В беде нам помогите,- обратился Ромка к Экскаватору.

- Я не прочь. Но чем помочь? - миролюбиво откликнулся тот.

Ромка рассказал о Клык-Клыке Грумбумбесе, о ловушке, которую тот подстроил, и попросил Экскаватор вырыть яму-западню для двенадцатиногого страшилы и злодея.

- Я согласен. Так и быть. Где вам надо яму рыть? - спросил

Экскаватор.

Оказывается, Ромка уже облюбовал и местечко. На крохотной полянке, через которую змеилась та самая единственная тропка от озера к дороге.

- Ну-с, в сторонку отойдите. Посидите. Поглядите. Покажу свое

проворство, силу, ловкость и упорство.

Сказав это, Экскаватор с размаху клюнул землю и сразу выкусил в ней глубокую ямку. Еще раз клюнул в то же место - ямка стала шире и глубже. И снова с размаху железный зубастый клюв вонзился в землю.

Звенел металл.

Скрипели тросы.

Урчал мотор.

Но вот в этом шуме стали отчетливо различимы слова.

Прислушались друзья.

Вот что, работая, негромко выговаривал Экскаватор:

Вез меня не в силах люди Строить дом. Растить сады. Без меня у них не будет Ни тепла и ни воды. Заменить меня не смогут Даже сто рабочих рук. Если строится дорога, Экскаватор тут как тут. Я усталости не знаю,

Я всегда готов помочь. И копаю. И копаю. День и ночь. День и ночь…

- Ну вот, яма готова,- выдохнул Экскаватор, обрывая песен

ку.- Делайте, что надо. Я пошел. Меня работа ждет.

И, раскачиваясь, Экскаватор заковылял на гусеничных лапах к озеру и скоро пропал в темноте.

Голод поднял Клык-Клыка Грумбумбеса чуть свет. Над тайгой занимался ранний рассвет.

- Ох, как я проголодался. Ох, обеда я заждался,- проскреже

тал Клык- Клык Грумбумбес, клацая длинными острыми зубами,

сверкая клыками.

Вскочил на двенадцать когтистых лап. Вздыбил длинную шерсть на спине. Вытянул шею. Раздул ноздри. Долго с шумом втягивал ими воздух.

- Где-то рядышком, голубчики. Со сна тепленькие. Мягонькие.

Вкусненькие. Сейчас подзакусим. Хо-хо! Усатый - на закуску. Хво

статый - вприкуску. А лупоглазый - в кастрюлю сразу.

Встопорщил, насторожил уши, прищурился и стал слушать.

Тихо в рассветной тайге. Птицы и те не проснулись. Листья не встрепенулись. Травы не разогнулись.

«Сейчас я всех подыму»,- решил Клык-Клык Грумбумбес.

Выгнул он лохматую спину. Задрал в небо клыкастую морду. Да как рявкнет.

До того жутко, до того злобно, что вся колючая дремучая громадина тайга пугливо дрогнула.

Зябко полегли травы.

Свернули лепестки цветы.

Забились глубже в дупла бельчата.

Съежились в гнездах птенцы.

Еще пуще, еще страшней прежнего голосил Клык-Клык Грумбумбес.

«Теперь- то, голубчики, проснулись»,-злорадно подумал он, и вдруг…

На весь перепуганный лес зазвенела бравая, веселая, лихая песенка друзей: