Константин Лагунов - Ромка Рамазан

- Я, кажется, кое-что придумала,- сказала она немного пого

дя.- Будем все вместе строить один дом. Общими силами мы за день

выстроим стены и покроем крышу. Тогда нам не страшен никакой дождь.

Все согласились с ней.

Строители сразу повеселели. Дружно взялись за дело. Кто-то запел песню. Ее подхватили.

Откуда- то из-за бугра донесся пронзительный крик:

- Помогите!

Песня оборвалась. Все с тревогой повернулись на крик.

На бугор взбежал маляр Горошек. Он был без шапки. Волосы на голове растрепались. Правый рукав куртки оторван. Одна нога - в башмаке, другая - босая.

Не успел бедный Горошек пробежать и двух шагов, как следом за ним на бугор выскочила серая бесхвостая Мышь. Глаза у нее горели как угли. В зубах торчал рукав от куртки маляра.

Бедный Горошек совсем выбился из сил. Вот он рухнул на землю как подрубленный. Мышь настигла его и разинула зубастую пасть.

Все замерли от страха, словно окаменели.

Только Кукурузинка не растерялась. Она сразу узнала серую разбойницу.

- Что мы стоим! - закричала Кукурузинка.- Скорее на помощь

Горошку! - И первой кинулась навстречу опасности.

За ней поспешил Пахтачок.

Хватая на ходу все, что попадется под руки, рабочие бросились следом.

Тут из толпы вынырнул счетовод Репь Репьевич и сунул в оскаленную Мышиную пасть свои колючие счеты, проговорив при этом:

- Ну-ка, злюка, счеты кушай да мои расчеты слушай. У тебя че

тыре лапы и совсем короткий хвост, я сейчас колючей шлялой про

колю тебя насквозь.

Репь Репьевич сорвал с головы шляпу, усеянную острыми шипами, и изо всех сил хлопнул ею по Мышиной спине. Мышь взвизгнула, выплюнула счеты и кинулась на бесстрашного счетовода. Ткнулась в него носом, укололась и отпрыгнула. Тут Перчик ударил ее своим колпаком и засыпал ей глаза горьким перцем.

Мышь волчкам закрутилась на месте. Закряхтела, завздыхала. Запыхтела, зачихала. И помчалась прочь. Во всю мочь.

Плотник Орешек погрозил вслед разбойнице топором:

- Эй, смотри! Остерегайся! В другой раз не попадайся!

На склоне бугра Мышь остановилась. Повернулась. Глянула на Кукурузинку налитыми кровью глазами, по-змеиному зашипела:

- Вс-се р-равно в-вам н-не с-спастись. 3-за вс-се отом-щу. Н-ас много.

- Сейчас я еще разок угощу тебя своими счетами! - угрожающе закричал Репь Репьевич.

Бесхвостая разбойница скрылась.

Все радовались победе. Хлопали в ладоши, смеялись, обнимали друг друга.

Потом принялись качать Кукурузинку, Перчика, плотника Орешка. Рель Репьевича качать не стали: он такой колючий, что до него страшно дотронуться. Зато его долго и горячо благодарили. Он кланялся, смущенно бормоча:

- Руки сильные у нас - это раз. Не пустая голова - это два.

Сердце храброе в груди - это три. Жить хотим со всеми в мире - вот

четыре. За себя готовы постоять - это пять.

Только маляр Горошек не разделял общего веселья. Казалось, он был совсем не рад своему спасению. Перчик хлопнул приятеля по плечу:

- Эй, дружище! Чего нос повесил?

- Чему радоваться,- уныло проговорил Горошек,- разбойница расскажет о нас другим мышам. Они соберутся стаей и нападут. Тогда мы не устоим.

На бугре сразу стало тихо. Кукуру:зинка посмотрела на мрачные лица товарищей, и ее голубые глаза наполнились грустью. Дернула она себя за рыжую косицу раз, дернула два - задумалась. Но ненадолго.

Вот она вскочила на камень и закричала:

- Придумала, придумала! Я сейчас же вызову травинок и по

шлю их к Старшему Травинке. Пускай все они идут к нам жить.

Тогда нам никакие мыши не страшны.

Ранним утром всех разбудила громкая песня травинок:

Мы - дружные травинки, Шагаем в ряд. Зеленые ботинки Поют-скрипят…

На бугре появились стройные колонны травинок. Впереди выступали трубачи и барабанщики. Звонко пели длинные зеленые трубы. Грохотали барабаны.

Позади травинок шли портной Соломинка и учитель Одуванчик.

Ох, как шумно и весело встретили их новоселы! Даже Боб Бобыч с семейством вышел на крыльцо. Он вынул из кармана свой огромный носовой платок и принялся им махать.

И пузатая тетя Тыква приковыляла на шум. Она стояла в стороне и сладко посапывала, вроде бы дремала. Но маленькие, заплывшие жиром глазки Тыквы так и бегали.

- Ого,- довольно бормотала она,- сколько их! Есть кому про

давать, есть кого обсчитывать. Разбогатеем!

Между тем Старший Травинка, портной Соломинка и учитель Одуванчик обнялись и расцеловались с Кукурузинкой. Потом они познакомились с Пахтачком, Перчиком, Репь Репьевичем и другими новоселами.

Расправив пышные усы, Старший Травинка опросил Кукурузнику:

- Как называется ваш город?

Все недоуменно переглянулись. В самом деле, как же он называется? Пришлось сказать гостям, что город еще не имеет названия.

- Это не беда. Давайте сейчас же сообща придумаем ему название,- предложил учитель Одуванчик.

- Я уже придумал,- послышался голос Боб Бобыча, и толстяк протиснулся вперед.

- Как же вы предлагаете назвать город? - поинтересовался Одуванчик, разглядывая Боба сквозь круглые роговые очки.

А тот, важно выпятив живот, раздул щеки и торжественно произнес:

- Предлагаю назвать его Бобгород. Моя семья первой поселилась

в этом городе. Мой дом был первым домом на этом бугре. И сам я -

первый Боб во всем бобовом роде.

Тут, словно из-под земли, вынырнул Перчик и тихо, чтобы слышал только Боб Бобыч, проговорил:

- Хватай, мни, мажь.

Боб Бобыч крутнул головой, будто его оса укусила, испуганно огляделся по сторонам. Увидев Перчика, он побледнел и бочком-бочком стал выбираться из толпы. А Перчик двигался за ним следом и все приговаривал:

- Хватай, мни, мажь.

Боб Бобыч энергично заработал локтями и, выбравшись из толпы, затрусил к своему крыльцу.

- Так как же назовем город? - спросил Старший Травинка.

Никто не ответил ему.

«И чего они мудрят? - думала Тыква.- Назвали бы свой город Купи-продай. Славно было бы, каждый спешил бы сюда за покупками. Вот поторговали бы мы, поднажились».

Но сказать об этом вслух Тыква не посмела.

- Раз, два, три, четыре, пять - разрешите мне сказать,- раздался надтреснутый голос Репь Репьевича.- Чей над этим над бугром первый вверх поднялся дом? Первым кто сюда пришел? Кто здесь первый новосел?

- Кукурузинка!

- Пахтачок! - раздались голоса.