Ольга СИЛАЕВА - ДРАКОНЬЕ ЛЕТО

– Хорошо. Приятно быть нужным, пепел все побери!

Квентин остановился напротив Анри.

– Я напишу продолжение твоей книги, – усмехнулся де Верг.

Квентин слабо улыбнулся:

– Не стоит. Пиши свою.

Марек коснулся моего запястья – мимолетным жестом. Кивнул и отступил в сторону.

– Ты меня понимаешь, – прошептала я.

Квентин обнял Эйлин:

– Я оставлю вам письмо. В книге.

– Я его уже прочитала, – тихо ответила она.

Он молча обнял ее еще раз.

– Доброго пути, Квентин, – низким голосом произнес Дален.

Квентин остановился напротив него. Кивнул и обернулся к нам:

– Доброй ночи, друзья.

Пусть свершится чудо, взмолилась я. Я хочу туда, к нему, в запах земляники, в сильные руки, которые оборачиваются крыльями… ведь у него больше никого нет.

Квентин повернулся ко мне.

– Лин, я…

– Неважно, – перебила я. – Я хочу проводить тебя во врата.

– Что?

– Я хочу встать во врата рядом с тобой. Ну и пусть, что они не откроются… Я хочу держать тебя за руку. Ты не должен быть один. Квентин… Кор… пожалуйста.

– Да, – одними губами сказал он.

Я подхватила лезвие, выпавшее из его руки. И быстро, словно боясь, что он передумает, коснулась пальцем плиты в том месте, где алела его кровь.

Плита осветилась.

Корлин…

Ты придумал имя, которое соединило тебя и меня. Ты пришел в мой дом, когда я еще не могла тебе ответить. Ты взял меня с собой, когда ни ты, ни я не знали, кто ты. Все было предопределено. У меня не было выбора, как не было его у тебя.

Но сейчас – я выбираю. Я люблю.

Возьми меня с собой. Прошу тебя.

Радужное сияние росло. Квентин взял меня за руку. «Я люблю тебя», – прочитала я на его губах.

Я справлюсь.

Все хорошо.

Вера сумеет.

– Я верю, – прошептала я.

И мы шагнули вперед, не разжимая рук.

Я не боюсь.

Он сидел у камина с книгой в единственной руке. Письменный стол был завален бумагами, на кожаных креслах стопкой лежали манускрипты. Треск пламени в камине заглушал шум дождя, но едва-едва.

Простучали за окном копыта. Эрик Рист вздохнул и перевернул страницу.

Хлопнула дверь. Послышались легкие шаги, и Эйлин вошла, откидывая капюшон с мокрых волос. Волшебница упала в кресло и долго не поднимала глаз. Наконец протянула пальцы – и их руки встретились.

– Вот я и вернулась, – произнесла Эйлин.

– Добро пожаловать, – серьезно ответил Эрик.

У двери настороженно заворочалась собака. Покосилась на волшебницу, вздохнула – и улеглась обратно. Дождь стихал. Пламя в камине разгоралось ярче.

– А ведь мы могли оказаться на их месте, – вдруг сказала Эйлин.

– Не самая незавидная судьба, – отозвался Эрик. – Бывает и хуже. Много лет в разлуке, например.

– Ты думаешь, их выбросило вместе? В тот же день, в тот же год?

– Я не знаю, хорошая моя. Я могу только надеяться.

– Пожелаем им счастливого прошлого, – шепнула волшебница.

Эрик закрыл глаза. И увидел две фигурки, залитые радужным светом.

…Здесь тоже было море. Алое, как небо, но пахло все не кровью, а летним бризом, песком, закатом.

Лин сидела на песке. В ее волосах сверкнуло солнце, нанизывая на них золото, и Квентин подумал, что они останутся золотыми и через пятьдесят лет.

– Я рад, что ты здесь, – прошептал он.

– Марек знал, – вполголоса сказала Лин. – И мэтр… кажется, догадывался. Знаешь, я совсем не хочу отпускать твою руку. Это нормально?

– Это прекрасно. Это упоительно. Это… – он заглянул в прозрачные глаза, полные солнца. – Это есть. Магия – не огонь на ладонях, не математика, это всего лишь язык, а настоящее – вот, вокруг нас, настоящий закат, башни Сорлинн под водой, блики солнца на воде, твое лицо, время, которое всегда здесь и никогда не уходит… И ты.

– Квентин…

– Корлин. Теперь я Корлин. Привыкнешь?

– Уж свое-то имя я запомню, – беспечно улыбнулась Лин. – А может, все имена магов и начались с меня? Корлин… послушай. Если врата меня пропустили, значит?…

– Мы не знаем, – он провел рукой по ее телу. – Может быть, нас будет трое. Может, ничего и не произошло, а врата всего лишь пропустили нас вместе. А может быть, он исчез и появился в другом времени. Ведь он может быть кем угодно.

– Хоть Первым…

– …Хоть вторым. Мы ничего не знаем, и это прекрасно, – он улыбнулся. – Я люблю тебя. Слышишь?

Кричали чайки. Море шумело. Корлин лежал на песке и чувствовал неимоверное облегчение.

– А ты хотел взять мою кровь с собой, – задумчиво сказала Лин. – Но ты же не мог! Врата бы ее не пропустили!

– Я был уверен, что как-нибудь обойдется. Взял бы капельку крови у тебя в ночь, когда ты родилась; я успел бы спрятать книгу в Галавере и вернуться… Я не знаю, Лин. Но я не мог рисковать, поэтому я взял с собой флакон с твоей кровью… попробовал взять. Это глупо?

– Нет. Предусмотрительно. Ведь на твоих плечах теперь весь мир.

Корлин посмотрел на нее, подняв брови. Лин развела руками, и они начали хохотать как сумасшедшие.

– Я буду твоей тенью, – задумчиво сказала Лин. – Легкой и незаметной… ну, за вычетом того дня, когда Вельер велит сшить для меня то платье. Буду красть свитки, открывать двери… класть мокрое полотенце на лоб и брать за руку.

– Ты куда важнее, Лин. Ведь Корлин – это я и ты.

Длинные тени ложились на пляж. Небо уходило все выше, и в ста шагах от моря, там, где пахло весной и распускались магнолии, пробуждались первые звезды.

– И никаких романтических поползновений! – прозвенел голос Лин.

– Ага! Значит, на шею залезть – это мы запросто, а вот целоваться…

– Именно! У нас еще будет время.

– Да. Вся жизнь.

Огненный дракон взлетел над вечерним морем. Девушка на его спине казалась невесомой, как песочные часы.

Но каждая песчинка меняет мир.

Часть I .ПОСЛАННИК И ПОСЛАНИЕ…11