Степан Злобин - Пропавшие без вести 2

— Такой порядок. Доверие надо сперва заслужить, — тем же тоном сказал старшина.

— Понятно! — Бурнин вздохнул и отдал свой автомат и парабеллум с патронами.

Сергей отдал мешок с тремя автоматами, запасом патронов и пятью немецкими гранатами.

— А главное наше оружие тоже оставить? — пошутил Бурнин.

— Что за главное?

— Топор системы «Настино счастье». Кабы не он, остального нам не добыть бы.

— Клади и топор, если он оружие, — по-прежнему сухо приказал старшина, не приняв шутки.

— Да, Катя, я вас понимаю, — приглушенно сказал Бурнин. — Так будет и дальше: «В плену был? А может, ты по заданию немцев...»

— А как же ты думал?! — оборвал его старшина.

— Входите, товарищ майор, — обратясь к Бурнину, вслух подчеркнула его звание Катя. — У нас в лесу приходится быть особенно осторожными, — пояснила она, желая смягчить резкость старшины. — К нам бы дорого дали немцы заслать своих!

Они вместе спустились по лесенке.

В просторной землянке, выложенной изнутри бревенчатыми стенами, освещенными горящей коптилкой, пахло дымом. На нарах, устроенных в нише, спал мужчина.

Василиса уже будила его.

— Леня! Леня! Товарищ майор! Вставать пора! Гости у нас. Поднимись же, Ленька! — говорила она, бережным прикосновением слегка лохматя волосы на его голове.

— Васька, брысь! — внезапно отшутился майор. Он хотел быстрым движением поймать ее за руку, но она отскочила. Он огляделся. — Антоновна!.. Ой, извини! Извините, товарищи! — произнес он смущенно, живо спустил ноги с нар и строго взглянул на жену.

— Теперь будет злиться, что при вас его разбудила,— сказала Василиса Ивановна.

— Не буду, — пообещал майор. Он встал и рекомендовался: — Майор Сутырюк, Леонид Николаевич.

Их беседа с майором Сутырюком, командиром отряда, и с комиссаром — местным секретарем райкома Орловым, широкоплечим и приземистым агрономом, бывшим здешним комсомольцем, протекала дружелюбно, но вначале чуть суховато. Сутырюк расспрашивал об их службе в армии, об обстановке в лагерях, как убежали, как шли, как достали оружие. Это был и не допрос и не совсем еще товарищеская беседа. Чуть позже, за чаем, разговор стал проще.

— Разрешите еще доложить, товарищ майор, — вмешалась в беседу Катя,— товарищи Бурнин и Логинов помогли уничтожить тех двух упорных фрицев-следопытов, а мне спасли жизнь.

— Ну, уж это вы, знаете, подзагнули, Антоновна! — живо отозвался Сергей. — Вы — в рукопашной схватке, а мы — лишь стрелковая поддержка на расстоянии. Если уж мы спасли вас, как вы говорите, то вы нас спасли обоих, когда утопили второго фрица. Ведь на открытом месте... Прошил бы из автомата, да и только!..

— Что вы подстрелили фрица — хорошо, — усмехнулся Орлов. — Но ведь вам, наверное, было сказано, что стрелять там нельзя?

— Да ведь «грачиным» зарядом, тихонько. Можно сказать, просто шепотом застрелили, — рассмеялся Бурнин.

— Значит, «грачиный» заряд следует взять на вооружение в наших условиях, — с усмешкой одобрил Сутырюк.

В беседе с партизанскими командирами Бурнин и Сергей узнали о том, что если бы они вышли месяцем раньше, то отсюда в двух сутках пути стоял конный корпус, который держал в руках крупный советский район в тылу у фашистов. Это был смелый рейд. Он принес организованное начало в партизанские части, укрепил их кадровыми командирами, снабдил новой техникой, связью, оружием и по приказу Главного командования Красной Армии недавно вышел назад на Большую землю.

Корпус держал постоянную связь с Москвою, отправлял в советский тыл раненых, почту. Даже кое-кто из партизан побывал в Кремле; получили награды, сходили в Москве в кино и в театры, встретились с рабочими и колхозниками Большой земли.

— Вот бы нам поспешить! Может, и мы вышли бы с ними и теперь бы уже воевали! — досадливо произнес Анатолий.

— Что же, товарищ майор, можно считать, что наша проверка закончена? — нетерпеливо спросил он.

— Будем считать, товарищи, что окончена, — ответил за командира отряда Орлов. — Ну, а как же наш доктор Варакин? Погибнет в плену? Я почему говорю, что наш, — потому что почти что с ним вместе рос. Я тогда был влюблен в одну девушку, а Михаил отбил ее у меня...

— Та девушка, дорогой товарищ комиссар, сама отбилась и никогда ни к вам, ни к нему не прибивалась! — строго и красноречиво вмешалась Катя.

— ...так что мы с ним совсем были своими через городки, через горелки и через эту девушку, — тепло усмехаясь, закончил комиссар.

— Да ведь как сказать, товарищ Орлов, что о нем и ответить, не знаю, — развел руками Бурнин. — Небось уж знаете, что творится в плену, а все-таки все не погибнут. Миша тоже бежать хотел, да его угнали в Германию. А может, с дороги бежал, может, следом за нами сюда же идет...

После чаепития Василиса Ивановна возилась с радиоаппаратом, готовясь к приему последних известий. Что-то не ладилось у нее. Сутырюк подошел к ней, присвечивая только что подаренным Сергеем немецким фонариком, склонился помочь. Они сидели, почти касаясь щекою щеки. Бурнин перевел глаза на Катю и подумал: «А может, и мне тут остаться!..» И ему представилось все «по-мужски», не так, как сегодня днем, а просто и грубовато...

Сейчас в Кате не было напряжения, она сидела задумчивая, усталая и серьезная. И вдруг он понял, что она не простила бы мужской поспешности и такая поспешность могла бы лишь оттолкнуть ее...

«Да разве тебе самому это нужно сейчас? — спросил у себя Бурнин. — Неужто ты «этим», личным решаешь вопрос о том, где твое место в войне с фашизмом?! — упрекнул он себя, прерывая невольную вязь ненужной сегодня фантазии. — Вот отвоюемся, и тогда разыщу ее где угодно...»

Раздались прозрачные, такие близкие и давно неслыханные, родные звуки позывных радиостанции Коминтерна. Этот десяток знакомых нот взволновал одинаково Бурнина и Сергея. Все присутствовавшие тоже молчали, опасаясь пропустить хоть единый звук, но эти двое замерли и напряглись больше прочих.

В передаче сводки назывались такие имена городов, рек, селений, что страшно и трудно было поверить, куда опять ворвались фашисты.

Когда трагическая сводка окончилась, Анатолий прервал молчание:

— Так как же, товарищ майор, отправите вы нас с сержантом поближе к Большой земле? Я так понимаю по сводке, что люди там вот как нужны.

— Я, товарищ майор, лучше тут, в партизанах... — подал вдруг робкий голос Сергей.

— Ты?! — удивился Бурнин. — Чего это?

— Так точно... Я... Воевать и тут можно вдосталь... Партизанское дело честное. Товарищ майор Сутырюк ведь прибыл сюда не из плена, а с фронта...

— Ну что же, Сергей, твоя воля. Видно, мне путь продолжать одному... Оставайся, — глухо сказал Бурнин.

— Останусь. Не взыщи, товарищ майор. Робости перед врагом ты у меня не видал. Война, должно быть, еще велика. Драки хватит на всех...