Энтон Майрер - Однажды орел…

– Александр умер в возрасте тридцати двух лет от малярии, ран и излишнего употребления алкоголя, - медленно заметил Дэмон, - и эта империя через несколько месяцев развалилась.

– Это случайность. Фридрих умер, оставаясь на вершине славы и почета. А Бонапарт был легендарным императором французов в течение десяти лет. Дело, собственно, не в продолжительности жизни тех или иных героев, а в том, что они изменяют саму суть окружающего мира…

Дэмон молчал.

Наблюдая за ним, Мессенджейл находился весь во власти этого волнующего момента, этого не сравнимого ни с чем захватывающего ощущения торжества и полного превосходства над другими. Он вспомнил эпизод из своего детства. Ему было двенадцать лет, и он вместе со сверстниками находился в палаточном лагере в лесу. Мессенджейл предложил тогда Генри Шнейдеру, своему соседу, сыну местного торговца мясом, достать картошку из пылающего костра. Генри отказался. Когда же Мессенджейл стал упорно настаивать, Генри предложил ему достать картошку самому и назвал его трусом. Он до сих пор помнит тот момент с необыкновенной ясностью: безжалостные выжидающие взгляды сверстников, жаркое шипящее пламя костра, красное от злости круглое лицо Генри Шнейдера. Мессенджейл знал, что не справится с ним: Генри избил бы его и ему пришлось бы испытать унижение. Медленно, очень медленно, чувствуя на себе взгляды всех ребят, Мессенджейл сунул руку в огонь и сразу же почувствовал нестерпимую боль. Но он не закричал. Несмотря на то что от боли у него потемнело в глазах, Мессенджейл даже не вздохнул. Его сверстников охватил страх. Послышался чей-то изумленный приглушенный возглас. Мессенджейл даже изобразил на лице кривую улыбку… Ночью он плакал от боли (матери он сказал, что споткнулся, упал и угодил рукой в костер, - но этого уже никто из ребят не знал). Его авторитет среди сверстников стал после этого непререкаемым: ребята выполняли все его приказы, а те немногие, которые не повиновались, старались держаться от него подальше. Никто из них не захотел бы возразить ему в чем-либо или подраться с ним. Они просто боялись его…

– Сэмюел, - неожиданно прервал молчание Мессенджейл, - какова была бы ваша реакция, если бы я сказал, что вы напрасно теряете время?

– В каком смысле, сэр?

– Во всех смыслах. - Мессенджейл повернулся так, что его лицо оказалось прямо перед лицом Дэмона. - Послушайте, - продолжал он, - Глисона скоро переведут. По причинам, которые вы, может быть, знаете или, может быть, не знаете. Вы хотели бы попасть в штаб Макартура?

Дэмон улыбнулся:

– Я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вообще пожелал сейчас иметь меня в своем штабе.

– Ничего подобного. Я говорил о вас генералу. Если вы заинтересованы в этом, я смог бы кое-что сделать. Разумеется, мне вряд ли нужно напоминать вам, что дел, подобных делу Брэнда, больше быть не должно…

Дэмон кивнул головой и поджал губы.

– Гм… Я, конечно, благодарен вам, майор… Но должен сказать, что мое место, как мне представляется, в войсках.

– Чепуха! Ваше место там, где вы больше всего нужны, где признаются ваши способности. Вы слишком уж заботитесь о своей части и солдатах, Сэмюел. Все это неплохо, конечно, но какова цель? Большинство солдат - это люди ограниченных потребностей и весьма узкого кругозора. Они или стремятся как можно побольше выпить, как Макклейн, или теряют голову из-за женщин, как Брэнд, или хотят громить все, что попадется под руку, или просто коротают время, предаваясь несбыточным мечтаниям. В конце концов, чем отличается полководец - герой, если хотите - от простых смертных? Ему, как и всем, необходима пища, он, как и все, устает, как и все, освобождает свой кишечник… Что его ставит выше других, так это интеллект, подготовка, гибкость взглядов и, самое главное, - несгибаемая воля, непоколебимое желание повлиять на события и на своих соотечественников. Большинство же людей просто не способны на это.

– Один очень хороший полководец сказал как-то: «Каждый из вас - командующий», - тихо произнес Дэмон таким тоном, как будто просил о чем-то.

– О, конечно, - превосходный метод управления войсками в отчаянном положении, когда ты окружен на территории противника, ведешь арьергардные бои, опасаешься бунта или еще чего-нибудь в этом роде, отличный прием для поднятия морального духа. Но неужели вы предполагаете хоть на минуту, что это были искренние слова полководца? - Дэмон утвердительно кивнул. - Но, Сэмюел, будьте благоразумны. Средний солдат никогда не был в состоянии постигнуть даже простейших проблем командования.

– Да, не был. Потому что ему не предоставляли такой возможности.

Мессенджейл постучал ногтем большого пальца по зубам.

– О боже! Когда же нам удастся вылечить вас от этого дикого упрямства?

Дэмон улыбался, но Мессенджейл понимал, что его слова вызвали у собеседника гнев, и втайне был этим доволен. Он задел его за живое, высказал ему в двух словах всю меру своего превосходства. Тем не менее было в Дэмоне что-то еще, какое-то неторопливое, неподатливое утверждение чего-то. Что-то такое, до чего он, Мессенджейл, не может добраться, что он не может расплавить и сформировать на свой лад. Это раздражало Мессенджейла.

– Вы аномальны, Сэмюел, - сказал он после короткой паузы. - Невиданный анахронизм. Вы наотрез отказываетесь служить интересам своего класса.

– Моего класса?

– Да, да. Вы офицер регулярной армии, а не тридцатилетний сержант, который носится со своим выводком, ласкает одних и пинает других. Вы были однажды сержантом, короткое время. Но теперь-то вы ведь не сержант. Можно, конечно, если хотите, быть диссидентом, несколько эксцентричным - такими в известной мере были все великие полководцы. Но не надо, чтобы об этом знали другие… Вся эта возня с Брэндом, что она вам дала, кроме забот и хлопот? Напрасная трата энергии. Брэнд - это всего-навсего один солдат, рядовой к тому же…

– Правильно, майор, это всего-навсего один солдат, - сказал Дэмон.

Мессенджейл заметил, что лицо капитана стало серьезным, суровым. На какое-то мгновение он даже испугался, так же, как пугался, когда среди ночи с потолка на него неожиданно падала ящерица.

– Но ведь ваша задача иметь дело с человеком в массе, ваш конечный успех в роли полководца зависит от того, удастся ли вам решить именно эту задачу. - Дэмон молчал, но Мессенджейл понимал, что капитан хочет что-то сказать. Тем не менее он продолжал: - Взгляните на себя беспристрастно, без преувеличений, без уверток и без сентиментальностей. У вас есть стремление достичь поставленной цели, есть энергия, жажда знаний, а это - основная движущая сила, есть желание и возможность передать импульсы вашей воли окружающей инертной массе. И, несмотря на все это, вы идете не в ногу со своим веком; вы то и дело сходите с орбиты.