Александр Радин - Летописец отчуждения

Зато есть субъективные. Душевные, так сказать, но тебе никогда этого не понять тварь радиоактивная.

Перед глазами замаячили распахнутые настежь проржавевшие ворота с циничной табличкой «Всегда на боевом посту». Дальше чем на полсотни метров Ка его не отпустил. Он хотел срезать через разрушенную общагу, но так и застыл под опасно накренившемся пролетом лестницы, словно врезавшись в невидимое стекло. Как парижский мим помахал перед собой руками и успокоился. Издевается еще, жаба перепончатая. Рука-то совсем распухла. Не хрен по всяким железкам лупить.

Морщась от неприятных ощущений, Алексей достал последнюю сигарету и уселся на кирпичи. Зло втоптал пустую пачку в землю, очищая каблук от непонятно откуда налипшей грязи. В голове прокручивались совсем дурацкие сценки. Вот подойдет сейчас какой-нибудь сталкер и спросит «чо ты тут сидишь». А он так подбоченится, хрустнет костяшками левой пятерни, придурковато улыбнется и скажет «контролера жду». Будет потеха. Почему левой? Да потому что правая дергает, будто на живое мясо соль насыпали.

Алексей заметил у лесополосы движение. Ну вот, как раз тот самый сталкер.

- У нас гости - послал бредущий по двору Ка сигнал Семецкому.

Медленно идет, неторопливо. Как по проспекту вышагивает прохладным летним вечером. Не хватает рядом толстозадой тетки с коляской.

- Прорвемся, - выкрикнул сталкер из корпуса.

- Торопись. Защищать и атаковать один я не смогу.

Это кого он там собрался атаковать?

На опушку плотной цепью высыпали военные. Среди закутанных с ног до головы в броню человечков метался до боли знакомый силуэт в гражданском. Смертин постарался разглядеть лицо, но ничего не вышло.

- Сиди, - приказал Ка, выходя вперед.

Целлофан испарился, оставив после себя гнетущее послевкусие. Стрингер инстинктивно положил на колени пятизарядку. Права тварь, не хочется умирать, особенно когда сидишь на кирпичах, и никто тебя не трогает.

Ничего удивительного в том, что военные открыли беспорядочную пальбу, не было. Любой бы сделал на их месте тоже самое, увидав отвратную физиономию контролера.

«Щас он вам устроит», - подумал Алексей, ныряя за стену.

Чего уж скрывать, иметь такого защитничка было приятно. Как он и ожидал, стрельба разом умолкла. Смертин осторожно выглянул из-за кирпичного крошева. Такую амуницию он уже видел и шлемы тоже. Ребята явно из элиты, но модные зоновские бренды им вряд ли помогут. На хитрую задницу, есть контролер с винтом. Судя по всему очень большим, потому что первая линия просто обмерла. Солдатики напоминали гротескные восковые фигуры, выставленные посреди засохшего парка. Алексей все всматривался в штатского, но тот как назло повернул лицо профилем.

В чаще лесополосы кто-то ломился. То ли спешили на помощь товарищам, то ли наоборот улепетывали от беды подальше. Не видно.

Стрингер забычковал о стену окурок и подался за Ка. Зря он это сделал, нерасчетливо, поскольку завалив несколько хилых тополей из леса выкатил бронетранспортер. Белорусский, и иронично прозванный конструкторами «Сталкер БМ 2Т». Алексей это знал точно. Чтобы подмазаться к Форестеру, в первый же день он поплелся на презентацию и ко всему прочему сплавил западным братьям сюжет. Тогда генерал больше молчал, а вот славяне отрывались. Распушили хвосты, и давай тарахтеть о проходимости, огневой мощи и всяких других арифметических параметрах, от которых болела голова и хотелось спать. На съемной квартире даже пресс-релиз завалялся. На самом деле в этой ситуации Смертин хотел знать только одну цифру, которую в бумажке как пить дать не отразили. Какой силы будет «бум», если эта хреновина зарядит из в-о-о-о-н той самой большой пушки прямо по пятиэтажке за спиной. И главное, сколько кирпичей смогут до него долететь.

Пока он прикидывал предполагаемый ущерб, началось форменное безумие. Один из военных сталкеров не торопясь закинул под днище машины какую-то штуковину, от чего та слегка подпрыгнула и задымилась. Ни взрыва, ни огня. Только легкий хлопок, даже тише, чем выстрел. Тут же на сцене появился собственной персоной Семецкий, отчего-то застрявший в лаборатории. С непроницаемым лицом он начал хладнокровно сносить воякам головы. Рассчитанными и скупыми выстрелами. Будто в тире тренировался. Пятнистые шлемы разлетались, как гнилые тыквы. Солдаты мешками падали на траву.

Смотреть на это форменное убийство было страшно. Причем Семецкий стрелял на ходу и от бедра, оставляя за собой чуть в стороне витиеватую дорожку гильз. На пыльной, вытоптанной площадке перед входом на объект их было замечательно видно. Полы плаща развевались на ветру, отчего сталкер стал неимоверно походил на всадника-мстителя из «Сонной лощины». Вот только голова у него была на месте, а на лице даже мускул не дрогнет.

- Штатского не трогай! - постарался перекричать голосистую винтовку Смертин, - Не трогай штатского!

Да что же это за безобразие!

Алексей ринулся к опушке, которая больше напоминала место показательной казни. Все вокруг усеяно телами. Больше двадцати трупов. И кровь, вяло растекающаяся широкими лужами. Густая и блестящая. Штатский был еще жив. Семецкий, будто издеваясь, прострелил ему обе ноги.

«Сибирцев!», - узнал стрингер. Вездесущий начальник службы безопасности Дагонова. Лежит и стонет, тварь такая.

- Мне нужна только камера… только камера, - лопотал сбэшник.

- Чего? - опустился рядом на колени Алексей.

- Камера… только… - посмотрел на него безумными глазами Сибирцев. Застыл на несколько секунд, щупая взглядом. Узнал.

- Алексей…

Смертин только поморщился.

- Алексей… я не хотел… он меня отправил… - сбэшник начал приходить в себя.

- Дагонов?

- Да, да, - быстро замотал головой Григорич.

Как- то все это было не логично и не правильно.

- Мне нужна только камера…

- Все равно уже поздно, - как всегда нагло влез в разговор контролер, - Вы проиграли. Еще до того, как начали игру.

- Что проиграли? - не понял стрингер.

Что- то мерзкое было в самой сути этих слов.

- Деньги, - простонал Сибирцев, - Целую кучу бабла. Тебе такая даже не снилась.

- Деньги?

- А знаешь сколько все это стоило? - затараторил Сибирцев, яростно хлопая ресницами, - Знаешь? Ни хрена ты не знаешь. Всего пятьсот кусков баксов на несколько заслюнявленных лап, и твое же государство начинает по полной тебя иметь. Причем на твои же деньги налогоплательщика… А ты прям заколдованный, журналист. Мы по маякам вертолеты запускаем, а они даже с аэродрома не поднимаются. То винт, бля, то в баке какая-нибудь гадость… Что ты на меня уставился? Твой любимый Дагонов тебя же и заказал.

Григорич нервно захихикал, кривой шрам на щеке противно сморщился.