Александр Радин - Летописец отчуждения

Он заставил себя залезть на самое дно рюкзака, где было спрятано сокровенное. Его мечта. Его потаенное желание. Пальцы нащупали аккуратно завернутые в пакет кассеты. Смертин в последний раз посмотрел на пластиковые прямоугольники, сыпанул в сверток десяток пулевых патрон, завязал узлом и с силой зашвырнул в самую топь.

Не нужно об этом знать людям. Пусть они дальше прячутся за своими иллюзиями. Их время еще не пришло. Быть может, когда-нибудь артефакты расцветут новыми монолитами, семена прорастут и человечество подойдет к своей черте. Но это будет еще не скоро и без его участия. Рано давиться булкой…

В сгущающемся сумраке протяжно закричала выпь. Где-то далеко-далеко ночь рвал лай деревенских собак.

Еще с час Алексей пробирался по лесу. Голосистому и живому. Им можно было наслаждаться до бесконечности, но он хотел жрать, поэтому настырно перебирал ногами. Трасса вынырнула из темноты неожиданно, как и ослепляющие лучи фар. Смертин выбежал прямо на середину и начал ожесточенно размахивать руками. Старая дребезжащая «Калина», истерично свистя тормозами, остановилась у самых колен.

- Дурак!!!

Мордастый усатый мужик хотел было уже газануть, но Смертин грубо распахнул дверь и нырнул в салон. Рука водилы полезла под сиденье.

- Стой, - умоляюще посмотрел на него Алексей, - Я заплачу… Мне надо…

- Ты рожу свою видел?

Стрингер провел ладонью по лицу, чувствуя на лбу и щеках корку запекшейся крови.

- Проблемы, - мученически заломил он губы, - Тебя они не коснуться, обещаю. Я заплачу. Помоги, а?

Водила недоверчиво на него посмотрел:

- Че надо?

- В Киев, а лучше в Москву. Сможешь отвезти меня до Москвы?

Сейчас это был лучший выход. Ни каких вокзалов, ни каких аэропортов. Просто сесть и двигаться вперед, ни о чем не думая.

- Беглый? - сдвинул брови мужик, косясь на дробовик.

- Да, нет… Журналист я, - Смертин дернул из наплечного кармана помятую корочку собкора. Он умудрился сохранить все документы и даже паспорт, который непросто было пристроить в специальный непромокаемый карман комбеза.

- Со стволом не возьму.

Да и хрен с ним! Смертин широко размахнулся и закинул «Benelli» на обочину. Обойдется он без него в Москве. Это уже мелочь.

- Умойся, - протянул «полторашку» мужик, - А то менты на первом же посте тормознут… Мне бы домой пожрать заехать…

- По пути все купим, - фыркнул стрингер, размазывая по щекам теплую воду. Он старался не вылезать из салона, чтобы не дай бог, его не вытолкнули на улицу, - Я вдвойне заплачу. Три штуки баксов устроит? Штуку сейчас, остальные на месте, - Алексей специально старался набить цену, чтоб водила немного успокоился, почувствовав сладковатый запах халявы.

Мужик долго молчал, прикидывая в уме варианты, а потом согласился:

- Устроит, - хлопнул он себя по коленке, будто подписался на самую большую авантюру в своей жизни. - И куда ты так торопишься?

- Домой, - улыбнулся Алексей. - К сыну.

- Ты здесь? - сухо спросил Семецкий, присаживаясь на поваленный ствол.

Он точно знал, что здесь.

- Он ушел?

- Да… Ну и как тебе умирать?

- Неприятно. Я еще никогда не умирал.

- А теперь представь, что мне приходится каждый день, - поморщился сталкер, - Ее дар, который стал проклятьем.

- Быть может, скоро это закончится.

- Ну, да… только я бессмертен.

- Не совсем. Тебе вряд ли найдется место в новом мире. Ты же предатель. А кто предал один раз, предаст и во второй.

- Это она натравила на меня духа.

- Но выбор-то был за тобой.

- А как же Монолит?! Меня сделал таким Монолит!

- Монолит - не джинн. Я ему объяснял.

- Начитался наших сказок?

- У меня было много времени. С самого первого выброса. Много больше, чем у тебя. И много ваших книг в библиотеках Припяти и Чернобыля. Первое, что вы бросили, убегая как крысы… с тонущего корабля. Вашу историю… Только людей можно поймать на крючок с приманкой в виде вечного счастья. Банально, но работает. Мне очень понравился образ насекомых у пламени лампы, который я ему показал… Как вы говорите, поэтично.

- Они, в конце концов, догадаются и сотрут его с лица земли. У людей замечательно получается разрушать.

- Нет. Они никогда этого не сделают.

- А он все равно ушел, - довольно рассмеялся Семецкий.

- Конечно, он и должен был уйти. Дух подарил ему семя. Лучшего курьера не найти… И вообще, кто тебе сказал, что, чтобы быть частью Зоны, необходимо обязательно находиться внутри?

Семецкий уткнулся взглядом в ползущего по тонкому стеблю слизня.

- Хочешь, я тебя убью? - предложил контролер.

- Не стоит. До полуночи еще есть время. Мне надо подумать.

Асфальт завораживал. В скупых лучах фар он казался бесконечной линией жизни, окутанной мраком забвения. Все идет по кругу. День сменяет ночь, а ночь день. Год за годом, десятилетие за десятилетием. Только асфальт проносится перед глазами, тая в темноте. И кажется, что все это будет длиться бесконечно.

…Плакала эта наша «самостийна украйна», совсем вы нас прижали к ногтю с этим вашим газом. Президента своего пиханули, украинский в школах запретили…Эти русский запрещали, а теперь вы украинский. Опять союз хотите собрать?… Да я ничего. Я ведь русский… Мне только по душе… Так и напиши там у себя, что русские в Украине хотят… Но раньше тоже нормально было… Так и напиши… Эй… Эй…

Кто- то теребил Смертина за плечо.

- Ты задремал что-ли? Слушай, я тут думаю, что это мне твоя рожа знакома… а теперь докумекал… ты это… не тот с… ну как ее, тьфу… реалити. Я еще дочери говорю, дескать, подстава, а она - все реально… все реально… То ли «Зона поражения», то ли «Зона отчуждения»…

- Чего? - не понял с просони Алексей.

- Реалити, говорю. Вторую неделю по телеку крутят. Ты же с Зоны выбрался, ведь так?

- И чего там крутят?

- А ты не знаешь что-ли? Вот чудак-человек! Рожу твою! По-вашему каналу, как бишь его…ну пятая у меня кнопка на пульте… ТВР! Ну, записки там разные, монстры, аномалии… Крутое шоу. Да твою рожу любой мент сразу просечет, ты ж, наверно, там незаконно шастал… Дочка даже плакат у окна повесила, чтобы обоину оторванную прикрыть…

- И давно? - ошарашено посмотрел на него Смертин.

- Говорю же вторую неделю.

Стрингер расслабленно повалился на кресло, тупо уставившись в потолок. Салон машины сотряс безудержный приступ смеха. Он нервно гоготал, а хотелось плакать.

Должно быть доброе, оно обязательно есть, даже в каждом последнем ублюдке, только Монолит - творение другого мира. Читает, как и контролер, с жалкого истлевшего от быта и животных страстей мозга. До души ему никогда не дотянуться. Он не сможет… и не поймет… ведь душа, как и вера, логике не поддается…

Плевать на все! В Москву! В Москву! И первым делом к сыну.

Алексей вздрогнул от едва заметной вибрации на запястье. Черт! Как всегда! Еще одно напоминание о Зоне, от которого он забыл избавиться. Стрингер расстегнул ремешок, покрутил ПДА в ладонях и без малейшего сожаления вышвырнул в окно, успев мельком прочитать последнее послание.