Мелисса Круз - Откровения (Любительский перевод)

Шайлер не спрашивала, где была Мими; она не волновалась об этом, и она не хотела знать. Если Джек собирался рискнуть этим, то она не должна была спрашивать.

"Вена",Шайлер решила. "Там живопись,которую я всегда хотел увидеть".

Таким образом это - то, на что это походит, чтобы быть одним из самых богатых и самых сильных вампиров в мире, думала Шайлер, поскольку она следовала за Джеком в Osterreichische Galerie во дворце Бельведера. Музей был закрыт в течение ночи, но когда они достигли больших входных дверей, охранник приветствовал их, и хранитель музея привел их к надлежащей галерее.

"Это - то, что ты ищешь?" хранитель спросил, указывая на темную картину в середине комнаты.

"Да." Шайлер глубоко вздохнула и посмотрела на Джека для поддержки. В ответ он сжал ее руку сильно.

Она придвинулась поближе к картине. У нее была увядшая эмблема того же самого изображения, висевшего в ее спальне. Действительность этого удивила ее. Цвета были настолько яркими и привлекательными, новыми и живыми. Egon Schiele всегда был одним из любимых художников Шайлер. Она всегда привлекалась к его портретам - те тяжелые, замучил темные линии, изможденные числа, красноречивая печаль, примененная столь же густо как краска.

Эту картину назвали Объятием, и изображалось на ней мужчина и женщина с их телами, переплетенными вместе. Была в этом свирепая энергия, и Шайлер чувствовал, как будто она могла ощутить интенсивную связь пары друг с другом. И все же часть была совсем не романтична. Это было чревато тоской, как будто эти два человека на картине знали, что их объятие было последним.

Была меланхолия к его искусству - это не было для всех. В Художественном Шайлер. класс все были очарованы шедевром Ар-нуво Густава Климта Поцелуй. Но мысль Шайлер, любя ту живопись была слишком легка; это была обстановка комнаты общежития, типичный безопасный выбор.

Она предпочла безумие и трагедию, одиночество и мучение. Schiele умер молодой, возможно от разбитого сердца. Ее художественный учитель всегда говорил об "искупительном и поддающемся трансформации качестве искусства," и поскольку она стояла перед живописью, Шайлер полностью поняла, что это означало.

У нее не было никаких слов что бы описать, что она чувствовала. Она чувствовала руку Джека ее такую прохладную и сухую, и посчитала себя самой удачливой девочкой в мире.

"Куда теперь? Джек спросил, как они покинули музей.

"выбирай ты"

Джек повернул бровь. "Давай остановимся на кафе. Я хочу торт Захер".

Они обедали на крыше жилого дома и наблюдали рассвет на горизонте. Одно из преимуществ того, чтобы быть вампиром было то, что было легко приспособиться к ночной жизни. Шайлер не нуждалась в том что бы много спать, как она привыкла, и ночами, когда она встретила Джека, они едва спали вообще.

"Это то, что ты хотела? Джек спросил, наклонившись немного на шаткий стол и налив ей вина.

"Как ты узнал?" улыбнулась она, заправляя локон за ухо. Он удивил ее, принося ей к еще одной красивой квартире его принадлежавшая семья. У Форсов было более недвижимое имущество, а у Шайлер были дырявые черные свитера в ее туалете.

"давай вернемся вниз" сказал Джек, ведя ее рукой назад к квартире. "Я хочу, чтобы ты услышала кое-что."

Разноцветная-terre Форсов была расположена в здании, которое относилось ко времени 1897, в престижном Девятом Районе, со сводчатыми потолками, декоративным moldings, и замечательным видом из каждого окна. Это было воздушным и просторным, все же в отличие от их роскошно украшенного дома в Нью-Йорке, место было редко снабжено и почти монашеское.

"Ничей здесь в возрастах, с тех пор, как они прекратили делать венские Оперные Шары должным образом," объяснил Джек. Он стер древнему выглядящему магнитофону Sony.

(не поняла переведите еще раз)

"Послушай", сказал он, положив лентой внутри. "Я думаю, тебе могло бы понравится". Он нажал PLAY

Был неуклюжий шипящий звук. Тогда хриплым, низким голосом явно женским, но зондирование разоренным к годам курения - начала говорить.

"Это было мое сердце, что насильственно сломано…"

Шайлер признала линии. "Это - она?" она спросила восторженно. "Это - она, не так ли?"

Джек кивнул. Это так. "Я нашел ленту в этом старом книжном магазине на днях. У них были поэты, читающие их работу."

Он помнил. Это была Энн Секстон. Чтение Стихов Любви. Ее любимый поэт, читающий ее любимое стихотворени, "Разрыв." Это было самым грустным из партии, сердитым и горьким и красивым и яростным. Шайлер была оттянута к картинам подобного горю Шила, поэзия Дьячка была зверской, честной в ее муке. Стихи Любви были написаны во время дела, которое поэт имел - незаконное, секретное дело, мало чем отличающееся от их собственного. Она встала на колени и поползла близко к небольшому стерео, и Джек держал ее в своих руках. Она не думала, что могла любить его больше, чем сейчас.

Возможно была часть его, которую она никогда не будет понимать, но в этот момент они понимали друг друга отлично.

Когда лента закончилась, они молчали, наслаждаясь теплом тел друг друга.

"Так…" Шайлер колебалась и поднялась на одном локте, чтобы говорить с ним. Она боялась, что разговор о действительности их ситуации сломает волшебство вечера. И все же она хотела знать. Соединение было на носу. "На днях на Заседании комитета ты сказал, что был способ разорвать связь."

"Я думаю, да"

"Что ты собираешься делать?"

В ответ Джек потянул Шайлер вниз так, что они лежали вместе. "Шайлер, посмотрите на меня, сказал он. "Нет, правда смотри на меня".

Она посмотрела.

"Я прожил очень долгое время. Когда преобразование случается… Когда ты начинаете осознавать свои воспоминания… это ошеломляющий процесс. Это все равно что пережить каждую ошибку", сказал он тихо.

"Я не хочу делать те же самые ошибки, которые я сделал прежде. Я хочу быть свободным. Я хочу быть с тобой. Мы будем вместе. Я думаю, что будет меньше жить, если я не с тобой ".

Шайлер энергично покачала головой. "Но я не могу позволить тебе сделать это. Я не могу позволить тебе рисковать. Я люблю тебя слишком сильно."

Ты смогла бы видеть меня с женщиной, которую я не люблю?"»

"Нет", - шептала она. "Никогда."

Джек держал и поцеловал ее. "Есть путь. Доверяйте мне."

Шайлер поцеловала его, и каждая минута была слаще, чем в прошлом. Она полностью ему доверяет. Что бы он собирается делать, чтобы разорвать связь, они будут вместе. Всегда.

Доктор Дилана был больше похож на медведя чем на мужчину, с густой бородой и неуклюжей, громыхающей походкой.Одеть бы его в красный костюм и послать в дымоход, подумала Блисс, это не прибавляло доверия к этому неуклюжему человеку, даже не смотря на то, что он очень известный гематолог и выходец из старой семьи доверенных Акведуков, которая принадлежала к Красной крови.