Пролог - История одного эльфа

- Да какой он житель, - воскликнула какая-то женщина, - так, перекати-поле. Сегодня там, завтра тут. Сух это! Его вся округа знает. За него даже награду обещали, коли кто живого споймает!

- Так, выходит, он убил не просто человека, а разбойника с большой дороги? - уточнил мастер Ларсус.

- Разбойник он или нет, но он - человек, - весомо промолвил староста, и ведун поддержал его, кивая. - Судить этого нелюдя мы будем за убийство человека.

- Казнить его! - закричали три бывших товарища убитого Суха. - Смерть ему!

- Погодите, - мастер Ларсус снова выступил вперед, - этого нельзя делать!

- Почему?

- Этот нелюдь… Он - мой раб! Достаточно посмотреть на его ошейник! Он защищал меня. Вы же сажаете собак на цепь, чтобы они охраняли ваши дома, вот и я держу для своей охраны нелюдя! Я много путешествую, и пришлось обзавестись таким охранником.

Я посмотрел на своих спутников. Торговец был совершенно серьезен, а вот полуорк скалился во все свои тридцать шесть зубов.

Это заявление было встречено понимающим гулом. Ведун переглянулся со старостой и несколько раз кивнул ему. Три бывших товарища убитого Суха понурились.

- Ну, ежели дело обстоит так, - подумав, сообщил староста, - то решение наше таково. Взыскать с хозяина раба пять серебряных звезд за голову убитого на нужды общества, а троих его товарищей, которые с ним тогда были, гнать отсюда в три шеи. А ежели сами не уйдут - вязать и везти к боярину на суд!

Настроение собравшихся мигом переменилось. Обо мне все разом забыли и уставились на незадачливых грабителей. Видимо, за их головы тоже можно было получить несколько звезд. Грабители попятились, озираясь по сторонам, как загнанные в угол волки.

- Да чего вы, люди добрые? - забормотал один, по голосу тот, который ночью высказался против убийства детей, но согласился прирезать «старикашку». - Мы сами уйдем… Сами!

Он попятился первым и, не выдержав, развернулся, изо всех ног припустившись бежать. За ним с места сорвались и его товарищи. Их провожали криками и улюлюканьем, а мальчишки приноровились кидать камни и свистеть. Ох уж эти мальчишки! Вечно они… вот, помнится, в детстве я сам несколько раз…

- А ты, - негромкий голос мастера Ларсуса вернул меня к действительности, - на колени, раб!

- Что? - Я не поверил своим ушам. - Вы это серьезно, мастер?

- Господин Ларсус, - жестко поправил он. - Для тебя - только господин! Ты заставил меня расстаться с пятью звездами, из-за тебя я пережил несколько неприятных минут. Но ты спас мне жизнь, и я просто оставляю тебя при себе! Впрочем, - добавил он чуть погодя, - если хочешь, давай прощаться. Отправляйся на все четыре стороны, я даже согласен выплатить тебе остаток вознаграждения - двадцать пять звезд за вычетом тех, которые отдал как виру за твои дела. Хочешь быть свободным?

Я промолчал.

- Так как? Признаешь меня хозяином или отправляешься на все четыре стороны?

Я смерил взглядом толпу поселян, потом посмотрел на мастера… тьфу ты, господина Ларсуса и…

- Я согласен.

- Тогда на колени и проси меня о милости взять тебя с собой!

Я покосился на полуорка, который как раз в это время подошел, чтобы развязать меня. Его физиономия так и светилась самодовольством. Впрочем, что это я! Орочья кровь в жилах - достаточный повод для того, чтобы ненавидеть наемника. Я смерил взглядом толпу - и преклонил оба колена.

- Проси!

- Господин мой, позвольте мне…

- Ничтожному рабу, - подсказал торговец.

- Хм… ничтожному рабу… - вздохнул я, - следовать за вами!

- Вот то-то. - Жесткая рука взлохматила мне волосы. - Так-то лучше…

Вот так я второй раз за месяц приобрел хозяина. И если первый обращался со мной как с драгоценностью - все же я был подарок, который нельзя сломать, - то второй, купивший меня за какие-то пять монет, не был склонен беречь свою собственность. Первым делом он распорядился остричь мне волосы как можно короче, чтобы всем бьщ ви

ден ошейник и ни у кого не возникло сомнений в моем статусе.

Выехали мы в этот день позже обычного - пока господин Ларсус улаживал дела со старостой, мне выпала сомнительная честь похоронить покойного грабителя Суха где-нибудь подальше от селян. Желательно на перекрестке дорог, куда я и отправился, взвалив на плечо начавшее коченеть тело.

Именно там меня и нашел ведун. Земля на перекрестке была утоптанная до твердости камня, я порядком вспотел и еще трудился над могилой, углубляя ее, когда послышались шаги и какая-то тень закрыла мою спину от палящих лучей солнца.

- Все трудишься, раб? - послышался голос ведуна.

- Вообще-то я родился свободным, - не прерывая своего занятия, ответил я. - Просто на войне меня взяли в плен…

- Понятно. Тогда ты убежишь.

- Почему? - Я выпрямился. Стоя в яме почти по пояс, из-за своего роста я не слишком задирал голову.

- Ты - эльф, - улыбнулся ведун. - Эльфы в рабстве долго не живут. Они либо сбегают, либо умирают от тоски, а иногда их выкупают сородичи.

- Откуда ты знаешь?

- Говори мне «вы, господин», ты, всего лишь раб, - отрезал ведун и вскинул правую руку.

Земля вокруг меня внезапно зашевелилась, поползла, стала рассыпчатой, словно каша. Дно ямы сделалось мягким и вязким. Не успев опомниться, я погрузился в него но щиколотки, а земля, выброшенная наверх, стремительным потоком ринулась обратно. Я не успел сосчитать до трех, как меня засыпало по колени, а потом и по бедра.

Только после того, как глина добралась мне до пояса, ведун опустил руку.

- Я мог бы сделать и больше, - промолвил человек. - Но, надеюсь, ты и так все понял.

- Откуда ты… то есть вы, господин, знаете про эльфов? - спросил я.

- Несколько лет назад я воевал на стороне орков против эльфов. И успел кое-что узнать про вас… Вы проиграете эту войну. Вы ее уже практически проиграли.

- Что? - Я попытался вскочить. Земля не успела слежаться, и со второй попытки мне удалось выбраться наружу.

- Я это видел, - сообщил ведун. - До полной победы ваших врагов осталось совсем немного - несколько месяцев. Эта осень станет для вас последней. Радужный Архипелаг «уйдет под воду» и не всплывет уже никогда!

- Что? - Я рванулся, но неожиданно понял, что не смогу сделать ни шага. Какая-то невидимая сила сковала мои ноги. Чуть не упав, с трудом восстановил равновесие и опустился на колени.

- Куда спешишь? - Рука ведуна легла мне на плечо. - Ты ничего не успеешь сделать. Так было предопределено. Я, между прочим, больше, чем простой деревенский ведун. Я знаю то, о чем не догадываются многие из живущих на этом свете. Хочешь, я расскажу тебе о том, что произойдет этой осенью на твоем Радужном Архипелаге, раб?

- Не надо, - взмолился я.

- А зря! Смерть одного всегда означает рождение другого. Даже когда умирает будущее. Собственно, настоящее, которым мы все как бы живем, всего-навсего процесс умирания. Каждую минуту наше будущее, умирая, превращается в прошлое. Ведь будущее - то, чего еще нет, а прошлое - то, чего уже нет. Есть лишь миг, только тонкая грань между жизнью и смертью. И, встав на грань смерти, можно прозреть, что ждет нас там. - Он повел рукой куда-то вдаль. - Так ты хочешь узнать, что тебя ждет, раб?