Серегин Михаил - ФЕЙЕРВЕРКИ СМЕРТИ

- А что, на ощупь не чувствуется?

- Наверно, я не те места идентифицирую, - в тон ей ответил Владимир.

- Что за манера - хватать девушку? - тихо произнесла Александра.

- А что за манера - входить в комнату без стука и шествовать по ней без звука?

- Но я думала, вы спите.

- Тем более.

- Отпусти же, черт побери, - с ноткой раздражения сказала она и, когда Владимир разжал руки, села на краешек его кровати и начала поправлять сбившуюся ночную рубашку.

Свиридов с интересом за ней наблюдал.

- Я хотела поговорить с вами, - наконец произнесла Саша.

- Поговорить? В два часа ночи?

- Самое удобное время для разговоров. Никто не подслушает и не помешает.

- Ну, может быть, - сказал Свиридов.. - Ничего, что я буду слушать даму лежа?

- Ничего. - Она улыбнулась, явно волнуясь, и добавила преувеличенно бодрым голосом:

- Это как в анекдоте... Лежат мужчина и женщина, час, другой, а потом она и говорит:

"Ты знаешь, кто-то из вас должен встать".

- Опасаюсь понимать это как намек, - невозмутимо откликнулся Свиридов, подумав, что она, вероятно, в самом деле намерена сказать ему что-то существенное, раз подбадривает себя подобными ситуативными анекдотиками-пустышками.

- Вот это правильно. - Саша закусила нижнюю губу, вероятно, собираясь с духом, а потом спросила:

- Зачем.., зачем вы здесь, в доме моего папаши?

- Не понял.

- Я хотела сказать, что ведь вы не тот, за кого себя выдаете.

В ее голосе была неопределенная полувопросительная-полуутвердительная интонация.

- А я ни за кого себя и не выдаю, - сказал Владимир. - Ваш почтенный родитель нанял меня по рекомендации уважаемого человека, и я...

- Уважаемого человека? - перебила она его. - Уважаемого человека? Это вы о Китобое говорите, что ли?

- Ну да, о Валере Маркове. А что я не так сказал?

- Дело в том, что я достаточно давно знакома с твоим братом, - жестко сказала она. - С Ильей. Он на тебя похож, только как-то.., понежнее и помельче, что ли. Так вот, о тебе он даже боялся упоминать. Я поняла, он сам не знает, чем ты занимаешься по жизни и какими способами зарабатываешь себе даже не на кусок хлеба с маслом, а вообще...

- И чем же я занимаюсь? - спокойно произнес Владимир.

- Я не знаю. Но хотела бы узнать. Потому что человек, который сейчас держит в руках жизнь моего отца, мне незнаком. Единственное, что я о нем знаю, - это то, что он бегал в банде Китобоя.

- Нет, ты забыла еще кое о чем.

- О чем? - напористо спросила Александра Берг.

- О моей, как говорится, тяге к расхищению чужого добра, - с недоброй улыбкой проговорил Владимир. А потом жестко и отрывисто добавил:

- А теперь слушай сюда, девочка. Я не знаю, что ты там обо мне думаешь, только Иван Германович сам взял меня на работу, я не рвался сюда. У меня были иные планы. Ну, например, доесть продукты, которые я у него великодушно позаимствовал в порядке бессрочного заема. А что касается Китобоя, то, во-первых, я никогда, как ты выразилась, не бегал с его ребятишками, а во-вторых, именно по его рекомендации твой папик и взял меня на работу личным телохранителем. Понимаешь, как безоговорочно он должен доверять Валерию Леонидовичу?

- Папа всегда спустя рукава относился к своей безопасности, - произнесла Саша. - Я много раз советовала ему завести путного телохранителя, а не этих.., шавок.

- Завел.

- Я вижу, что ты не чета им. Но еще... - Она заколебалась, вероятно, боясь сказать что-то совсем уж из ряда вон выходящее, а потом все-таки сказала:

- Мне говорил один знающий человек... Он подозревает, что именно ты, а не кто иной.., именно ты...

- Что - именно я?

- Что именно ты можешь оказаться киллером по кличке Робин.

Свиридов смотрел на нее застывшим взглядом, а потом пожал плечами:

- А кто, интересно, этот человек?

- Нет, не твой брат, - поспешно, словно пытаясь упредить последующие его слова, произнесла Александра. - Не Илья.

- А я никогда и не считал своего брата идиотом. Зачем ему нести такую чушь?

Она глубоко вздохнула.

- Занимательно, - сказал Владимир. - Элитный и самый высокооплачиваемый киллер региона ворует продукты в магазине? Нарочно не придумаешь.

Саша опустила голову.

- И вообще, в чем ты меня подозреваешь?

Знала бы ты, что я сегодня дважды спасал жизнь твоему отцу! В том числе один раз - когда какой-то милый мальчик, обжабленный героином, держал нож у его горла. Хорошая у ножа была заточка, между прочим, - Это правда?

- А вот спроси у него самого, - бросил Владимир, не поворачивая головы.

Саша подняла глаза и увидела, что Иван Германович с отвисшей челюстью стоит в дверном проеме и уже битую минуту созерцает неблагопристойное поведение родной дочери, в почти голом виде сидящей на кровати малознакомого ей молодого мужчины.

- Эт-та шо такое? - наконец сумел выдавить Берг и, шлепая тапочками, сделал три неверных шага.

- Совсем не то, что ты подумал, папа, - мгновенно придя в себя, ответила Саша. - Мне нужно было срочно поговорить с Владимиром.

- Я даже догадываюсь, о чем вы с ним тут говорили, - с оскорбительной развязной интонацией сказал Берг. - Бе-зо-бра-зие! Нельзя нового телохранителя ни на минуту одного оставить!

- Если бы мы с Сашей захотели заняться сексом, - перебил его Владимир, приподнимаясь на локте, - то, бесспорно, занялись бы, можете не сомневаться. Но она пришла сюда потому, что беспокоилась за вас. Вот так.

- За меня? Почему же она в таком случае не пришла ко мне?

- Если бы я думала, что тебе угрожает опасность от себя самого, то пришла бы к тебе! - резко ответила дочь.

Берг соображал быстрее, нежели можно было предположить, исходя из его простецкой хари и возмущенно-ошеломленного вида.

Отвисшая нижняя губа его дрогнула, и он сказал:

- Значит, ты думала, что угроза моей жизни.., исходит вот от него.

- Ты на редкость догадлив, папик, - холодно резюмировала Александра.

Иван Германович подошел еще ближе и посмотрел на невозмутимое лицо Владимира, на которое ложились отсветы от экрана все еще работающего телевизора, и выдавил:

- Но ведь он.., ведь только сегодня...

- Вот об этом я ей и сказал.

Берг тряхнул лысой головой, как будто намереваясь таким оригинальным способом привести в единообразие мельтешащие в ней мысли, а потом, запинаясь, сказал:

- Знаете что.., все равно не спится.., пойдем в гостиную, выпьем кофе с коньяком. Поговорим.

- Вот это уже лучше, - сказала Саша.

***

В гостиной Саша рассказала Ивану Германовичу историю своего знакомства со Свиридовым: вероятно, она подумала, что отцу уже достаточно негативных эмоций на сегодня, и эта история его позабавит.

Так и вышло: Берг даже позволил себе расхохотаться, и немалым подспорьем тому стало неумеренное количество коньяка, которое тот лил в свой кофе.

Свиридов сидел чуть поодаль и только скромно улыбался: что ж, едва ли этот смехотворный эпизод повредит в дальнейшем. Скорее напротив - это покажет, что он, Владимир, вовсе не машина смерти, которой он уже начал было представать в глазах Ивана Германовича после всех этих мясорубок, что он просто человек со своими странностями и ничто человеческое, в том числе предусмотренная Кодексом тяга к мелкоуголовной романтике, ему не чуждо.