Серегин Михаил - ФЕЙЕРВЕРКИ СМЕРТИ

Детина-проводник впустил визитеров на террасу и закрыл на замок хрупкую на первый взгляд дверь, которую на самом деле можно было бы демонтировать разве что скромным и непритязательным выстрелом из гранатомета. На террасе долгожданные гости - и особенно Владимир, которого, как показалось Бергу и Саше, здесь видели не в первый раз - попали под шквальный перекрестный огонь подозрительных взглядов трех уголовного вида молодцов в спортивных костюмах и с массивными шеями, на которых сидели стандартные мини-головы а-ля "бильярдный шар", Крот ждал в доме, в роскошной, отделанной глубокого бордового оттенка бархатом и обставленной красной мебелью - невероятно безвкусной комнате. Увидев Берга, Свиридова и Сашу, он приподнялся навстречу.

Это был невысокий, плотный здоровяк с довольно длинными для джентльмена подобного криминального профиля темными волосами и подозрительно поблескивающими маленькими глазками под густыми бровями.

Под рубахой виднелась толстенная цепь с массивным, типично бандитским - как то ни святотатственно звучит - золотым крестом.

- Я был уверен, что вы приедете, - без всяких предисловий сказал Корнилов. - Располагайтесь. Чувствуйте.., типа как дома.

- Что вы хотели мне сказать? - сухо спросил Берг, присаживаясь на краешек кресла.

Крот покосился на Владимира, и в этот момент в комнату вошел высокий и статный парень лет двадцати семи, с красивым хищным лицом приятного оливкового оттенка. На армянина, коим он являлся, вошедший походил куда меньше, чем, скажем, на итальянца.

При виде его Саша вздрогнула и вжала голову в плечи.

- Микаэл... - пробормотала она.

- Мое почтение, уважаемые, - почти совершенно без акцента произнес он. - А, Саша, привет. Давно не виделись. Ник, я тут пасижу, паслушаю, а?

Ника да Мика, промелькнуло забавное словосочетание в голове Свиридова, и он неожиданно для самого себя широко улыбнулся, а потом под недоумевающим взглядом хозяина дома сказал:

- Мы вас внимательно слушаем, Никита Павлович.

Крот, которого Никитой Павловичем называли, наверно, только при оглашении приговоров суда, вздрогнул и посмотрел на Свиридова несколько более нервно, нежели можно было ожидать от преуспевающего бандита. И наконец сказал то, что от него ждали:

- Я позвал вас затем, чтобы сказать: мне поручили устранить вас, Иван Германович, и... - Он с сомнением посмотрел на Владимира, качнул головой и договорил:

- И тебя, Свиридов.

- Почему-то это меня не удивляет, - сказал Владимир. - И ты, конечно, вызвал нас сюда, чтобы отработать прямо на дому. Решетку на окошко надел, чтобы не выпрыгнули.

- Да не шути ты так, - устало и серьезно сказал Крот. - Этот козел в самом деле, кажется, спятил! Я больше не хочу иметь с ним дела.

Я не собираюсь ввязываться из-за него в ссору с Китобоем. И особенно...

И он выразительно посмотрел на Владимира.

- Ты меня сегодня разглядываешь, словно я Наташа Ростова на первом балу, - критически заметил Свиридов. - Что ты хочешь сказать, давай говори.

- Хорошо, - после некоторого колебания сказал Крот. - Был базар, что ты, Свиридов, и есть Робин. Тот самый, который устраивает заказное мочилово по наводке Китобоя.

Саша вздрогнула, Владимир покосился на нее краем глаза и произнес:

- Все это разговоры в пользу бедных, Крот.

Если бы я даже и был этим Робином, ты что, думаешь, я прямо так тебе все и рассказал, как деревенская девушка на исповеди в страстную пятницу, или какой там день недели? Кто сказал тебе это?

- Я сказал, - неожиданно прозвучал голос Микаэла, - я сказал. Да, била у мэня такая информация.

- Кажется, мы отклоняемся от дела, - сказал Берг. - Неважно, кто такой мой личный телохранитель. Мне рекомендовал его уважаемый мною человек, и я не хочу больше говорить об этом.

- Канэчно, уважаемый человек, - подтвердил Карапетян. - Китобой очень даже уважаемый человек. Вэдь это он рекомендовал Свыридова, своего друга, скажем так.., нэ так ли?

- Какое это имеет значение? - нетерпеливо проговорил Берг. - Ближе к делу. Какой человек нас заказал?

- Всэму свое время, - спокойно проговорил Микаэл. Крот открыл было рот, но Мика положил ему на плечо руку, призывая временно воздержаться от вступления в беседу, и произнес:

- Нам стало известно, что ви думаете, будто это ми взорвали ваш лимузин, Иван Гэрманович?

На этот раз сам Корнилов посмотрел на него со все возрастающим недоумением, и Владимир так же легко, как если бы это была раскрытая книга, прочитал в маленьких глазах Крота вопрос: чего это ты несешь, Красная Шапочка?

К чему все это словоблудие?

Свиридов внезапно почуял недоброе, словно в воздухе разлилось тоскливое предчувствие опасности - как перед грозой накипает тяжелое душное затишье.

...Владимир всегда отличался тонкой интуицией, несравненно более чуткой, нежели Берг, который в ответ на слова Микаэла начал медленно закипать.

- Я и сейчас так думаю, - раздувая узенькие ноздри своего длиннейшего носа, сказал Берг. - И вообще, Корнилов, я не понимаю, к чему ты пудришь тут мозги. Говори по существу, а не верти задом, как старая проститутка.

Корнилов потемнел лицом, на широких калмыцких скулах взбугрились и заходили желваки.

Он поднялся во весь свой рост и возмущенно прогрохотал, не замечая белого лица Саши и предупредительных знаков, которые делал ему Микаэл:

- Да ты че тут гонишь, гнида? Я с тобой как с настоящим, а ты меня за лоха фанерного, что ли, держишь!

- Спокойно, Ипполит, - с интонациями Андрея Мягкова произнес Владимир, понимая, что разговор пошел совсем не по тому руслу, да еще по такому, которого можно было избежать. - Рамсы нам ни к чему. Зачем нам Хиросима и Нагасаки в отдельно взятом доме российского гражданина.

- Кудряво горбатого лепишь... - проворчал Крот, но тон все же сбавил.

- Ладно.., назовите имя, - подала голос доселе молчаливо сидящая на низеньком диване Саша.

Корнилов открыл было рот, вероятно, чтобы сказать фамилию человека, который заказал Берга, но в этот момент с улицы донесся какой-то шум, потом дробный топот по лестнице, все приближающийся и нарастающий в звучании - и, как венец всей этой какофонии, сухо протрещала короткая автоматная очередь, тут же перекрытая грохотом двух одиночных выстрелов...

Крот вскочил, едва не опрокинув при этом кресло, и хрипло выругался, в шоковом потрясении мотнув большой головой. И тут же вылетела под мощнейшим ударом дверь, и в дом хлынули вооруженные автоматами Калашникова спецназовцы в черных масках, и один из них крикнул:

- Всем оставаться на своих местах!

Самым последним в комнату вошел худощавый статный человек в бронежилете поверх черного джемпера.

- Майор Станицын, шестой отдел ГУВД, - коротко и внушительно произнес он.