Валентин Сорокин - Макаки

Белое поле, взгорки да холмики, а за ними, за ними, почти под самыми синими небесами — сверкающие хороводы лебединых русских берез... Подмосковье! Наше, летом — зелено-голубое, солнцем исцелованное, а зимою — белое, белое, морозно-серебристое, и даже вздох твой русский — летит впереди тебя и над шагами твоими звенит и осыпается инеем белым.

Вот и опять собрались в Мытищах прозаики и поэты Москвы.

Великолепный лицей встречает гостей праздничным шумом и аплодисментами. Встречу открыл преемник Анатолия Константиновича Астрахова руководитель администрации Мытищинского района Александр Ефимович Мурашов.

Власти хоть немного, да пытаются скрасить перед работящими людьми черный фон жизни. А иначе — как? И — люди пришли: молодые — с невестами и женихами, старые — с бабушками и внуками, студенты пришли, школьники пришли. Пришли рабочие. Интеллектуальная элита пришла...

О чем же говорили писатели с народом? Говорили о судьбе своей и твоей судьбе, друг мой, соотечественник мой, измученный фантастическими кровавыми несуразицами перестройки. Искали путь к согласию и проку в общем деле — разумному быту и хозяйскому равновесию государства. Пора нам посчастливеть, пора.

Делились заботами литераторов, болью творческой их о распинаемой национальной традиции и национальной красоте, распинаемой на торговых экранах и сценах “рынка искусств”, где часто суют нам вместо великих оригиналов таланта накокаиненные копии бездаря: хрипи — голос не нужен, разнагишайся — без галстука хорошо. Нельзя разрушать зеленую зону заветов: погибнем от эпидемий деградации. Зачахнем.

Говорили о тургеневских туманных рассветах. О бунинских милых рощах говорили. Возвращались к слову Александра Пушкина. К молитве Сергея Есенина. Иногда резко вторгались в нынешний час белого “Поля русского”: его должны пахать российские трактора, и в борозды должно ложиться российское зерно, а не купленная за колымское золото зарубежная спидовая пшеница...

Говорили про обелиски: их ведь в Подмосковье не сосчитать. А под ними горящими и плачущими свечами — братья-солдаты, сибиряки и уральцы, волгари и кубанцы. Да разве не каждый край в СССР дрался за честь и свободу Москвы?! Ее защитили народы.

Мытищинская администрация, Российский благотворительный фонд имени С. А. Есенина и Союз писателей России опять вручили дипломы новым лауреатам литературной премии им. Дмитрия Кедрина. Кедрин, повторяю, жил в Мытищах и убит рядом с ними. Убит врагами таланта, врагами красоты, врагами верности и вдохновения, вечными отравителями синих колокольчиков и лебединых берез в русском Белом поле. Зависть заквашена на слепой жестокости.

Я никого не предал. Я ничего не забыл!.. Я пришёл с Урала кланяться и служить России. Слушать Пушкина и Лермонтова. Слушать Некрасова и Блока. Слушать Есенина и Павла Васильева. Слушать Бориса Корнилова и Павла Шубина. Слушать Дмитрия Кедрина и Алексея Недогонова. И не мне руководители районов и городов делают добро, а им — поэтам, погибшим на дуэлях и на фронтах житейских, погибшим в расстрельных камерах и тюрьма: проклятых.

Я вам не кенар!

Я поэт!

И не чета каким-то там Демьянам!

Судьба моя — неистребимый труд во имя России. А слово моё — меч, поднятый в защиту России!..

Без родной песни, без родного танца, без родного поля и родного дома мы — никто, беспамятные роботы, включенные в чужую систему планов и прихотей. У нас единая дорога — к Белому полю, к белокрылому храму над ним! Единая и не одолимая никаким злом. Доброта вечна!

Михаил Алексеев, Егор Исаев, Арсений Ларионов, Анатолий Жуков, Нина Карташова быстро поладили с залом раздумиями, стихами, тем, на что надеется и чем трепещет чуткая душа человека.

Владимир Крупин, Александр Арцыбащев более конкретно и более подробно остановились на проблеме духовности: не решив ее, мы не сможем посчастливеть и по-сыновьи кинуть взглядом Белое поле, взять его в сердце, в судьбу взять, заодно взять с небесами синими, с лебедиными березами, летящими над Россией!

С нами Россия

А как читал Есенина Николай Пеньков! Как пела Татьяна Суворова! Нет, не пела она, не пела, а белыми крыльями сияла над белоснежной Россией нашей, истосковавшейся по красоте и покою!

Потому я и убеждаю земляков, друзей и сограждан:

Сколько бед в судьбе ни выносил я,

Главная одна у нас беда:

Синий свет очей твоих, Россия,

Нам не даст забыться никогда!..

Синий свет твоих просторов к ночи

Думы растревоживает вдруг.

Черный ворон опуститься хочет,

Очертив над головою круг.

Черный ворон гнутым клювом цакнул

И взлетел, и реет на путях,

Не свое ли сердце ворон цапнул,

Не его ли ворон сжал в когтях?

Нам не даст забыться на кургане

Крест

или в долине обелиск,

Каждый русский, в муках и в обмане,

Не колеблясь, принимает риск,

У России отняли жар-птицу,

Ты иди вперед за ней, иди,

У России взломаны границы,

Ты ее, святую, огради.

Если стая ворогов поганых

Вскинет сокрушающую сталь,

Синий свет погаснет на курганах,

Синий свет не осиянит даль!..

Любовь и верность, здоровье и отвага необходимы нам. И душа нам нужна, душа, вселенская и сторожкая, дабы слушать, как перекликаются белые лебединые березы со звездами синими в Белом поле русском.

Есть, к сожалению, и среди нас, поэтов, “пророки отчизны”, их издали видно: при бушующей толпе они за лжелидером на броню танка лезут поучать и лизать начищенные ботинки “вождю”, лезут, как тараканы к теплу, к “пирогу лидера” лезут, клопы, надувающиеся кровью народа родного в ситуациях, когда народу и без них отвратительно, горько, одиноко и беззащитно. Данные “пророки” легко, подобно посудной мухе, с грязной тарелки перепархивают на грязную сковороду, ненасытные и заразные, веющие разложением и смертью.

Иногда они, пресытившись итальянскими или американскими объедками, возвращаются в Россию: в модном костюме, сорочке, галстуке, туфлях, “под запад”, под “евроремонт”, так сказать, а все — веет от них тем же смрадом, заразой и эпидемией!.. Насекомые.

Дмитрий Кедрин служил родному народу. Служил родной земле. Служил СССР. Служил России. Погиб — за верность Родине и народу. Он — солдат, он — защитник, он — офицер! Мы, русские поэты, вошедшие в родную литературу в шестидесятые годы, взлетали с крутого берега на Оке, из есенинских далей, с Урала и Донбасса, с Кубани и Сибири, взлетали, шепча строки Кедрина и Комарова, Недогонова и Шубина, Васильева и Корнилова, Твардовского и Федорова, неистовых русичей наших!

Мы обязаны беречь русский язык. Обязаны хранить в себе крылатость и размах народного вдохновения, ласкового и грозного, лиричного и мятежного, покорного и победоносного, мы хранить обязаны, мы, имеющие сердце и слово поэта! Слово — народ. Слово — Россия.