Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

Сейчас, он пробовал силы на беглецах - заставлял их тела дрожать, а руки и лица неметь.

Леон не столько греб, сколько осторожно направлял ход лодки. Одно движение и все - смерть. Трехглавый нетерпеливо поджидал момент, когда они окажутся в воде.

Барель старался не смотреть на факел в руке сидящего на носу лодки Филиппа. Тогда он надолго терял ориентацию и, даже закрывая глаза, видел лишь пятно света. А этого допускать ни в коем случае было нельзя…

А вот думать можно… И даже - очень и очень нужно…

Могильную тишину нарушали только всплески весел, негромкое хныканье дрожавшего от холода Власта, да недовольное сопение Филиппа.

"Глупость! Какая глупость! - размышлял Леон. - Мы же замерзнем раньше, чем умрем с голоду. И о чем только думал Гюстав? Золотом и каменьями сыт не будешь, не согреешься. Неужто забыл о такой

"мелочи"? Не может быть…"

- Филипп, маркграф о провианте, одежде тебе ничего не говорил?

Ну-ка, вспоминай! Без них нам не выжить.

- За первым поворотом должен быть тайник…

- Чего же ты молчишь?

- Так мы еще не доплыли… Придет время, скажу…

"Вот, гаденыш, не верит! - Подумал Леон, уловив страх и недоверие в голосе мальчишки. - Думает, прирежу. Понимает, что их жизни в моих руках. Сам, наверное, так бы и поступил".

Невольно вспоминалось, как он добивал раненого головореза стулом.

"А ведь верно мыслит! Достойный сын своего батюшки. Пожалуй, для меня это самый лучший выход".

Но Леон знал, что так не сделает. И вовсе не из-за клятвы, данной

Гюставу, - и без этого слишком много на его совести гнусных делишек… Взять хотя бы - Де Гри… Детей он постарается спасти и пристроить… А там,.. там будет видно.

Мерцающий свет факела выхватил из кромешной тьмы мысок, за которым река делала крутой поворот, металлический штырь с кольцом и каменные ступеньки, поднимавшиеся по склону вверх.

- Похоже, здесь… - неуверенно прошептал Филипп.

Но Барель уже догадался и сам. Причалив к пологому месту, скомандовал:

- Ну-ка, Филипп, давай на берег, привяжи лодку.

Сам же, взяв факел, помог выбраться Власту.

Через каждые десять ступеней на таких же штырях, что и у воды, были привязаны сухие просмоленные факелы долгие годы дожидавшиеся огня. Они весело вспыхивали, как бы приглашая подниматься выше.

Лестница упиралась в металлическую дверь с ручкой в виде оскаленной морды ворка.

Филипп протянул отцовский перстень:

- Там, под ручкой,.. нужно вставить и прижать,.. а уже затем повернуть…

Дверь легко ушла в сторону, открыв вход в пещеру. Только Леон намеревался переступить порог, как сзади раздался неуверенный голос

Филиппа:

- Барель,.. погоди. Сразу входить нельзя. Отец велел,.. велел немного подождать… Мы услышим…

Нога Леона, не успев опуститься на пол, застыла, а затем осторожно вернулась в исходное положение.

Раздался щелчок, прозвучавший в тишине пронзительно громко.

- Все, теперь можно идти…

"Он хотел меня убить, - понял Барель, - передумал лишь в последнее мгновение. Побоялся, что без меня не выбраться. Сколько еще впереди таких ловушек. Пусть шагает первым. Так будет вернее".

- Знаешь, Филипп. Теперь впереди ступай ты. А мы с Властом следом. Глядишь, еще что-то припомнишь…

Мальчик, презрительно глянув на офицера, сжав губы в тонкую линию, решительно двинулся впереди, скрылся в полумраке.

Барель ощутил в своей руке маленькую холодную ладошку Власта.

- Леон, мне страшно! - Впервые за все время подал голос малыш и прижался к его ноге. - Я замерз и хочу к матушке. Ты нас к ней отведешь? Скажи… Отведешь?

Леон тяжело вздохнул и потрепал его по шелковистым волосам.

- Все будет хорошо! Мы отсюда обязательно выберемся… Верь мне…

- Я верю… А вот Филипп, нет. Он говорит, что ты нас зарежешь.

Тебе нужно только золото.

- Не бойся, не зарежу. Пошли за ним. А то, как бы с дуру не натворил глупостей.

Зажгли, висевшие на стенах, светильники, осмотрелись.

Пещера была небольшой. В ней находилось все так необходимые им вещи: вязаное шерстяное белье, меховые плащи с капюшонами, масляные светильники, запасные факелы, залитые воском бутылки с вином, сушеные фрукты, полоски сушеное мясо, рыба, сухари.

Барель тщательно осмотрел продукты, на вид и запах они были вполне пригодны.

- Все можно есть, - буркнул Филипп. - А вон в тех мешках золото.

Если тебе мало того, что уже в лодке.

- Откуда ты знаешь? - спросил Леон, пропустив мимо ушей вторую фразу.

- Отец говорил…

- А что он тебе еще говорил?

Филипп, нахмурившись, с подозрением глянул на опекуна.

- Говорил, чтобы я не очень распускал язык… Воду можно пить из реки. Холодно будет до тумана. А там - Рубикон…

- Какой Рубикон?

- Я замерз. Дай оденусь. И брата одень.

Командирский тон мальчишки задел Леона. Но на этот раз он смолчал. Филипп был прав, прежде всего, нужно согреться.

Белье и плащи были как раз в пору.

"Неужели Гюстав в своем безумии оставался настолько предусмотрительным? - размышлял Барель. - И продукты, и одежда…

Боялся только, что меня ослепит блеск золота, и заразил своим страхом Филиппа. Его здесь действительно много. С тем, что в лодке потянет на доброго воина в доспехах. Но без золота не вернуть

Лотширский престол. Лишь потому так и рисковал…Хотя и оно вряд ли поможет. Только глупец мог надеяться на чудо…"

Подниматься пришлось трижды, прежде чем все необходимое перекочевало в лодку. Она заметно осела, но, хвала Создателю, пока не текла.

- Надо взять и бурдюки с загубниками, - распорядился Филипп.

- Зачем? Они пустые, а воды и так довольно. Да и похоже не предназначены для нее, смотри какие чудные.

- Говорю, бери! Значит так нужно.

- Все, Филипп! Хватит темнить! Выкладывай начистоту, - рявкнул, не на шутку разозлившийся Леон. - Я тебе не лакей на побегушках.

Подыхать придется вместе.

Филипп в испуге отшатнулся, а Власт заплакал.

- Туманом дышать нельзя, говорил отец. Нужно надуть бурдюки и вдыхать из них. Там недолго…

- Что за туманом?

- Рубикон…

- Какой? Трехглавый тебя подери!

- Эльфийский…

- Эльфийский? И что же там?

- Не знаю… Только знаю, что к берегу приближаться нельзя… отец говорил…

- А что за Рубиконом, знаешь?

- Опять полоса тумана, за ней,.. за ней недалеко выход. Больше ничего не знаю, - выкрикнул мальчик и отвернулся. В его глазах блестели слезы.

Прежде чем плыть дальше - подкрепились сухим мясом, фруктами, сухарями. Леон выпил полбутылки терпкого красного "Ирисского". Вино он сразу по вкусу узнал. Его было не сравнить с прочими - оно хранило в себе горячие лучи Оризиса, солоноватый морской ветер и свежий горный воздух далекого южного края. Разведя на половину водой, дал глотнуть и мальчикам. Согревшись, они укутались с головой в плащи, и сладко засопели на корме.