Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

Салма. Императорская корона на голове…

- Да!!! Да!!! - вопит проснувшийся Ratriz, - крови… крови gnezze! Залей, утопи их мир в крови. Растопчи грязное стадо!

- Нет! - просыпается Леон и, распахнув полы шатра, выскакивает наружу. Жадно раскрытым ртом ловит прохладный воздух. С тоской затравленного ворка, смотрит на Гею. С ее полумесяца на землю медленно, капля за каплей стекает кровь. Барель прикрывает ладонью глаза, но видение не исчезает.

"До Гиньона совсем недалеко. Всего час езды и Салма будет в его объятьях. И никто, никто не посмеет ему помешать! Трехглавый не допустит! Тогда весь… весь мир окажется у их ног".

В карете раздается детский плач. Странник, стряхнув наваждение кошмара, распахивает дверцу.

- Леон! Леон! Миленький! Мне приснился страшный сон! Меня душила голубоглазая девочка с серебряными ногтями!

- Не бойся, звездочка! - Барель крепко прижал Оливию к груди. - Ей к нам не добраться. Это был всего лишь сон.

- Ты меня не бросишь? Кто она?

- Ну, конечно же, нет! Скоро будем в надежном месте. Спи, дружок, близок рассвет.

Он отдал принцессу проснувшейся няньке и отправился проверять посты.

Ночной ветерок ласково теребил сбившиеся волосы, остужал вспотевший лоб. Где-то далеко, в лесу, завел мелодичную трель соловей. Ночной жук, прогудев над ухом, улетел в сторону реки.

- Нет, Салма! Переписывать Книгу Судеб я не стану! Пусть все остается, как предначертано. Оливия будет жить и взойдет на трон.

Что же касается меня…

На границе их уже поджидал граф Драг Валлонский со своей тысячей.

Старый, заслуженный воин почтительно склонил перед Леоном седую, отмеченную многими шрамами, голову.

- Почту за честь служить под Вашим началом, Светлый Странник. Вы свершили немыслимое. Не иначе, помог сам Создатель. Приказ барона

Френсиса де Мо я уже получил.

- Благодарю, граф, за добрые слова. Что слышно в Даке?

- Даниель повел войска к межгорью. Ягур вместе с ним. Герцогиню и наследника охраняет де Фуг. Пожалуй все.

- Тогда - в путь.

Однако планы Странника поменял гонец герцогини. Валия срочно требовала Леона к себе.

"К чему бы это? - думал Барель. - Что же произошло? Интриги де

Сака или нечто другое? Придется разбираться на месте".

Но прежде он отвез к Корнелиусу Оливию, и впавшего в горячку Рене

Сейшельского.

Глянув на спящих мальчиков, наскоро переговорив с горбуном и забрав готовые "Плевки дракона", несмотря на позднее время отправился в Дак. Драг и Бармин поставили лагерь у Имперского тракта. В том месте, где начиналась дорога к "владениям" алхимика.

Леона сопровождали Люсьен и Ворк со своими людьми.

Ночная скачка закованных в броню солдат с факелами в руках… Гул копыт по тракту, храп лошадей,.. звон металла,.. отблески многочисленных огней… Что может быть приятней и милей сердцу рыцаря? Поцелуй дамы или добрый кубок охлажденного ирисского красного после боя?

Есть во всем этом некое, понятное лишь немногим, особое удовольствие.

Сила и скорость… Ветер, свистящий в ушах, развивающиеся плащи… Чувство единения, уверенность в победе, способная свернуть горы…

Ворота Дака открыли по приказу быстро появившегося Муфлона. Де

Фуг молча проводил Странника и офицеров во дворец.

Но герцогиня Леона приняла не сразу. Вместо нее вышел отец

Дафний. Леон заметил, как у него расширились зрачки, дрогнуло невозмутимое лицо. Барель почтительно склонил голову.

- Святой отец…

Тон священника был на удивление мягок.

- Сын мой, я рад видеть тебя в добром здравии. Но сердце мое исполнено печали по бессмысленно убиенным воинам. Знаю, не твоя вина. На все воля Создателя. А ты, ты исполнял свой долг. Что прислал ко мне заблудшую овцу Слависа - правильно, и за гонца благодарю. Мирские дела нам далеко не безразличны. Ибо помыслы и труды наши… Сейчас Валия принять тебя не может. Едва не отошла страдалица… Скорее всего утром…

Увидев изумленное лицо Бареля, понимающе кивнул:

- Понимаю, тебя удивило, что скромный слуга Создателя рядом с герцогиней. Каждый из нас приходит к истинной вере в свое время и своим путем. Валия пожелала, чтобы я стал ее духовником. Ну а ты, пока, ступай, отдохни. Когда сможет - примет. Покои готовы!

- Святой отец! Но время, мы теряем время…

Дафний предостерегающе приподнял правую руку:

- На все воля Создателя. Поспешность вредит иной раз не меньше, чем медлительность. Говорю ступай, отдохни. Приведи себя в порядок прежде, чем предстанешь перед очами герцогини.

Осенив Странника знаком Создателя, священник исчез в покоях

Валии. Леон, словно ожидая еще чего-то, немного постоял. Сзади послышалось нетерпеливые вздохи поджидавшего лакея. Барель невидяще брел за ним по коридорам дворца. "Быстро же пробиваются наверх слуги

Создателя. Сколько Дафний здесь? Две недели, три? А уже духовник герцогини… А скоро станет Первосвященником Дактониии и Фракии. Где бы он был сейчас, если бы я чуть припоздал на ту опушку?"

Безразлично оглядев богатые покои, велел:

- Пусть ко мне зайдут Угрюмый, Люсьен и Одноглазый Ворк. И воды, горячей воды,.. побольше - помыться.

Подойдя к оконцу, посмотрел на затаившийся Дак. Затем, тяжело опустившись в дубовое кресло, прикрыв глаза, задумался.

"На ловушку не похоже. Да и не время резать курицу, несущую золотые яйца. Чего же Валия хочет? Куда направляет ее мысли Дафний?

Конечно же, он! Несомненно, это его идея вызвать меня!"

Скрипнула дверь. Принесли медный таз и огромный кувшин горячей воды. Вместе с лакеем появилась служанка с зеркалом, гребнем и куском белого сукна.

Странник глянул в зеркало - и застыл пораженный - каждая вторая волосинка на голове и бороде сверкали благородным серебром. Вновь вернулся в кресло и прикрыл глаза: "Вот так чудеса!"

В комнату осторожно вошел Люсьен. Увидев, что господин дремлет, замер. Но Леон уже пристально буравил его взглядом. Не выдержав, юноша опустил глаза.

- Ваша милость… - дрожащим голосом спросил он, - Что-то случилось? Я провинился?

- Когда я поседел?

- Я,.. я думал Ваша милость знает… В тот миг, когда приняли небесный огонь на острие меча, умерли, а затем воскресли.

- Я воскрес?!

В комнате воцарилась мертвая тишина. Горничная и та замерла.

Появились Ворк и Угрюмый. Почуяв что-то неладное, остановились у порога.

"Живые в Книгу Судеб заглянуть не могут, - думал Леон, - значит, я побывал за чертой. Не это ли понял, увидав меня, Дафний? И что теперь? Чем еще удивит меня жизнь?"

Глянув на замерших в ожидании офицеров, устало махнул рукой.

- Пока отдыхайте. Но без всяких там… Выступить можем в любой момент. Угрюмый, останься.

Мягкие, по-детски нежные руки, по-взрослому горячие и страстные уста. Дурманящий запах черных роз… Золото волос… Печаль пронзительно голубых глаз…