Гай Орловский - Принц – Консорт

Делать его незаметным просто необходимо, потому что там внизу громадная каменная плита, края которой уходят под наклонные стены, а на самой плите зловеще горит красным пламенем огромная пентаграмма, да еще там множество изорванных веревок все той же дикой толщины.

Края пологие, легко спуститься, как и подняться, я сказал резко:

– Бобик, сидеть!… Боудеррия, рекомендую сесть рядом.

– Размечтался, – прошипела она. – Может, и лапу подать?

– Голос уже подала, – ответил я одобрительно. – Даже без команды. Бобик, вернись и охраняй коней! И наше копытное – тоже. С места не сходить!…

Мелкие камешки должны бы посыпаться из-под ног, пока спускался в яму, но ни один не шелохнулся, что наводит на размышления. Самое простое, что сюда могли спускаться частенько, а выбираться – еше чаще, все обвалили, что могло обвалиться.

Дно, как и определил сверху, из цельной каменной плиты, края скрыты в земле, а сама пентаграмма, занимая все пространство, глубоко врезана в камень.

Я прикинул глубину бороздки пальца на четыре в глубину и на три в ширину, заполнены чем-то красным, от которого идет неприятный жар с запахом гари.

Следом спустился Каспар, ахнул.

– Что за…

Ульрих сбежал тут же следом и сказал с профессиональным интересом:

– Как точно резали! Даже не представляю… Как будто раскаленным ножом по воску. Как это можно?

– Магия, – авторитетно заявил сэр Каспар. – Сатанинская магия. А ты что думал?

Ульрих огрызнулся:

– Я думал, это ты. А что, не ты, правда?

Наверху зашелестели шаги, все окружили впадину,

Эдгар и Маркус с Роджером тоже спустились к нам, но никто не решался вступить в центр колдовской звезды.

Я обошел по краю, осмотрел стены, и без того очень пологие, нигде ни намека на норы или трещины.

– Уверены, – спросил я на всякий случай, – что именно отсюда выходило то зверье?

Боудеррия ответила с неудовольствием:

– Может, и не отсюда, сейчас прочешем россыпь этих чертовых зубов, проверим, но…

Я отмахнулся.

– Сам знаю. Только, боюсь, все намного хуже…

– Ваше высочество?

Я покачал головой, в груди в самом деле медленно нарастает свинцовая тяжесть, а чувство приближаю- шейся опасности стало отчетливым.

Однако не растет, это значит, что я попросту уже нахожусь в очень опасном месте.

– Боудеррия, – сказал я строго и предельно властно, – предупреди свою команду, что вы побывали на строго засекреченном объекте. Мы присвоим ему высшую категорию. Никто не смеет о нем рассказывать под страхом смерти!…

Она вздрогнула, подтянулась, мгновенно ощутив разницу между Ричардом и его высочеством:

– Что… что случилось?

– Здесь звери не вылезают из нор, – сказал я со злостью. – Их перебрасывают из… скажем, из очень недружелюбных к нам мест.

Она охнула:

– Колдуны?

– Не обязательно, – ответил я.

– Но как же, – запротестовала она, – чтобы заставить монстров повиноваться, нужно быть могучими колдунами!

– Зачем? – спросил я. – Достаточно поймать в ловушку, засунуть в клетку, а потом привезти и положить на такую же звезду в другом месте и… уля-ля, зверь очутится здесь.

Она в ужасе оглянулась на обрывки толстых веревок.

– Так вот почему здесь это!

Каспар вздрогнул, сказал осевшим голосом:

– Ну да, это все объясняет… Здесь зверь освобождается и бежит в ярости, чтобы растерзать своих мучителей…

– И нападает, – сказал Маркус угрюмым голосом, – на крестьян. А они и от простых волков не всегда могут отбиться.

Эдгар взглянул на меня с великой надеждой.

– Ваше высочество… что теперь?

Я запнулся с ответом, все ждут от меня чуда, ща все решу, а портал закрою враз и навсегда.

– Не знаю, – ответил я честно. – Но зверей, понятно, лучше не выпускать…

– Но… как?

– Не знаю, – повторил я. – То ли вырыть вокруг этого проклятого места глубокий ров, чтобы не могли перепрыгнуть… то ли строить ловушки на пути, раз уж знаем, откуда прут.

Каспар проговорил нехотя:

– Огры попадутся, а вот летучие змеи…

Боудеррия сказала быстро:

– А если огромную клетку прямо на этой звезде?

– Это мысль, – одобрил я. – Пусть любая тварь сразу оказывается в плену. Я сразу же велю начинать кузнецам готовить такое, чтобы ничто не вырвалось.

Боудеррия сказала с твердостью в голосе:

– А пока ее привезут, мы останемся здесь.

– Вас мало, – сказал я. – А новая тварь может появиться в любой момент.

Роджер Тхорнхилл, что после разоблачения все время молчал, отрубил так резко, что я услышал хряск сочной ветки, на которую с размаху опустилось лезвие тяжелого топора:

– Нет.

Я взглянул на него внимательно.

– Говори.

– Звери появляются редко, – сказал он. – То ли потому, что их непросто поймать там…

– То ли перебрасывать часто не удается, – подхватил я. – Это хотел сказать?

– Ваше высочество, – проговорил он с некоторым удивлением и прошелся взглядом по моей развитой фигуре, – еше и соображать умеете ко всем своим талантам меченосителя.

– Иногда, – признался я. – Иногда удается. Когда луна и звезды как-то сходятся, то и звери появляются, и я соображаю. Видимо, эта пентаграмма после срабатывания всякий раз выдыхается настолько, что набирать магию приходится неделями… месяцами?

– Зверя убили вчера, – напомнила Боудеррия, – значит, можем копать ямы спокойно?

Каспар возразил предостерегающе:

– И почему мы решаем, что вчера вылезло? А если уже два месяца бегало по степи, зверей жрало?

– Ладно, – прервала Боудеррия, – наш долг – защищать эти земли.

Я напомнил:

– Кузнецов пришлю сразу! И обоз со всяким железом. На месте уже придумаете, как и что. Еще придам к обозу два десятка арбалетчиков, сотню копейщиков и пару опытных в таких делах священников… А потом обезопасим одними ловушками, и целую армию держать не понадобится.

Наверху по скалам снизу вверх потек красный огонь заката, а здесь, в котловане, резко потемнело. Я выбрался наверх первым, за мной потянулись остальные.

Выбрав местечко недалеко от ямы, но достаточно просторное для костра и ночлега, Боудеррия велела остановиться здесь до утра, граф Эдгар тут же суетливо взялся готовить костер, стараясь быть полезным таким известным героям.

Отсюда видно, как внизу в долине прошла небольшая пыльная буря, словно где-то промаршировала армия по сухой дороге, сюда, наверх, пыль почти не поднялась, но все же слегка першит в горле, даже похрустывает песок на зубах, однако воздух быстро очистился, а на темнеющем небе начали появляться звезды, только даже самые крупные кажутся мелкими и тусклыми, а остальные либо едва-едва просвечивают, либо на их месте вообще чернота.

На далеком западе изредка багрово полыхают зарницы, и тогда на краткий миг становится видна далеко впереди степь с диким ковылем и редким кустарником.