Гай Орловский - Принц – Консорт

– Ну-ну, – сказал я поощрительно.

– Не хочешь привлекать внимание, – сказала она мило. – Все-таки герцогов, фюрстов и даже принцев хоть пруд пруди, а короли… короли! Тебе хочется затеряться среди мелочи до поры до времени.

Я сказал оскорбленно:

– С чего бы я восхотел такую глупость? Я уникален, я подчеркиваю это всеми фибрами!

– Всеми, да не всеми, – сказала она практично. – Как только станешь королем, в императорской канцелярии тебя возьмут на учет. Начнут прикидывать, насколько важен, нужен или бесполезен. А ты желаешь избежать этого внимания.

Я переспросил:

– Хочешь сказать, что пока что на меня внимания не обращают?

– Не канцелярия, – ответила она на не заданный вопрос. – Так… некоторые службы.

– Кто, оппозиция? Мятежники?

Она надула губки.

– Ну что ты так примитивно? В огромной империи множество интересов и множество разных сил. Это здесь только король и мятежники, а в империи… Нет,

ты обязательно должен побывать там! Особенно в Амберголде.

Она щебетала, попискивала от удовольствия, когда мои пальцы особенно мощно скребли ее спинку, но я именно через кончики пальцев ощутил некоторое изменение в ее нервных сетях, словно она сказала нечто очень важное, а теперь напряженно ждет ответа.

Я помедлил, это что-то новое в наших отношениях, спросил расслабленным голосом:

– А что за Амберголд?… Имя слишком пышное…

– Так и должно быть, – ответила она с улыбочкой и сама почесала мне затылок, заглянула в глаза. – Это столица империи!… А в ней находится самый великолепный в мире дворец, красоты и величия которого ты не можешь даже и представить.

– Империи, – проговорил я, – ишь ты… ага… а какой?

Она в изумлении округлила глаза.

– Как это какой?

– Разве там, на Юге, она одна? – спросил я. – Даже здесь их несколько, я и то слышал об империях Вильгельма, Карла… наверняка есть еще.

Она с укоризной в глазах покачала головой.

– Зачем тебе другие?… До них даже не добраться. А самая близкая, она на той стороне океана и выходит к берегу, это империя Германа Третьего. Это совсем другой мир, милый!

Я ощутил, как во мне поднимается ликование, но усилием воли задавил его еще там, на уровне сапог Полная и горячая задница Бабетгы на моих коленях, а если я иногда жопой чую лучше, чем головой, то про чувствительность женских и говорить нечего, нам с ними никогда не сравняться, я удержал лицо таким же улыб- чиво-идиотским, голос мой тоже не изменился ни на терцию:

– Что, правда?

– Правда что? – спросила она чуточку разочарованно.

– Что там интересно, – пояснил я. – И что там особенного?

Она надула губы.

– Рич, не прикидывайся. Всякому было бы интересно, а уж тебе…

– Я не всякий, – напомнил я гордо и чуточку повел плечами, делая их пошире. – Терпеть не мог идиотов, что едут куда-то смотреть на архитектурные памятники.

Она спросила заинтересованно:

– Это что?

– Паломники, – пояснил я. – Идиоты, идут за тысячи миль, чтобы поклониться каким-то святыням, хотя каждый носит Бога в себе! Так что, еще раз, я весьма не они. У меня масса интересных дел, если ты об этом еше не слыхала.

Она улыбнулась несколько принужденно.

– Но ты мог бы не только посмотреть.

– А что?

Она пояснила:

– Имею в виду не только посмотреть издали. Тебя бы впустили, ты бы пообщался с многими сановниками, знатными людьми, крупными деятелями, что вершат судьбы королевств.

– Так я и так здесь с ними общаюсь, – ответил я.

– Я имею в виду, – проговорила она, – с теми… у кого власти больше. Все-таки королевство королевству рознь.

– Да, – согласился я, – хотя особой разницы нет, большое или чуть поменьше. Нет, это неинтересно. Уж молчу, что туда добираться через океан почти полгода, плыть, борясь со штормами, морскими чудовищами и океанскими течениями.

Она спросила заинтересованно:

– Океанскими течениями?

– Ну всякими гольфстримами, – пояснил я, – пи- капстримами, опельстримами… Нет, я человек серьезный. Уже с неделю. Ну, пусть меньше, но все серьезнею и серьезнею, скоро стану таким… что даже и не знаю!

Судя по ее горячей и плотно-тяжелой заднице, туда все еще продолжает приливать кровь, усиливая мыслительный процесс, у меня такое бывает с головой, когда череп накаляется, будто попал в огонь, а сама Бабетга в это время, продолжая механически почесывать и поглаживать меня, любая женщина обязана это уметь делать в любом состоянии, напряженно раздумывает, даже слегка покусывает губки, но это можно списать на то, что хочет мне понравиться, губы от покусывания всегда краснее и полнее, эдакая женская хитрость.

Одно дело зазвать меня в этот Амбершлд без всяких обязательств с ее стороны, другое – передать официальное приглашение, что кого-то обяжет или даже свяжет.

Идеальный вариант, если бы я, как дурак, увидевший красивую погремушку, обрадовался возможности прыгнуть через океан и сразу оказаться в Амберголде, но, думаю, Бабетта и сама не думает, что я вот так сразу и о-го-го, ибо красивая погремушка вот она, у меня на коленях, ее горячая задница уже измучила меня в месте соприкосновения с противником, но я почти тверд.

Другое дело, могла не ждать такого резкого отказа. Возможно, должен колебаться, что-то выторговывать, какие-то условия приема, допуска к самому импера- тору, аудиенции, но я всем видом показал, что ничего из этого меня не интересует, а это значит, что изначально предлагать надо больше, горячая жопа на моих коленях не поможет, я же все-таки рыцарь и стоек к соблазнам… или, если нерыцарскую правду, – трусливо-осторожен.

– Ты крепкий орешек, – сообщила она с милой улыбкой, – признаю. И что ты хочешь?

Я изумился.

– Разве не знаешь? Достроить флот, проложить железную дорогу до Савуази, Баллимины, Истанвила и дальше, дальше!… Построить типофафии, обучить фа- моте как народ, а потом и вовсе простолюдинов… не всех, конечно…

Она покачала головой.

– Не увиливай, ты знаешь, о чем я.

– О чем?

– Хочешь, – спросила она сердито, – приглашения от вице-канцлера империи?… Официального приглашения посетить столицу империи Амберголд?

Я покачал головой.

– Нет.

– Почему?

Я ответил медленно:

– Извини… я пока сам не знаю, чего хочу.

Она улыбнулась победоносно, вот они какие, мужчины, а все про женщин говорят всякое, а я еще разок ругнул себя, что еще чуть и поддался бы на провокацию и брякнул бы что-либо гордо-рыцарское, дескать, приглашений не надо, а когда восхочу, явлюсь и сам!

– Ладно, – сказала она и крепко поцеловала меня в губы. – Вижу, ты сейчас весь занят выборами, это для тебя на первом месте. Потом поговорим подробнее!

Я ощутил сожаление, когда она легко вспорхнула с моих колен и, оглянувшись через плечо, сказала с понимающей улыбкой: