Гай Орловский - Принц – Консорт

– Япереговорю с отцом Дитрихом, – пообещал я.

– Это не в его юрисдикции.

– Да, но его слово для папы прозвучит весомее, чем мое.

Он хмыкнул.

– Если удастся убедить самого отца Дитриха.

– Буду стараться, – заверил я.

Мы вышли из здания, Жерар тут же отступил в сторонку, дескать, просто вышел подышать вечерним воздухом, а этого человека, который Ричард, он впервые видит, а я собрал волю в комок и двинулся навстречу группе новоприбывших лордов, что уже покинули седла и раздают коней слугам.

Кейдан повернулся ко мне, высокий, крупный, в стальной кирасе, что-то новое, всегда видел его только в пышных кружевах, а сейчас даже брюхо подтянулось, словно с голодухи.

Пегие волосы все так же прикрывают пухлые щеки и мелкий подбородок, глаза смотрят с презрением и неприязнью, нет даже ненависти, как раньше, а именно брезгливое презрение, словно это он все это время поднимался, а я падал.

Рядом с ним герцог Боэмунд Фонтенийский и герцог Алан де Сен Валери – ближайшие советники, за спиной держится Рено де Три, в свое время вытеснивший Вирланда Зальского из окружения короля, он считается великим магом королевства, но, надеюсь, отец Дитрих и священники это знают и разгуляться не дадут.

Боэмунд сделал шаг вперед и сказал величаво:

– Его Величество король Кейдан, властелин Барруа и Монтегю, владетельный граф Перрине и гранд Прованса, герцог Госсюйенса и князь Арраса!

Едва его раскатистый, как у церемониймейстера, голос умолк, все вперили взгляды в меня.

Я ощутил, что буду глупо выглядеть, если начну перечислять свои титулы, все равно среди них нет королевского, а это уже проигрыш, и я, учтиво улыбнувшись, сказал легко:

– Ричард Длинные Руки, но здесь меня больше знают как Ричарда Завоевателя. Называйте как вам удобнее… А теперь прошу вас в левое крыло, там уже расположились короли Барбаросса, Найтингейл, Силь- вервуд…

Кейдан молчал и делал вид, что не замечает меня, а Боэмунд поклонился и ответил с явным облегчением:

– Благодарим за вашу заботу, сэр Ричард!… Мы найдем дорогу, спасибо.

Герцог де Сен Валери добавил осторожно:

– Надеюсь, там слуги уже приготовили комнаты для отдыха.

– Все готово, – заверил я. – Но если что-то понадобится дополнительно, не стесняйтесь спрашивать. Слуги в коридоре, все ваши пожелания будут учтены.

Мы раскланялись со всей тщательностью, противники всегда предельно вежливы друг к другу, мой генеральный церемониймейстер вышел лично проводить Его Величество и его близких в отведенные для них покои, с ним еще двое очень важных господ, явно успел пригласить их в помощники…

Я проводил Кейдана и его лордов пытливым взглядом, сердце колотится, словно побывал в бою, напомнил себе, что это временные шероховатости, а вообше все скоро кончится. Раз уж приехали короли, то запоздавших долго ждать не будем, выборы пройдут в счи- таные дни, короли сердечно поздравят Готфрида, ставшего Его Величеством, и разъедутся по своим уделам, а здесь мы перевернем следующую страницу истории Сен-Мари… которую пишем так, как нужно нам.

К себе в кабинет вернулся в таком настроении, что сейчас бы вообще плюнуть на все и подняться в седло Зайчика, а гам весело и бездумно помчаться солнцу и ветру навстречу, расправив могучую грудь, на коне я всегда умный, лихой, красивый, все мне по плечу, а жизнь простая и понятная…

Сэр Жерар возник на пороге, суровый и загадочный, как тень отца принца датского, смотрит как будто с упреком.

– Ну что я еще не сделал? – спросил я сердито.

– Сейчас перед входом в здание покидает седло герцог Готфрид, – проговорил он с упреком. – Неужели сыновье сердце ничего не подсказало?

– Вы и есть мое сердце, – сказал я. – Чуткое и такое трепетное, что давануть бы его как следует…

– Пригласить герцога?

– Я сам его встречу, – сказал я и торопливо выскочил в коридор. – Сыновья субординация как бы на марще.

Я только успел пройти быстро по длинному коридору, а герцог уже поднимается по лестнице навстречу, высокий, статный, с короткими серебряными волосами, а та аура силы и властности, которую он распространяет, сейчас стиснутая стенами дворца, мощно устремилась мне навстречу'.

Это будет мо1учий король, мелькнуло у меня. Отстоять независимость Брабанта в борьбе с королевской властью – уже показатель…

Мы сошлись у края лестницы, его царственно-стро- гий взгляд потеплел, он с ходу крепко обнял меня, мужественно красивое аристократичное лицо дрогнуло в счастливой улыбке.

– Как я рад тебя видеть, Ричард, – сказал он тепло. – Ты возмужал, мой мальчик…

– А как я рад, – ответил я искренне.

При седой голове черные брови выглядят вызывающе молодо, глаза блестят, как у юноши. За время умиротворения Гандерсгейма прибавился шрам на подбородке, загар стал темнее, да складки на щеках – резче, а так герцог ничуть не изменился.

Я повел его в кабинет, усадил в лучшее кресло, сам налил лучшего вина в серебряный кубок.

– За успешные выборы!

Он улыбнулся, кивнул, я смотрел, как он пьет, неспешно и с удовольствием, но остановился на половине, кубок медленно опустился на столешницу.

Я насторожился, а герцог произнес:

– Дорогой Ричард… Я вижу, как много ты делаешь для меня, подавай будем реалистами.

Я спросил торопливо:

– Что не так?

Он грустно улыбнулся.

– Ты затеял великое дело. Но у тебя сейчас под рукой уже не королевство, а королевства… Еще не империя…

– Я не хочу империю, – сказал я твердо.

– Что ж, – сказал он, – не буду спорить, пусть это будет содружество свободных королевств, как ты называешь, но Сен-Мари оказывается на самом краю. А столица должна быть расположена так, чтобы даже окраины имели равные возможности до нее добраться.

Я покачал головой.

– Но… как?…

– Савуази, – ответил он просто. – Ничего другого не придумать. И всем королевствам, входящим в содружество или нет, проще держать там послов, чем в далеком Арндском королевстве… и нам лучше, чтобы было меньше вынюхивателей.

– Неожиданная идея, – сказал я осторожно, хотя именно такой вариант и рассматриваю в последнее время.

– Сам подумай, – сказал он.

– Подумаю, – согласился я. – В самом деле, преимущества есть, но есть и сложности.

Он молча кивнул, дескать, сложности везде есть, но, думаю, мы оба понимаем, какие самые сложные сложности.

Уже без остановок он допил вино, поднялся, почти такой же высокий и широкий в плечах, как и я.

– Не буду тебя отрывать от дел, – сказал он отечески, – да и мне нужно многое сделать. Увидимся!

После его ухода я напряженно размышлял, что он предложил хоть и неожиданное для большинства, но правильное решение. Да и сам он в Геннешу будет ожидаемым королем – и местный, и репутация выше крыши, и лояльность могущественного Брабанта обеспечена, а кто он для Савуази?