Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

Стоило Сабине сделать небольшую паузу, как я тут же поинтересовался:

– Дорогая, у меня к тебе тоже вопрос имеется. С каких пор ты стала предпочитать оральный секс? Ага, молчишь, мне все известно. Мы с Мариной были, между прочим, в командировке, а ты… Извращенка!

– Что ты несешь? – взвизгнула жена.

– А ты что мелешь? Каждый раз одно и тоже. Подумай, если бы мы с Мариной решили заняться любовью, стоило из-за этого в Москву тащиться? Там снег лежит, лед под кустами. Если бы мы на Гавайи рванули, это куда ни шло. Тем более в Южноморске не найти места для такого дела. Гостиницы-кемпинги до упора забиты, в посадках все места забронированы… Сколько ты еще будешь надо мной издеваться? Лучше бы в меня уже попали! Раз и навсегда.

– Ну что ты, дорогой, – Сабина испугалась такой возможности еще больше, чем моей нерабочей связи с Мариной. – Как ты можешь такое говорить? У тебя же семья, в конце концов…

Сев на медвежью шкуру, прикуриваю сигарету и тихо говорю:

– От такой жизни я точно куда-то скоро смоюсь. Даже разводиться не стану.

Волшебное слово “развод” на этот раз действует, как обычно. Сабина резко изменилась в лице, опустив глаза, прошептала:

– Дорогой, извини, я так изнервничалась. Ну сколько еще это может продолжаться? Посмотри, как живут другие… Тебя ведь никогда нет дома. Ребенок, можно сказать…

– Ты кончай заводить свою старую шарманку. И так в последнее время отсюда почти не вылажу. Не понимаешь, какие сейчас дела? Подумай сама, что мелешь. Как другие живут… Как ты живешь, разницу улавливаешь?

– Только не подсчитывай, сколько стоят мои украшения, подарки, – с непроявлявшейся прежде горечью в голосе сказала жена. – К чему все это? Нам того, что папа оставил, до конца жизни хватит… Ты разве мало уже заработал? Ну скажи хоть один раз в жизни серьезно, к чему тебе все это, сколько еще миллионов тебе требуется, прежде чем остановишься.

– Серьезно? Хорошо. Будь добра, пепельницу дай… Ты выросла в семье, где люди ели еще в те времена из серебряной посуды. А я – без отца; помню, на выпускной вечер в школу не пошел, у мамы не хватило денег на костюм… Так вот, я бы отдал миллионы, чтобы тогда у нас были эти несчастные копейки, не хватившие до пиджака. Сегодня всего золота мира мне не хватит для покупки костюма из прошлого… Понимаешь?

Сабина молча кивнула головой и прижалась к моему плечу.

– Ты спрашиваешь, почему я веду такой образ жизни? Нравится, вот и все. Это в нашей природе, пойми. В каждом настоящем мужчине заложена страсть к риску, желание выйти навстречу опасности и встретиться с Судьбой. Что деньги? Всего лишь бумажки… Я слишком поздно родился. Да, дорогая, что мне еще остается сегодня, в былые времена я бы замахнулся на императорскую корону или открывал неизведанные земли…

– Тебе же не нравится командовать кем-то, – сжала мою руку жена. – Зачем тогда корона?

– Не она была бы важна, а сам процесс. Ты женщина, и вряд ли поймешь меня. Да, если бы сегодня… Знаешь, я бросил бы все и начал сначала. Иначе к чему жить? Жрать, срать и спать? Это не по мне. Все, поговорили, кровь в виске запульсировала, устал, наверное…

– Ужинать будешь?

– Нет.

– А почему ты сказал, что я занимаюсь оральным сексом? – в голосе жены просквозила обида.

– Разве это неправда? Ты так орала… Слушай, Сабина, давай вместо этого займемся другим сексом.

Жена посмотрел на меня еще игривее, чем в тот год, когда я целых три недели ходил в ее женихах.

– Только поскорее, – шепчу ей на ушко, увенчанное трехкаратной побрякушкой, – у меня в половине пятого подъем. Жаль, не Марина приедет, а Рябов. Посмотреть бы, как ты приведешь в исполнение свои угрозы.

Сабина покраснела, то ли стесняясь своих прежних высказываний, то ли предвкушая мое появление в супружеской спальне, куда я в четвертом квартале старался регулярно не заглядывать.

– Значит так, дорогая, – продолжаю нагнетать радостное настроение. – Я по тебе скучал. Даже в обществе Марины.Правильно, доброе слово и кошке приятно, если, конечно, она не Педрило. Эту сволочугу в свое время кипяток не брал. Ничего, Сабиночка, в следующий раз не станешь меня своими подозрениями с порога баловать.

– Мы будем заниматься анальным сексом, – мечтательно произнес я, и жена отчего-то отшатнулась в сторону.

– Сейчас опять какую-то гадость выдашь, – искривила губы Сабина. – Ты же больше пяти минут…

– Для тебя любовь – это гадость? – картинно закатываю глаза. – Хорошо, я устал, мне нужно выспаться, голова гудит. Так согласна исключительно на анальный секс? Кто, кроме тебя, еще поможет? Не Марина же, в самом деле, она спец по другой части.

За долгие годы сосуществования Сабина научилась понимать меня не хуже Рябова. Она молча поднялась с медвежьей шкуры и вышла, оставив мужа в гордом одиночестве буквально на минуту.

– Возьми, дорогой, – сказала жена, протягивая упаковку анальгина. – И ложись, тебе рано вставать. В кабинете?

Молча киваю головой и прожевываю пилюлю, не чувствуя горечи. Моя жена – красивая женщина, но я боюсь лишний раз взглянуть в ее глаза, потому что моментально вижу незабываемый образ ее папаши, посчитавшего в свое время – он купил меня со всеми потрохами. И самое страшное, я могу найти в себе силы признаться – так оно и было.

Прежде, чем лечь, достаю из ящика стола старую черно-белую фотографию. Совсем молоденькая девушка в сравнении с сегодняшней женой Юрика Ланды, и парень, оставшийся где-то за бортом прожитых лет. Вот и все. Долги прошлому отданы; отглянцованная поверхность фото, сжатого в руке, наверняка покрылась паутинкой трещин, словно живые лица морщинами. Я подношу к краю скомканного снимка “ронсон”, и огонь все быстрее и быстрее пожирает на дне старинной серебряной пепельницы плотную бумагу, это свидетельство того, единственного, к чему не может быть возврата.

Судя по окуркам “Беломора” в пепельнице и густому сизому дыму в комнате, Вершигора, как всегда, пришел на встречу со мной раньше обычного времени. Никак наш генерал от привычек оперативника отказаться не может, и выкуренные “беломорины” в пепельнице – тому лишнее подтверждение.

– Господин генерал, – веско заявляю, падая в кресло – Вы рискуете.

– Конечно, – подтвердил мои опасения Вершигора. – С тобой жить в одном городе – уже опасно. Не говоря уже о просто встретиться наедине. Кстати, фляжечку свою прими.

– Вино хорошее?

– Хорошее. Почти как то, каким согревались.

– Что значит почти?

– А чем я еще могу рисковать?

Бросив на генерала взгляд, в котором недоумение множилось на обиду, я прикурил сигарету и поведал:

– Имелась в виду квартира, в которой мы встречаемся.

– Это ты брось, – спокойно ответил Вершигора.